Возвращение к Скарлетт. Дорога в Тару

Об этих месяцах их жизни накануне выхода книги Джон Марш позднее писал:

«В апреле, мае и июне 1936 года наблюдалось скачала зарождающееся подозрение, а затем и растущая уверенность в том, что нечто значительное должно было произойти в книжном мире. Дрожь волнения пробегала, подобно ряби, по всей стране. Это был один из тех феноменов, которые современные способы связи не в состоянии объяснить. «Один сказал другому», этот самый изначальный способ передачи информации и до сих пор непревзойденный, способствовал в некотором смысле почти магическому распространению новостей. Из уст в уста слова о том, что готовится к выходу книга, которую вы не должны пропустить, расходились все дальше и дальше. Книжные магазины удваивали и вновь удваивали свои заказы».

Хотя Пегги с трепетом воспринимала все хвалебные рецензии, в то же время она считала, что верить им не следует. Она с тревогой ожидала окончательного вердикта своей книге, и даже когда положительная оценка романа ее «соплеменниками» казалась преобладающей, Пегги не переставала бояться, что следующий голос может оказаться нелицеприятным, поскольку, как писала позднее Медора, «разве ее героиня не обыкновенная плутовка, которая не отличается ничем, кроме смелости? И разве ее герой не мерзавец, который спекулировал на нуждах Конфедерации? И разве ее книга не содержит постыдную правду о том, что были и дезертиры в армии конфедератов?»

В доме Маршей чувствовалось нарастающее волнение, как будто включился некий часовой механизм, но ни Пегги, ни Джон и представить себе не могли того, что грядет. Лу и Лэтем были уверены, что роман «Унесенные ветром» обещает быть феноменальным явлением в издательском деле, и не раз пытались подготовить к этому Пегги. Но она продолжала думать, что все это «мыльный пузырь», который лопнет, как только книга появится на прилавках книжных магазинов.

25 мая вопрос о киноагенте был наконец утрясен: Пегги подписала контракт с «Макмилланом», согласно которому передавала издательству права на продажу книги для экранизации.

Лэтему она писала, что чувствует «огромное облегчение от того, что эти права находятся в его руках, а не у какого-то там агента». А если найдется какой-нибудь «сумасшедший, который захочет купить книгу и снять по ней фильм», «Макмиллан» обещал постараться оставить за ней право окончательного одобрения сценария, по той причине, что Пегги не желала слышать «тягучий гарлемский акцент из уст негров Юга».

К тому же она интересовалась, не собирается ли, между прочим, новый посреднический отдел издательства торговать и ее драматическими правами?

Отношения издательства с Пегги Митчелл, уже довольно продолжительные и вполне доверительные, в одном пункте оказались несколько сомнительными: ее не только не разубеждали в том, что работник издательства Е. Холл будет отныне заниматься продажей смежных прав, но и скрыли от нее подписанное «Макмилланом» соглашение с Анни Уильямс, согласно которому последней передавались права на продажу книги в кино. Джордж Бретт направил даже записки всем заинтересованным лицам, предупреждая, что «миссис Марш ничего не знает об этом». «Макмиллан» разделил комиссионные (20 процентов от цены продажи) поровну с мисс Уильямс. Это означало, что она получит лишь 5 процентов за свои труды. А Пегги, таким образом, хотелось ей этого или нет, все-таки заимела «красотку Анни» своим полномочным представителем.

Бетт Дэвис заявила, что она должна уехать в Англию, демонстрируя тем самым явное пренебрежение к своей студии «Уорнер бразерс», когда Джон Уорнер пригласил ее в свой офис и сообщил, что почти купил права на экранизацию романа, в котором есть изумительная роль для нее.

— И что же это за роман? — поинтересовалась Дэвис.

— Это новый роман, и называется он «Унесенные ветром».

— Держу пари, что это какое-нибудь чириканье, — ответила актриса и, покинув офис, села на первый подходящий пароход, отправляющийся в Англию.

«Унесенные ветром» — это звучало как очередная мелодрама, и чтобы избежать подобного сценария, она готова была согласиться и на простой в работе, и на финансовые потери.

Но что любопытно, 28 мая Лэтем получает телеграмму следующего содержания:

«Дорогой мистер Лэтем, получила возможность прочитать книгу М. Митчелл «Унесенные ветром». Страшно хотела бы сыграть роль Скарлетт, уверена, что в этой роли могла бы добиться большего, чем в «Опасности», за которую получила премию Академии в прошлом году. Знаю, что «Уорнер бразерс» ведет переговоры о покупке прав на экранизацию «Унесенных ветром», и мое стремление сыграть в нем столь велико, что я посылаю вам эту телеграмму, исходя исключительно из моего личного и эгоистичного желания убедить вас не продавать права на книгу другой компании, поскольку это означало бы потерю роли, что разбило бы мне сердце.

