Возвращение домой
Шрифт:
Джейк заснул, не особо задумываясь над тем, что именно сон был для него единственным лекарством, способным вернуть здоровье.
* * *
– Ну, что у нас опять за номер? – Джейк, хоть и находился в полусонном состоянии, голос Лионелли узнал сразу. Медленно открыл глаза, про себя посылая гостя к чёрту. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Хотелось одного – спать!
– Мне доложили, ты не появился вчера за ужином, тебя не отправляли на работы. Как это понимать?
Джейк хоть и лежал к нему спиной, укрывшись одеялом чуть ли не с головой, но по голосу слышал, как нервничает Лионелли, слышал, как он ходит туда-сюда перед решёткой. А тут вдруг остановился, осторожно коснулся плеча Джейка.
– Ну, что опять случилось?
– И почему что-то обязательно должно было случиться? – тут уж Джейк не выдержал, резко повернулся к нему навстречу. Лионелли аж отпрянул, растерянно заморгал. – Имею я право, не есть тогда, когда не хочу? Не гулять тогда, когда не хочется? Или даже в этом здесь следуют по заведённому порядку?
– Опять подрался? – Вопрос Лионелли оказался настолько простым и естественным, что Джейк немного и сам растерялся. А улиссиец пристально разглядывал его лицо, видел разом и уродливое пятно очень свежего синяка на подбородке и подсохшую ссадину немного выше, на левой скуле, и злые глаза, глядящие хмуро и совсем неприветливо.
– Мне никто не сказал, что вы опять подрались… Может, тебя и правду изолировать?.. Осталось каких-то два-три дня… Потерпишь…
– Да никто ни с кем не дрался. Я сам во всём виноват… Да и вообще… – Джейк отвернулся, давая понять, что говорить про это у него нет никакого желания. – Я сам нарушил ваши правила…
– Но ведь Свенссона предупреждали: тебя не трогать ни при каких обстоятельствах…
– Товар бережёте, – Джейк понимающе хмыкнул. – Понятное дело…
Он подтянул повыше тонкое лёгкое одеяло, пытаясь прикрыть плечи, неосознанно защищаясь от людей, посягающих на его независимость.
– Дело не только в деньгах. Так принято, и уже давно. Обмен должен быть равноценным. Человек должен быть живым и здоровым…
– Какая мне разница, каким я должен быть? – Джейк всё-таки не сдержался, выкрикнул громко и зло. – Вы же сами понимаете, меня казнят сразу же. – И тут вдруг добавил уже шёпотом: – Как можно, зная ЭТО, проявлять эту чёртову заботливость?! Вам самому не противно?
Лионелли помолчал, пряча стиснутые кулаки в карманы белого халата, Джейк перестал его замечать, смотрел куда-то в сторону в угол.
– Может, ещё и не казнят… Зачем думать о самом плохом? Казнить, – выложив такую сумму?! Это бессмысленное вложение денег…
– Да уж! Вы-то точно знаете, как вкладывать деньги со смыслом… Кое-кто собрался на курорт. – Джейк усмехнулся, вспомнив выражение лица Свенссона в тот момент, когда его сокровенная мечта перестала быть тайной для всех.
– О чём ты? Не пойму… Какой курорт? – Лионелли даже улыбнулся, удивлённо поднимая брови. – У нас здесь свой курорт, только за купол сунься…
– А вы спросите лучше, куда они пойдут эти деньги? Уж вы-то должны знать, вы здесь не последний человек…
– Все получаемые за заложников деньги идут на общие нужды. Ответственная группа занимается их перераспределением… Премию получает только капитан, руководивший захватом. Ну, ещё некоторые, кто отличился во время рейда… Вообще-то
это нисколько не должно тебя касаться…– А оно меня и не касается! – Джейк и вправду отвернулся, поправляя подушку. – Я и не собирался обсуждать с вами ваши финансовые проблемы, господин. Это вы для чего-то хотели меня видеть.
– Я ещё раз тебе говорю, я здесь не по своей воле. С самого начала мне повезло оказаться самым свободным из медперсонала, когда тебя сюда доставили. А сейчас руководство решило, что я единственный, к чьим словам ты ещё прислушиваешься… Думаешь, мне самому приятно смотреть на тебя? Слушать твои постоянные упрёки? Я сразу сказал, я ничем не смогу тебе помочь. Даже и не пытайся меня разжалобить, понял!
Джейк оторопело выслушал Лионелли. Врач всегда был предельно вежлив и аккуратен, но и его терпение оказалось не беспредельным.
– Я и так слишком много для тебя сделал. Ты остался в общем отделении, получил право на работу. Даже про твоего отца никто ничего толком не знает. Я не стал никому докладывать, хоть это и запрещено.
– Мне стоит поблагодарить вас, господин, – Джейк невесело улыбнулся. – Встретить среди пиратов такого благородного человека, должно быть, большая редкость…
– Тебе всего несколько дней потерпеть осталось, – Лионелли не уловил в словах своего собеседника намёка на издёвку, поэтому, видимо, и подобрел сразу. – Совещание уже скоро. Вот только определятся с местом.
– Какое совещание?
– О! – Лионелли улыбнулся. – Вы здесь далеки от жизни, от новостей. Император подписывает мирный договор с Демократическим Советом Сионы. Война прекращена. Осталось утрясти некоторые формальности.
– А я им зачем?
Лионелли плечами пожал:
– Не знаю. Хозяину виднее…
– Хозяину?! Я, что, вещь?! Я – живой человек! Никто не лишал меня прав гражданина!.. Вы торгуете людьми, как вещами! Используете бесплатный труд, за одну только кормёжку… А какие здесь условия для жизни? И это в наше время, когда каждый человек имеет равные права перед законом…
– Ты прав, конечно, мой мальчик, – Лионелли улыбнулся печально, с пониманием. – Но не я устанавливал эти законы. И даже не мы сами строили эту тюрьму… Тебе, наоборот, повезло, что сейчас не время Вильгельма Байера. Он вообще не брал заложников. Их уничтожали прямо на месте. Только со временем поняли, что это прибыльный бизнес.
Не ты первый, не ты последний, ниобианин, и вряд ли ты в состоянии хоть что-то изменить…
– А вас самого устраивает такая жизнь?
– Я привык за столько лет, – Хохотнул беззвучно Лионелли, привалившись плечом к прутьям решётки. – Да и не могу я всё никак накопить, чтоб позволить себе тихий тёплый уголок на одной из планет. А может, меня ещё и не отпустят?..
– Опять деньги! Опять всё упирается в эти чёртовы деньги! – Джейк рассмеялся, но тут же замолчал, сморщился от боли.
– Ты молод, ты сам ещё только начинаешь понимать главные законы жизни…
– Ладно! – Наставительный тон Джейка раздражал всегда, а сейчас ещё и настроения не было никакого слушать всё это. – Передайте, я буду послушным мальчиком.
Ну а теперь я хочу спать…
Он снова лёг, укрылся, давая понять, что больше ничего не хочет ни говорить, ни слушать. Но всё же сказал на прощание, глянув Лионелли прямо в глаза: