Вписаться в поворот

— Я не знаю… — прошептала я себе под нос.

— И тебе так хочется получить ответы на эти вопросы, чтобы успокоиться и понять, что на этот раз ты можешь позволить себе любить…

Я покраснела и быстро отвела взгляд в сторону. Аро читает души и без прикосновения. Учитывая его мудрость и знания, со мной ему вовсе не нужен талант.

— Ты так не хочешь новой боли, нового расставания, нового предательства, что согласна не любить вовсе, лишь бы не разочаровываться больше никогда, не так ли? — спросил он, лукаво глядя мне в глаза.

— Да, — почти плача произнесла я.

Слова Аро проникали в самое сердце и вытаскивали из него все тщательно запрятанное: все обиды, всю боль. Все, что я не хотела вспоминать, о чем предпочитала не думать…

— И ты согласна отдать свою жизнь, чтобы скорее разрешить эту проблему, потому что сил терпеть эту двойственность у тебя больше нет… — заключил Аро, сказав все самые важные слова за меня.

Пусть так… Мне гораздо легче, когда говорит он, а не я. У меня не хватило бы духу озвучить все это самой.

Аро помолчал минуту, видимо, размышляя. А я стояла, глядя себе под ноги и украдкой вытирая редкие крупные слезы.

— Хорошо, — произнес, наконец, он. — Я подумал над твоей проблемой, моя дорогая Белла. Признаюсь, мне и самому интересно, чем же завершится такая интересная история… Поэтому я согласен поспешить с твоим обращением. Правда, не так сильно, как тебе бы этого хотелось, — он замолчал на пару секунд, видимо, для пущего драматизма. — Ты будешь обращена после свадьбы Кая и Розали.

— В середине января? — встрепенулась я.

— Нет. Числа 29-го, не раньше, — ответил он. — Вряд ли твоя подруга сможет оставить тебя в муках превращения и отправиться в свадебное путешествие. Ты будешь обращена сразу после ее возвращения из оного, — подвел итог Аро.

— Господин… — благодарно прошептала я.

В моих глазах все еще стояли слезы, а нос, должно быть, припух и покраснел… И пусть. Я пыталась улыбаться!

Аро же, глядя на меня, лишь снисходительно махнул рукой и попрощался.

— До свидания, господин, — я быстро проговорила последнюю фразу и поспешила убраться восвояси, пока правитель не передумал.

На повестке дня была еще одна задача — помириться с Марком. Я хотела извиниться перед ним. Надеялась, что он оценит тот факт, что я все-таки осознала свою ошибку. Что я взрослая и учусь вести себя по-взрослому.

Ах, ладно, что там… Я просто хотела его увидеть — я скучала. И я, наконец, кое-что поняла.

***

Марк заставил меня вести дневник. И это было той еще пыткой, ведь в красноречии я никогда не блистала, увы. Промучившись над чистым листком бумаги целый час, я на это дело плюнула. Наверное, стоило сначала вообще понять, что именно я хотела написать. С чего начать, чем закончить…

И тогда я решила пойти с самого начала. Я решила понять, кто я. Вообще-то, сама мысль была не моя, ее я беззастенчиво стащила у Элис.

Прежде всего, я — Белла Свон, обычная девочка с очень необычной судьбой. И я готовлюсь стать вампиром…

Я усмехнулась. Если я так и напишу в дневнике, а потом забуду его где-нибудь на видном месте, то за мной потом будут охотиться санитары… Как за Элис. Все-таки, это хорошо, что у меня нет такого дара, как у нее. Видеть будущее — слишком тяжелая ноша. И еще, я уже поняла, что о собственных странностях и тараканах лучше молчать. Наверное, именно поэтому у меня никогда не было друзей. По крайней мере, людских друзей, все же остальные мои друзья оказались настолько странными и сверхъестественными, что и упоминать не стоит!

Да…

Итак, я — Белла. Я родилась в крохотном городке Форксе, которому выпала завидная участь сыграть в моей судьбе главную роль. Именно мой переезд в Форкс уже в сознательном возрасте подарил мне возможность обрести себя целиком и полностью. Кажется, что раньше была не я. Вроде и я, но какая-то не такая, какой должна быть, не такая, как задумано судьбой. Вот теперь, находясь в сердце Вольтерры, я с изумлением обнаруживаю, что, наконец, стою на пути к себе настоящей. Значит ли это, что я окончательно обрету себя, только став вампиром? Наверное, так и есть. Мне слишком мало человеческих лет, чтобы я запомнила что-то особенное, чтобы я что-то перенесла в мою новую жизнь. И это хорошо. Я начну заново, с чистого листа.

Я буду собой, Изабеллой Вольтури, вампиршей правящего клана. Я перестану беспокоиться о том, взяла ли моя мама телефон в дорогу или опять забыла, чем питается Чарли в мое отсутствие, как поживают мои одноклассники, комфортно ли со мной Эдварду, будет ли Элис ругать меня за этот странный, разумеется, только по ее мнению, наряд… Все это останется в прошлом, станет неважным, и не будет иметь к настоящей мне никакого отношения.

Это вовсе не значит, что я забуду родных или не буду скучать по ним, нет… Просто я стану собой, отдельной единицей в этом мире, сильной и уверенной в себе. Мне не нужен кто-то рядом, чтобы определить, кто я. Я перестану быть нянькой для моих родителей, перестану быть прилежной ученицей, невидимкой или «в себе», как некоторые называли меня за глаза. Я навсегда перестану делать то, что мне не нравится, что я не хотела делать никогда, но была заставлена волей судьбы.

Я осознала вдруг, что всю жизнь словно играла какую-то роль, главную роль в глупой школьной сценке. И роль эта была отнюдь не привлекательна ни по содержанию, ни по форме выражения. Я решила, что мне вовсе не хочется учиться в неинтересном колледже и ходить на работу, только для того, чтобы «быть как все», мне не хочется подражать кому-то, не хочется жить дальше по этому глупому сценарию.

Я всегда одевалась так, как было удобно Рене. Так, как придется. И, хотя денег у нас было достаточно, стирка уж очень напрягала ее… Как результат, я выросла девушкой, совершенно не умеющей, стесняющейся носить красивые вещи вместо удобных и «немарких», как говорила мама. Я не умею ходить на каблуках, потому что «зачем они тебе, с твоей неуклюжестью?», я научилась готовить, убираться, гладить и так далее по списку слишком рано, потому что на Рене не приходилось рассчитывать. Я не заглядывалась на парней, и не стремилась быть красивой, потому что «брак и дети — это обуза, даже не думай». Я прилежно училась в школе и копила на колледж, потому что «ты должна достигнуть всего сама». Не ходила по клубам и не умела развлекаться и поддерживать разговор в компании сверстников, потому что «я — шеф полиции и моя дочь должна соответствовать»…

Я так много всего упустила, так много всего не узнала лишь потому, что не вписывалась в чьи-то планы и представления! Нет, я вовсе не обижена на родителей, они старались для меня, как могли. Наверное, они просто не научили меня быть счастливой, не научили меня быть личностью, не показали, как узнать свои собственные интересы и как их развить. Да и чему они могли меня научить, если и сами на тот момент мало что понимали о жизни и о самих себе?

Дело вовсе не в том, что они меня якобы не любили или жалели, что я родилась. Нет, я так не думаю! Просто в чем-то Рене права, но лишь касательно ее самой. Она была совершенно не готова к серьезным отношениям и к детям тем более. Но все получилось так, как получилось. А я просто благодарна родителям за то, что живу, что они помогали мне, как могли, и всегда были рядом.

Но теперь пришла пора, наконец, из слепка чужих желаний и возможностей, найти себя настоящую, понять, что нравится именно мне. И стать собой.

Я поглядела на себя со стороны и поняла, что уже на пути к себе! Изменения начались, и нельзя было их не заметить. Я стала выглядеть уверенней в себе, стала больше следить за собой, обращать внимание на то, как я двигаюсь, говорю, как другие видят меня. Все это оказалось необычайно интересным.

И сама не заметила, как вместо удобных джинсов перешла на легкие брюки и платья. Даже удивилась однажды, поймав себя на том, что любуюсь отражением в зеркале…