Вписаться в поворот

— Дальше, Деметрий, прошу! — Взмолилась я.

— Дальше Марку была нужна помощь. Он всегда был книжным червем, в хорошем смысле. И на этот раз задумал реконструировать всю библиотеку: перебрать книги, создать каталоги… Сама понимаешь, дел, даже для вампира, много. Аро молча дал добро, показав всем видом, что это развлечение не для него. Его больше интересовали драгоценности, старинные клады и архитектура. И правление всеми вампирами, разумеется. Новая информация и знания, конечно, представляют для Аро интерес, но не в такой степени, Аро — правитель, умный и властный. Он наслаждается властью, впрочем, как и Кай. Только методы у них немного разные. Аро любит играть, интриговать, любит превращать свои речи в философские размышления, а казни — в театральные представления. Кай же — предпочитает казнить по-быстрому и идти уже по своим делам, — поведал парень.

— А что нравится Каю? — Уточнила я.

— Ему нравится виноделие, бизнес и киноиндустрия. Он у нас любит править не только вампирами, но и диктует миру смертных. Заодно и зарабатываем так. Не сказать, что у каждого из нас свой бизнес… Финансы у нас семейные, и каждый делает то, что может, но для Кая — это наслаждение, образ жизни.

— Как интересно… — искренне сказала я. — А Марк? — Будто между делом поинтересовалась я.

— А Марк, Белла, художник, писатель, в общем, творец по натуре! И вся эта власть ему не нужна. Думаю, если бы он мог выбирать, он бы ушел и уединился где-нибудь с книгами, картинами и развлекался бы этим. Просто спокойно перечитывал старое, искал новые смыслы в знакомом, писал статьи и трактаты, рисовал картины. Он другой, не такой, как Аро и Кай. Он — мыслитель. Он хочет простой спокойной жизни, но никогда не бросит братьев, потому что внутри семьи, знаешь, мы привыкли друг к другу, мы полюбили друг друга, и никогда не предадим семью. Правителям одиноко, они, кроме Кая, не встретили еще вампирской любви… — немного печально произнес он.

— За столько лет, и не встретили, так бывает? — Удивилась я.

— Бывает, почему нет? — Он пожал плечами. — Вечная любовь — однажды и навсегда. Кто знает, как долго ее придется ждать? Хотя, признаю, три тысячи лет — это действительно перебор. Наверное, это плата за власть и богатства, — рассудил Деметрий.

— Да уж, — протянула я. — Тысячелетия одиночества, что может быть хуже?

— Конечно, есть дети, другие близкие, но вампирскую любовь, действительно, не заменить никем другим, — признался друг.

Мы немного помолчали, прежде чем Деметрий вновь продолжил:

— И, отвечая на твой вопрос: почему именно я, именно сын, именно Марка? Да потому что мне пришлось помогать ему в этой безумной грандиозной затее с книгами! Даже не пришлось, я сам вызвался. Мне всегда такое нравилось. За несколько месяцев работы мы о многом поговорили, многое обсудили и, как выяснилось, оказались феноменально похожи. Нас трудно было назвать друзьями, все же была неловкость между правителем и его подчиненным, была разница в реальном возрасте и даже в возрасте обращения… Марк воспринимал меня как младшего, как сына, а я считал его не равным мне другом, но проникся к нему сыновним уважением и преклонением перед его мудростью. Вопрос как-то особо и не стоял… Просто Аро однажды заметил, что Марк, кажется, наконец-то, тоже обрел себе наследника и сына. С этих пор все так ко мне и относились. Первоначальная неловкость прошла, и так я стал сыном правителя.

— Интересно, — ответила я. — Это значит, Джейн копия Кая, а Алек — Аро? Я, конечно, и раньше замечала, какие близнецы, но насчет увлечений и характеров правителей я была не в курсе.

— Да, не иначе, воля судьбы. Но ведь это хорошо, — улыбнулся он.

— Это просто отлично! — Воскликнула я.

Деметрий рассмеялся.

— Ну, чем еще вы с Марком занимаетесь? — Полюбопытствовала я.

— Разным. Марк продает свои картины, занимается наукой. Еще — пишет музыку, в основном ближе к классике. Вы уже учились играть на скрипке?

— Да, учились, — я немного смутилась и тут же постарался отогнать воспоминания о последнем уроке с Марком.

