Возвращение домой
Шрифт:
– А как ко всем этим переменам относится местное население? Ты же говорила, что здесь закрытая зона… – Виктор шёл чуть впереди, опережая Глорию на шаг.
– Это долгая история, – Она вздохнула, глядя под ноги. – Только приняли на Совете решение о Зоне, как тут же объявилось столько различных представителей из стольких комитетов. – Глория улыбнулась грустно и беспомощно, подняв глаза и встретив взгляд Виктора, как будто здесь была и её вина. – Комитет по экологическим проблемам… Комитет по антропологии и проблемам естественного обитания… И ещё какие-то, я всех и не помню! Собрали целую комиссию, и все вместе решили, что уровень жизни гриффитов не соответствует общему стандарту проживания. Только «пришельцы» в состоянии помочь им достичь цивилизованности. Поэтому здесь и строят новый город со школой, с интернатами.
Виктор, остановившись резко, как от толчка в грудь, развернулся на месте и посмотрел на Глорию каким-то непонимающим и от того немного отсутствующим взглядом. Смотрел и слушал, не перебивая, весь этот рассказ, дикий в своей идее, оторванный от этого мира, стоящего на уровне каменного века – не выше!
– Чем больше я тебя слушаю, тем больше мне кажется, что во всех этих комитетах сидят одни придурки, – Он втянул воздух сквозь зубы, вскинул голову, глянув в небо, и решительно произнёс: – Скорей бы домой! На Ниобе не видно всего этого маразма! Ведь надо же, что придумали все эти комитетчики!.. Без согласия местного населения, мы, пришельцы, не имеем никакого права даже на проведение опытов с флорой и фауной новой планеты. Какой же тут город может быть? Какой космодром? Чем они все думают? Хотел бы я знать, что у них вместо мозгов?
Да ведь что главное, они же ещё и прикрываются добрыми побуждениями! Что всё это лишь в заботе о самих гриффитах!.. А их самих кто-нибудь спрашивал?.. Вас, вот, кто-нибудь спрашивал? Тебя, Гаргату? Других гриффитов?
– Мы – все гриффиты из персонала – подавали жалобу и просьбу с утверждением первоначального решения Совета по вопросам внедрения. Насчёт закрытой зоны. Здесь и вправду никто не должен жить. Никто, кроме лаборантов и биологов, – Глория говорила быстрым срывающимся голосом, в котором улавливались нотки оправдания. К тому же чувствовалось, что она ещё и нервничает. – Знаешь, мне постоянно кажется, что мы все очень мало делаем в попытке изменить решение комиссии, – она замолчала, шагнула вперёд, оставив Виктора за спиной. Тот, растерянно моргнув, развернулся и бросился за ней вдогонку. Их разделяло не больше метра, когда Глория снова заговорила, будто точно знала, что Виктор её слышит: – Сейчас лучше всего оставить всё, как есть. Зря мы вмешиваемся в течение жизни, в саму природу. Здесь, в нашем мире, где всё всегда шло своим чередом, скоро изменится всё это, – Она огляделась, нервно вскинув руки, и прибавила шаг, – оно станет неузнаваемым. Изменится всё: люди, деревья, воздух, сам лес, наконец, сами джунгли…
Кто из нас знает, в какую сторону? Может, эта встреча с вами была предопределена свыше? Откуда мы все можем знать, правда?
Виктор стремительно догнал её, схватил за руку, одним рывком развернул лицом к себе и, ни слова не говоря, обнял.
– Через три часа я уезжаю, давай в оставшееся время не будем говорить о неприятном?
Глория кивнула в ответ, не поднимая головы, а потом очень тихо прошептала, уткнувшись лицом Виктору в плечо:
– Я беременна…
Голос её был невнятным, да и Виктор при этих словах даже не вздрогнул, и Глория повторила снова, уже громче:
– Вик, ты слышишь? У меня будет ребёнок…
Его руки, такие сильные, приносящие всегда только уверенность и защиту, стали как будто невесомыми. Он сам будто исчез куда-то разом в один миг. Глория даже перестала чувствовать не только его прикосновения, но и мысли.
– Как?? – Он качнулся назад на подкосившихся ногах, но всё же устоял, сделав над собой усилие. – Как же так?
Глория смотрела ему в лицо снизу, его бледность немного даже испугала её.
– Уже второй месяц пошёл…
Виктор был в шоке: это известие просто выбило его из колеи, но всё же попытался улыбнуться, понимая, что выглядит не самым лучшим образом.
