Возвращение домой

– Совсем ничего? – Сиониец хмыкнул, не скрывая удивления. Уж такого ответа он не ожидал совсем. Не ложи и не признание! Отвяжитесь, мол, со своей болтовнёй. Как от мух назойливых отмахнулся!

– Шеф, он засыпает! – вмешался ассистент, наблюдающий за мониторами, на которые выводились результаты датчиков, встроенных в ремни.

– Так встряхни его чем-нибудь покрепче! Неужели самому не ясно?! – взорвался старший, залепив Джейку пощёчину. – Давай-давай! – процедил сквозь зубы. – Некогда спать…

* * *

После первых двух дней Гервер обычно встречался с начальством, чтоб провести доклад о проделанной работе. Но впервые в своей жизни он общался с таким высокопоставленным лицом: с самим главнокомандующим Сионийской Армии, с Марчеллом.

– Ну, что, какие результаты? – спросил тот первым с нескрываемым интересом. Гервер в ответ протянул распечатки. Марчелл молча и очень внимательно просмотрел листы. Заговорил, наконец, опять открыв первые страницы:

– Итак, имя он своё нам уже назвал, – сказал чуть слышно, проверяя звучание фамилии на слух: – Джейк Виктор Тайлер. – взглянул на Гервера исподлобья. – Вам знакомо это имя?

– Тайлер? – переспросил тот, будто уточняя, потом повторил себе под нос: – Тайлер… Да, в наших кругах, среди медиков, есть один человек, Глория Тайлер. Микробиолог. Премирована Межпланетным Конгрессом за свои разработки. Не буду вдаваться в подробности, это довольно сложно… Она ниобианка… Но они скорее всего однофамильцы. Уж очень это нереально…

Марчелл кивнул, не поднимая глаз от листов.

– А что с Гвардией? У вас про это ничего не сказано…

– Он отрицает свою причастность к Гвардии Императора…

– Отрицает?! – Марчелл рассмеялся, но нервно и резко. – А моего свидетельства этому щенку недостаточно, да? А фотографий? Вы видели фотографии?

– Конечно! Но я и без них знаю, что он лжёт.

– Прижмите его покрепче, док! Я разрешаю! Он должен говорить только правду. Любыми средствами заставьте! Вплоть до применения силы! Вплоть до промывки! – Марчелл задохнулся от негодования, задышал глубоко, пытаясь успокоиться.

– Мы уже применяем препараты из группы «А», – словно напоминая, сказал Гервер. – Просто у меня своя методика допроса, господин главнокомандующий. Я никогда не начинаю сразу же с тяжелопереносимых веществ. Мозг подследственного должен сохраниться. Ведь вы же не торопите меня с результатами, так ведь? Ещё немного, и вы будете знать о нём всё. Вплоть до того, какими кашками его кормили в первый год жизни.

Марчелл усмехнулся в ответ на последние слова врача. Подумал с невольным удивлением: «А этот сухарь не лишён чувства юмора. Своеобразного, правда, как и у всех врачей.» Вслух сказал другое:

– Да, я не ограничивал вас в сроках, мистер Гервер, но к приезду Императора в этот город хотелось бы знать как можно больше.

Императора и всю Его жизнь поминутно видеть глазами этого гвардейца. Ведь они, гвардейцы, приближены к Нему как никто другой. И тогда эта венценосная особа никуда от нас не денется, – Марчелл улыбнулся, предвкушая скорое совещание. – Он примет наши условия. Никуда не денется!

..А мальчишку этого сохраните живым. Он может ещё нам пригодиться. На предстоящей встрече важен каждый козырь.

Гервер кивнул головой, соглашаясь.

Несколько минут они посидели в молчании, только Марчелл продолжал просматривать первичные результаты допроса.

– Насколько я понимаю, гвардеец попал в наши руки впервые, – заговорил вдруг Гервер, до этого долго обдумывая что-то. – Мы все знаем, что Гвардия – это какое-то элитное подразделение, входящее в окружение Императора Ниобы. Но ЧТО за этим стоит? Что значит «элитное подразделение», вы можете мне объяснить? – Взгляд на Марчелла. Тот нахмурился вопрошающе, но ни о чём не спросил, ждал продолжения и перебивать не собирался. Тогда Гервер продолжил свои рассуждения вслух. Он уже много над этим думал, но впервые доверил свои мысли кому-то:

– В своём отчёте я лишь сообщил полученную информацию, но есть кое-что такое, чего не запишешь, что не поддаётся нашему пониманию. Этот юноша… Он наделён такими способностями, какие не присущи любому другому человеку.

Невиданный иммунитет, например. Он легко и достаточно быстро приспосабливается к таким веществам, выработка иммунитета на которые у простого человека длится от нескольких недель до шести месяцев.

Он глотает лошадиные дозы такой непереваримой мерзости, а через полчаса уже имеет ясные мозги и прежнюю активность.

К тому же эта удивительная способность к регенерации.

Вы знаете, что его уже расстреливали однажды? Наши солдаты. Трудно поверить, правда? Но следы от четырёх пуль он носит на своём теле. Правда, все четыре ранения – сквозные, ни одна кость не задета, но два из них как минимум смертельны. Одной пулей задета сердечная сумка… Прострелена печень. Он должен был умереть!.. Должен был! В первую же минуту после ранения… Ни один медик, какой бы он ни был гениальный, даже со всеми теми спецсредствами, которые они там носят в своих армейских аптечках, не спас бы его… Попросту не успел бы!

Но он жив! Жив! И здоровье – любому на зависть! Как такое могло произойти? Я уж не говорю о дырявых лёгких…

– А может быть, он врёт насчёт расстрела? – спросил Марчелл с недоверчивой усмешкой.

– Ну, уж шрамы-то от пуль я узнаю и смогу отличить. – Гервер улыбнулся, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. – Да и не обманывал он меня тогда. После эфедростимуляторов человек на ложь не способен. Даже этот гвардеец при всей своей подготовленности…

С минуту они помолчали, а потом Гервер высказал ту мысль, ради которой он и завёл весь этот разговор:

– Могли ли ниобиане создать новый вид людей? С новыми, несвойственными ему качествами? Способны ли на это медики их уровня?

– Вы полагаете, гвардейцы и есть этот вид сверхчеловека? – Марчелл подался вперёд всем туловищем, взглянул на Гервера исподлобья напряжённым испытывающим взглядом.

– А у вас разве не возникает такая мысль, когда вы видите этих мальчиков Императора, подобранных по одному росту? Схожих друг с другом как братья? А может, их выращивают в специальных клиниках, а делают искусственно, в пробирках? А может, это и не люди вовсе? Андроиды, например?