— Ну, вот, этим мы и занимаемся! — Сказал он. — Только мне ближе писательство, а не живопись. Я пишу стихи, занимаюсь скульптурой, кстати сказать… Стихи-то я в основном про Хайди пишу, хотя, конечно, могу о чем угодно. Но, сама понимаешь, любовь, дама сердца и так далее, — он весело поиграл бровями, — зато, ей приятно.

— О, еще бы, — восторженно протянула я. — Ты — романтик.

— Наверное, есть немного. Зато, не как Аро: пришел, увидел, победил. Думаю, свою любимую он просто украдет, как было принято в некоторых странах, — рассмеялся он.

— О! — Я жутко удивилась.

— Да, повезло тебе, что ты не объект любви Аро! Хотя, кто знает, Кай вон вокруг Розали как увивается… То казнил всех под ряд, а теперь — тоже романтиком стал. Любовь…

— Да…

***

— Белла, ты уже готова?

— Да, папа, входи!

Отец вошел в мою комнату и огляделся в поисках именинницы. Я стояла около окна, когда он прервал мои размышления. Вспоминала, как много времени провела в этой комнате, как много очень счастливых и очень печальных, в чем-то, даже трагичных моментов жизни прошли именно здесь. Моя спальня в мамином доме, хоть я и прожила там на порядок дольше, так и не стала для меня важной точкой в судьбе. Покидая Флориду, думала ли я тогда, что больше никогда не увижу ту спальню, тот дом, тот город? Нет, мне казалось, что это в Форксе я буду временно, проездом, но временной оказалась вся моя та жизнь.

Конечно, когда я стану вампиром, моя вечная память будет хранить и желтый потолок, и нежные зеленоватые обои, и полку с книгами и еще очень много чего. Но уже сейчас мне кажется, что моя жизнь до переезда в Форкс — настолько далекое прошлое, что и не вообразить словами.

Я стояла и смотрела в окно. Красивая, наряженная перед приходом гостей, готовящаяся отмечать свое двадцатилетие, свой последний день рождения… Я улыбалась, вспоминая свой первый день в Форксе, первый день в школе, знакомство с Анжелой и Джессикой, знакомство с Калленами, с Эдвардом, наши отношения, дружба с Элис, мое одиночество, когда Каллены уехали впервые, моя боль… Тогда я так же проводила время здесь, тупо глядя в окно, не думая ни о чем, желая самой себе смерти. Лишь дружба с Джейком и жалость к родителям заставили меня отступить от рокового шага, а потом, словно по кругу, вновь Эдвард, Каллены, школа, наши чувства. И испытания: Виктория, страх, боль, одиночество, кома. Никогда бы не подумала, что буду вспоминать все это с улыбкой на губах, без замирания сердца, но так оно и есть сейчас.

«Спасибо, спасибо, спасибо», — повторяю про себя, не зная, кому адресуя. Судьбе ли, жизни, Розали, Чарли, Джейку, девочкам, Вольтури, Деметрию или Марку… Я запуталась… И в тоже время понимаю, что нет ничего проще. Все ясно и легко. Я благодарна за жизнь, за новый шанс, за скорое бессмертие, за возможность всегда быть с друзьями и встретить однажды свою вечную любовь. Я рада, что Эдвард полюбил другую и оставил меня, что со мной Розали и Джаспер, что мой дом теперь — Вольтерра. Хорошо, что все сложилось так, как сложилось.

Говорят, что Бог всегда делает так, как нам будет лучше. Теперь я понимаю, что это правда, это самая непреложная истина! Нужно только отвлечься от боли, от самого себя, найти силы посмотреть вокруг, довериться другому человеку или высшим силам… Нужно поверить, и тогда очевидность этого факта не оставит сомнений…

— Белла, звонили твои подруги, они уже выезжают. Минут через десять, думаю, будут. Пора спускаться к гостям. Да… — Чарли замялся, — и мама твоя… В общем, мне жаль Деметрия.

— Папа… — с укором произнесла я, — не наговаривай на маму, она просто любит обращать на себя внимание и флиртовать. Я иду, не волнуйся.

Отец вышел из комнаты, а я постояла еще минутку и вышла вслед за ним. Сегодня прекрасный день — день моего рождения.

— Белла, дорогая, посмотри, что мы тебе приготовили! — Мама тут же взяла меня в оборот, подмигнув Деметрию.

Деметрий искусственно улыбнулся, а я хохотнула про себя.

К нам с Рене подошел Фил и достал из кармана какой-то сверток. Она приняла сверток, развернула, открыла коробочку и достала ослепительной красоты гребень для волос.