– Я сделала это искусственно… Малыш из пробирки! Мэри Пауэлс сказала, что на Сионе – она сама сионийка – это частое явление, – Глория говорила быстро, сбивчиво, боясь, что Виктор остановит её на полуслове, перебьёт, не даст
договорить. – У нас в лаборатории, в банке данных, есть все анализы на каждого приезжего из рабочего персонала. А Мэри – заведующая банком… Она помогла мне с разрешением…– Нет, не это!.. – Виктор отшатнулся, отступил на шаг, отвернулся, скрывая лицо. Какое-то время он молчал, устало ссутулясь, засунув руки в боковые карманы брюк. А Глория смотрела на него, не мигая и почти не дыша, боясь пропустить его ответные слова, увидеть реакцию на услышанное. Она попыталась «услышать» его мысли, узнать, что он думает, но в голове не появлялось ничего дельного, связного – одни малопонятные обрывки мыслей… Бесполезное дело, что-то пытаться понять! Виктор и сам не знал, что и думать!
– А как же генетическая несовместимость? – хрипло прошептал он, глянув на Глорию через плечо.
– Да, об этом в первую очередь я и хотела рассказать тебе, – ответила она, с трудом выдержав его взгляд. – Я и не знаю даже, с чего начинать? Как рассказать всё попонятнее?
Она стояла, склонив голову и стиснув руки, покусывала костяшки пальцев. И Виктор, глядя на неё, понял: боится! Глория и правду боялась чего-то. Ответных слов? Неизвестных последствий?
Он стоял, не шевелясь и понимая только одно: поможет ей только искренний рассказ. Вдвоём, вместе, они справятся со всеми неприятностями. Вот только молчание и вид Глории с каждой минутой пугали Виктора всё больше своей недосказанностью, тяжестью того груза, что лежал теперь на плечах Глории, давил на нее неотвратимо… «Какая же она маленькая!!!»
– Ну? – выдохнул Виктор, наконец, зная, что только своей решительностью и настойчивостью сможет придать ей сил, заставить её говорить.
– Помнишь, как-то я говорила про то, что смогла вывести новый вид орхидей, – начала Глория откуда-то издалека о том, чего Виктор совсем не ожидал услышать. Он чуть качнулся вперёд с пяток на носочки, вскинул голову, хватанув воздух губами: вот-вот заговорит, перебьёт с таким трудом начатый рассказ. Но Глория остановила его еле заметным взмахом раскрытой ладони. Голос её стал твёрже, сильнее. – Нет, подожди! Выслушай меня с начала и до конца! Я смогла скрестить такие растения, которые несовместимы генетически. Раньше это было невозможно. И полученный гибрид вполне жизнеспособен. – Глория чуть перевела дух, – Я не знаю, как мне это удалось! Наверное, Гаргата права: дилетантам везёт… Иногда. Может, это какая-то доля процента, если говорить о теории вероятности. Свет видит! Я вычленяла несхожие части из цепочек ДНК, изучала хромосомы… Да я и сама мало что в этом понимаю! – воскликнула она в отчаянии, с мольбой глядя на Виктора. – Мне просто повезло! Моими руками правила судьба! Все, кто знает об этом случае, удивляется до сих пор. Им занимается теперь весь отдел… Вик, я сделала открытие, – Глория немного помолчала. – И я… я поторопилась воспользоваться им, – Глория опустила голову, закрыв лицо руками, всё тело её дрожало, как от рыданий, но голос при этом оставался твёрдым. – Я повторила весь этот опыт в той же последовательности, но с нашими половыми клетками. Даже первые две неудачи меня не остановили… Результат третьей пробы растёт у меня внутри…
Глория замолчала, не в состоянии больше продолжать свой рассказ, но рук с лица не убрала. Виктор неслышно подошёл к ней и молча, но ободряюще обнял за плечи.
– Ну и что? Что в этом такого страшного? – спросил он мягко и очень тихо. Глория подняла на него огромные, наполненные слезами глаза и, улыбнувшись всё той же виноватой улыбкой, прошептала:
– Прости меня, Вик, прости, если сможешь…
– О чём ты?!! – он коротко рассмеялся в ответ, коснувшись губами её волос у виска. – Какие там «прости»? Хватит!
– Я не сказала тебе обо всём раньше, – продолжала Глория. – Не спросила твоего согласия… Сама по себе… Как ополоумевшая, вцепилась в эту идею… Ничего перед собой не видя… И вообще, как это всё глупо, по-детски… – Она ткнулась лбом Виктору в плечо, ещё раз и ещё, как будто пыталась разбить себе голову. Он отстранил от себя девушку, придерживая одной рукой, а другой – стал вытирать слёзы с её лица. Глория стояла, покорная и слабая, казалось, она разом лишилась сил и стояла на ногах только благодаря его поддержке. – Но это ещё не всё, совсем не всё, – прошептала Глория, не открывая глаз. – Я даже боюсь представить, какого монстра я, возможно, вынашиваю внутри себя…