Возвышение короля

— Допустим.

— Драконы? — Мэззи по–прежнему не желал поверить в подобную возможность.

— А разве все драконы поголовно — воплощение зла?

Чародей рассмеялся и покачал головой, услышав это в высшей степени нелепое высказывание.

В этот момент люк, ведущий на крышу, с грохотом откинулся, и появился дворф, командир отряда, отправленного на поимку драконов.

— Их там нет. И не было уже довольно давно.

— Сегодня хорошая погода, да и торговля идет неплохо, — заметил капитан Андрус. — С какой стати торговке закрывать свою лавку в такой день, тем более если вспомнить, что скоро наступит зима?

— Да дело не только в том, что лавки заперты, капитан, — ответил дворф. — Мы обнаружили туннель, соединяющий их, он проходит прямо под улицей.

Это вызвало интерес у воина и мага.

— Рассказывай быстрее, — велел Айвану Рыжий Мэззи.

— А это еще не все, — продолжил дворф. — Я в этих лавках бывал раньше, мой брат часто покупает всякие штуки у Леди Зи и Микки, и я вам могу сказать, что эти две госпожи прекрасно умеют оценивать товар. У них есть отличные вещицы, высшего качества, можете мне поверить. О, у них там и дешевки немало, конечно, — какой торговец устоит перед соблазном обмануть дурака, который ничего не понимает в старине, а?

— Ну и дальше что?! — раздраженно воскликнул капитан Андрус, решив, что он и так уже достаточно своего драгоценного времени потратил на это некрасивое предприятие.

— Но они сразу умели распознать дорогую вещь, с первого взгляда. И таких ценностей у них тоже на полках было много.

— Ну? — снова сказал Андрус.

— А сейчас ценных вещей нет, ни в той, ни в другой лавке, — объяснил Айвэн. — Осталась только всякая дрянь. Ничего не стоящие побрякушки, на которые только глупец позарится.

— Значит, они распродали ценные товары, — начал Андрус, но Рыжий Мэззи перебил его:

— Ты считаешь, что они забрали с собой самые дорогие вещи. Они бросили свои лавки и смылись, прихватив все ценное?

— Да, по–моему, именно так и было.

— И они просто выехали из Хелгабала среди ночи с телегой, полной антикварных вещей?

— Нет, — одновременно произнесли дворф и Андрус.

— Прежде чем сюда прийти, мы расспросили стражников, охраняющих ворота, — объяснил Айвэн. — Вчера обе женщины были еще в городе, или позавчера, в общем, совсем недавно. Но они не выходили через ворота; по крайней мере никто их не видел.

Рыжий Мэззи обернулся к Андрусу и покачал головой.

— В таком случае они еще где–то в городе, — решил чародей.

— А может быть, они улетели под покровом ночи, — хмыкнул Андрус, но это была не совсем шутка.

— Унося в когтях половину содержимого магазина, а? — подхватил дворф.

Люди промолчали.

— Обыщите город, весь, до последнего дома, — приказал капитан Андрус, и дворф тяжело вздохнул:

— Город велик.

— И поставьте стражников у обеих лавок, а еще несколько воинов пусть дежурят поблизости, на случай, если Микки и Леди Зи вернутся, — скомандовал Андрус.

Затем капитан и Рыжий Мэззи спустились с крыши, оставив Айвэна размышлять о том, насколько далеко зайдет эта абсурдная охота, затеянная по прихоти тупоумного короля Ярина Ледяной Мантии.

— Драконы, — пробормотал дворф, покачивая головой.

Однажды ему приходилось летать на драконе, на огромном красном драконе, в далекой стране, много лет тому назад.

А еще с одним драконом он сражался, с мертвым драконом, драколичем, и это сражение было еще более захватывающим.

Айвэн Валуноплечий широко ухмыльнулся, вспоминая давно прошедшие дни. Он часто рассказывал эти байки в тавернах Хелгабала. И еще много других… Ну кто поверит, что он однажды поймал убегающего вампира в кузнечные мехи?

Но все равно, за эту историю его каждый раз угощали пивом!

Это была замечательная жизнь.

Огриллон торжественно прошелся по сцене, и из–под капюшона палача виднелась хищная усмешка. Тварь одно за другим брала орудия пытки и высоко поднимала, чтобы зрители могли их хорошенько рассмотреть. Вид этих наводящих ужас предметов вызывал волну восторженных воплей на разных языках. От улюлюканья и хохота дрожали стены, и все требовали мучительной и долгой смерти для варвара.

Им нечасто удавалось теперь заполучить на свое чудовищное празднество человека, да еще сразу же после боя. К тому же варвар за последние несколько недель уничтожил немало орков и их отвратительных сородичей.

Огриллон осмотрел амфитеатр. По его оценке здесь находилось несколько сотен орков, огров и гоблинов.

Во много раз больше, чем в прошлый раз. Полукруглый амфитеатр разделял надвое ров, в котором горел огромный костер, и языки пламени вздымались к потолку пещеры. Вокруг костра плясали гоблины и орки, которым не терпелось полюбоваться мучениями пленников.

Огриллон подошел к небольшому костру, разведенному на сцене, и вытащил из кучи тлеющих угольев раскаленную кочергу. Зловеще усмехаясь, тюремщик–садист шагнул к связанному гоблину.

Толпа взвыла, но не слишком восторженно, потому что им много раз приходилось смотреть на смерть ничтожных гоблинов, а этот, казалось, был уже полумертвым. Возможно, он даже не дернется, когда кочерга проткнет его мертвенно–бледную плоть?

Сообразив, что зрители разочарованы, огриллон отшвырнул кочергу, небрежно махнул в сторону гоблина, отвернулся и с явным отвращением наморщил нос.

Толпа загоготала.

Да, этот палач был настоящим артистом.

Огриллон подошел к «алтарю», расположенному посредине сцены, взял мехи с кислотой и поднял над головой. И в то время как взгляды всех зрителей были прикованы к этим мехам, он незаметно извлек из кармана вторые и положил на кошмарный жертвенный стол.

Затем монстр быстро подошел к гоблину, повернулся спиной к амфитеатру, снова помахал мешком с кислотой, а свободную руку сунул за пазуху и вытащил остро отточенный кинжал. Он на мгновение придавил своим весом висевшего на столбе гоблина, отступил на шаг, замер на несколько секунд и грубо начал лить кислоту в глотку жертве.

Раздалось отвратительное бульканье, но несчастное существо даже не задергалось.

Кровавое пятно появилось на горле гоблина. Кровь уже текла из второй раны в районе сердца — это была рана от кинжала. Гоблин был мертв еще до того, как огриллон поднес мехи с кислотой к его губам.

На груди и животе появились новые кровавые пятна; это кислота разъедала тело существа изнутри, растворяла его легкие и желудок.

Но не было слышно ни криков, не было и агонии, которой ждали зрители.