Бетт Дэвис».

Мисс Дэвис клялась и божилась, что не посылала этой телеграммы. И есть основания думать, что это, скорее, студия «Уорнер бразерс» отправила ее, рассчитывая с помощью подобного обмана заполучить права на экранизацию романа за 40 тысяч долларов и надеясь, что имя Бетт Дэвис смягчит сердце «Макмиллана». А возможно, что это агент мисс Дэвис послал телеграмму без ее ведома. Но кто бы ни был подлинным автором этого послания, его содержание подтверждает, что Голливуд «сменил тон» и заговорил по-другому. Сорок тысяч долларов были уплачены за право на экранизацию романа «Приключения Энтони» — и это была самая высокая на то время плата за киноправа на первую книгу неизвестного автора.

Однако Анни Уильямс хотела большего. Были продолжены переговоры с Дэвидом Сэлзником, и тем не менее Лу писала Пегги, что дело пока «далеко от завершения».

Мисс Уильямс отправила роман и Катарине Браун — руководителю нью-йоркского офиса кинокомпании Сэлзника. Книга тотчас так воспламенила мисс Браун, что она написала Сэлзнику, находившемуся на Западном побережье, записку: «Я прошу, умоляю, упрашиваю и обращаюсь с просьбой к вам прочитать книгу немедля. И я знаю, что после этого вы бросите все и купите ее». Однако, к ее разочарованию, Сэлзник неделю спустя телеграфировал: «К величайшему сожалению, не могу разделить с вами ваш энтузиазм». Но через несколько дней, после того как его жена Ирэн прочитала роман, Сэлзник изменил свое мнение, но все же не считал, что за книгу стоит выложить сумму, превосходящую 40 тысяч долларов. Он решил пока воздержаться от покупки, подождать выхода романа в свет, чтобы оценить, как он будет расходиться.

Слухи об огромных возможностях романа широко распространились в издательском мире, и европейские страны тоже стали шумно требовать продажи им прав на публикацию книги за рубежом. «Переводить диалект, — писала Пегги Лу, — это немыслимо! Боже упаси!», в то время как филиал «Макмиллана» в Англии, возглавляемый Лэтемом, уже конкурировал с издательством Коллинза за право издания романа. А на родине, в Америке, предварительные заказы на книгу превысили самые радужные предсказания Лэтема.

Пегги была в курсе всех проблем, но события нарастали уж очень стремительно и все происходящее казалось ей почти нереальным. Она продолжала испытывать сомнения в литературных достоинствах своего романа и писала Лу по этому поводу: «Я даже подумать не могла бы о чем-то подобном. Что-то ужасное должно произойти». Джон догадывался о масштабах грядущих перемен и потому договорился со Стефенсом и мистером Митчеллом, что они за определенную плату будут на профессиональной основе представлять интересы Пегги, с тем чтобы в будущем Пегги была освобождена от необходимости вести дела, касающиеся всех смежных авторских прав. Интересно, что Марши не пожелали поручить это дело никому из посторонних, а остановили свой выбор на юридической фирме, ничего не смыслящей ни в кино, ни в издательском деле и никогда не имевшей дела ни с одной из тех мощных юридических фирм, услугами которых пользовались крупные компании. Конечно, это было наивно. В течение многих лет фирма «Митчелл и Митчелл» специализировалась на патентах и сделках с недвижимостью. Стефенс Митчелл имел некоторые познания в области авторских прав, а Юджин Митчелл, безусловно, всегда был сторожевым псом, следя за любыми проявлениями плагиата, но, поскольку фирма столь большое внимание старалась уделять именно соблюдению авторских прав, то зачастую проявляла близорукость во всех остальных вопросах торговых переговоров.

Ветры славы готовы были задуть над Атлантой. Пегги звонили книголюбы со всей страны, один из которых даже назвал ее «новейшим литературным Голиафом». Постоянные покупатели книжного магазина Дэвидсона в Атланте говорили ей, что уже заказали несколько сотен экземпляров ее романа, и спрашивали, не сможет ли она прийти в магазин в день выхода книги в свет, уже назначенного на 30 июня, чтобы оставить свой автограф на купленных ими экземплярах. Пегги согласилась.

Лу писала ей, что первый тираж уже готов и отправлен в торговлю и что сейчас «Макмиллан» готовит к выпуску главный тираж в 20 тысяч экземпляров, поскольку только что поступили крупные заказы из самых известных магазинов, один из которых планирует даже устроить завтрак в честь автора в день публикации, прибыть на который Пегги, однако, отказалась.