Возвращение примитива. Антииндустриальная революция
Шрифт:
Я процитирую отрывки из этого интервью. Оно представляет собой примечательный философский документ.
«В.: Почему вам захотелось поехать [на фестиваль]?
Линдси: Из-за музыки. Я хотел поехать из-за музыки. Это единственная причина.
Джуди: Там был самый фантастический список звезд, о котором только можно было мечтать, больше, чем на всех других фестивалях, о которых я слышала, лучше, чем в Ньюпорте.
В.: Вы думали о том, где вы будете спать или что вы будете есть?
Джуди: Ну, мы поехали
Джуди: Мы взяли мешок морковки. И немного газировки. В.: Вы рассчитывали что-то купить на месте? Джуди: Да мы об этом как-то не думали».
Когда их спросили, что они чувствовали, оказавшись на месте, Джуди ответила:
«У меня было только чувство, что — вау! — нас тут так много, мы действительно сила. Я всегда ощущала себя как бы в меньшинстве. Но тут я подумала, вау, мы же — большинство, мне так казалось. Я чувствовала, что вот ответ всем, кто называл нас извращенцами. В.: Это было еще до того, как вы услышали музыку?
Джуди: Я до концерта так и не добралась. Я так никакой музыки и не услышала.
В.: За все выходные?
Джуди: Ага. За все выходные».
Далее:
«Все участники испытывали то чувство, что называют “общностью”…
Стив: Все приехали туда, чтобы быть вместе — это не значит, что кто-то переставал быть собой, — но все приехали туда, чтобы выразить свое отношение к жизни…
В.: Люди там делились друг с другом?
Голос: Да, всем делились…
Билл: Я сидел среди людей, и было жарко, солнце так и жарило. Вдруг меня ударяет в бок коробка воздушных зерен с какао. Мне сказали: “Возьми себе и передай дальше”. А еще днем в субботу мы сидели там, и тут появился арбуз, от которого откусили всего три раза. Надо было тоже откусить и передать дальше, все так делали. Потому что какой-то парень за три ряда от нас сказал: “Дайте тем чувакам тоже арбуз”».
Далее:
«Все привезли с собой какие-нибудь наркотики — в основном марихуану… Часто люди стремились поделиться и отдавали наркотики другим бесплатно. То, что нельзя было получить за так, можно было купить у дилеров, которые свободно бродили там в толпе… Большинство участников считали, что наркотики — это необходимая часть происходящего…
В.: Какую часть времени вы, ребята, были обдолбаны?
Линдси: Примерно 102%…
В.: Вы пережили бы все это без наркотиков?
Стив: Я уверен, что там были люди, с которыми у вас могли бы быть проблемы, если бы там не было наркотиков».
Один из парней заметил, что некоторые из людей постарше употребляли кокаин.
«В.: Постарше? И насколько?
Джуди: Ну, года по 24 или 26».
Когда их спросили, кем они хотят стать в будущем, ответы были такими:
«Джимми: Всю мою жизнь у меня было все, чего я хотел. И надо, чтобы так продолжалось всю мою жизнь, но теперь я должен начинать думать о том, как обеспечить себя. Но работать я не хочу, потому что я не смогу иметь все, что мне захочется, и делать то, что захочется, если я буду торчать на одном месте с девяти до пяти вечера.
Джуди: Мне хочется попробовать всего хотя бы по одному разу. Месяц я жила на общинной ферме на Кейпе. И, знаете, мне это понравилось, и мне правда там было здорово, и я всегда хотела вернуться туда и попробовать пожить так еще, растить помидоры и все такое. В.: А ты хочешь иметь семью?
Джуди: Одного ребенка, да. Ну, знаете, просто чтобы оставить потомство. Но семья мне не нужна, потому что я не хочу такой большой ответственности. Я хочу быть легкой на подъем. Я хочу иметь возможность поехать куда-нибудь в любой момент. Я не хочу таких ограничений».
Далее: «В.: Был ли секс важной частью происходящего [в Вудстоке]?
Дэн: Он был просто частью. Не знаю, важной или нет.
Стив: Когда находишься в обществе 500 000 людей на протяжении трех дней, у тебя обязательно будет секс — давайте это честно признаем.
Джимми: <…> В Вудстоке не было больше или меньше свободы, чем в любом другом месте у этих людей.
Дэн: Но в том, как люди себя вели, все-таки были какие-то правила общежития. Я имею в виду, они ждали до ночи.
В.: То есть определенные приличия соблюдались?
Дэн: Я думаю, да. У людей все еще есть какие-то условности. Некоторые. Их немного».
Достаточно?
Вам никогда не приходило в голову, что, когда подобные люди называют своих оппонентов «свиньями», это не случайность, а психологический механизм проецирования?
Вот перед вами молодые люди, которых пресса провозглашает «новой культурой» и движением большой моральной значимости — та же самая пресса и те же самые интеллектуалы, которые пренебрежительно или возмущенно отзывались об «Аполлоне-11» как о «всего лишь технологии».
Из всех публикаций, которые я прочла, самую жесткую позицию в отношении Вудстока занял Newsweek: там воздержались от похвальных слов. The New York Times начала с критики фестиваля в редакционной статье «Кошмар в Катскилле» (18 августа), но на следующий день пошла на попятный, опубликовав другую редакционную статью в более мягком тоне.
Журнал Time пошел дальше всех: там появилась статья под названием «Сообщение о величайшем мероприятии в истории» (29 августа). Она содержала такие слова :
«Как момент открытого проявления силы, притягательности и власти американской молодежной культуры 60-х, это событие вполне достойно считаться одним из важнейших в политике и культуре нашего времени».
Или:
«Спонтанное объединение молодежи, созданное в Бетеле, — явление из разряда тех, о которых слагают легенды…»
Журнал Life сработал на два фронта. Издатели выпустили специальный выпуск, посвященный Вудстокскому фестивалю; лучшие достижения технологии цветной фотографии были использованы для того, чтобы заполнить этот выпуск прекрасными изображениями грязных молодых дикарей. И только в конце хвалебного текста автор позволил себе ноту опасения: