Вписаться в поворот

Жизнь с Калленами была совершенно другой. Она была гораздо проще, спокойнее, медленней. Я просто жила и все. И мне, в принципе, это нравилось. Теперь же у меня появляется особая ответственность не только перед Каем, но и перед его братьями, перед всем кланом, перед всеми вампирами, в конце концов! И мне придется смириться с этой ролью. Но это не пугает меня, я готова. И я надеюсь только, что мы будем счастливы. Это для меня стоит на первом месте.

***

— Итак, Белла. Я посовещался с Аро, и мы пришли к выводу, что тебе пора готовиться к обращению, — Марк начал наш очередной урок и сразу приступил к трудному вопросу.

Наверное, так даже лучше. К чему ходить вокруг да около, если результат будет тем же? С недавних пор я не люблю подобные попытки завуалирования целей и отношений. Хочу знать правду, хочу знать все, как есть!

— И? — заинтересовавшись, спросила я.

— Что говорили тебе Каллены о превращении и о жизни вампира? Постарайся вспомнить детали. Будет лучше, если мы не будем повторять одно и то же. К тому же, Карлайл мог несколько исказить информацию…

— Ну, — задумалась я, — знаешь, не так-то и много они мне сказали. Я знаю, что превращение безумно болезненно и длится около трех дней. Знаю, что это похоже на поглощающий огонь. Когда Джеймс укусил меня, это длилось всего минуту, а потом — Эдвард высосал яд и не дал мне обратиться. Но уже тогда я чувствовала, будто горю изнутри. И это не громкая фраза, как может показаться, а на самом деле жуткая, невыносимая боль. Мне казалось, что меня опустили в котел с кипящей лавой. Огонь был везде. И в руках, и в груди, и в голове… — я поморщилась от неприятного воспоминания, а потом уверенно продолжила. — Поэтому, я знаю, что меня ждет, но это не пугает меня. Совсем. Я вижу вас, вас всех: Роуз, Джаспера, тебя, Аро, Джейн. Каждый из вас выдержал это, и я смогу.

Я и сама удивилась тому, как жестко произнесла последнюю фразу. И вдруг совершенно отчетливо поняла, что я изменилась. Не дождавшись обращения, я уже изменилась, превратившись из неуверенной Беллы Свон в довольно уверенную, осознающую свою привлекательность, принимающую свои умения и знания, в четко знающую, чего она хочет будущую вампиршу. И эта истина обрадовала меня.

Раньше мне казалось, что изменения в человеке обязательно должны быть какой-то ломкой, мучительной и страшной, но это оказалось не так! Да, расставание с Эдвардом, предательство Калленов, кома, медленное возвращение к жизни — все это трудно назвать позитивными воспоминаниями, но изменилась я уже здесь, в Вольтерре, в незнакомой поначалу обстановке, среди верных Джаспера и Розали, среди моих новых друзей… Оказывается, изменило меня вовсе не горе, а радость!

Я стала счастлива в Италии! Забота вампиров помогла мне осознать, что я тоже заслуживаю счастья, а советы Розали и ухаживания Марка открыли глаза на собственную привлекательность. Я поняла, что я — красивая молодая девушка. И я вполне могу нравиться мужчинам. И вообще, в этом нет ничего странного и предосудительного.

С Эдвардом было не так, с Калленами было не так. Я постоянно ощущала, что хуже них, что я недотягиваю, что я уступаю Эдварду… И именно оттого я так рвалась стать вампиром: надеялась, что после обращения стану равной Эдварду и всей его семье. Только сейчас я поняла, что этого не случилось бы. Вся разница была только в моей голове. На самом деле ее не было. Ну, стала бы я вампиром, и что? Так я по-прежнему бы нашла причину для сознательного принижения себя.

А теперь все правильно.

Я поработала с собой, многое осознала, изменилась. Я стала другой, еще будучи человеком. И поэтому, обретя бессмертие, я не перенесу свои бывшие проблемы в новую жизнь, потому что я уничтожила их еще в своем старом человеческом облике. И я оказалась очень рада, что осознала все это. Теперь, разобравшись с прошлыми с самой собой, наконец, можно было двигаться дальше.

— Белла?

Я оторвалась от размышлений и наткнулась на вопросительный взгляд Марка.

— Прости, я задумалась, — улыбнувшись, ответила я.

— Я заметил. Расскажи, что еще ты узнала от Калленов, — спросил мужчина, возвращая меня к теме беседы.

— Ну, еще… В первые месяцы, примерно до года, вампир считается новообращенным. Такие вампиры сильнее остальных, потому что в них еще сохраняется человеческая кровь. Новообращенным труднее сдерживать себя во всем: в жажде крови, в гневе… Над ними преобладают инстинкты, как у животных, но постепенно, если стараться, они притупятся и станет легче… Что? — спросила я у Марка, заметив, что его лицо стало суровым. Он махнул рукой, давая понять, что объяснит позже, и я продолжила, — Еще вампиры сильны, бессмертны. Они умнее человека, не спят, у них почти идеальная память, их нельзя ничем убить, кроме как оторвать голову и сжечь тело, — непоследовательно перечисляла я, отмечая те делали, что первыми приходили в голову. — Кажется все. Погоди минутку.

Я сосредоточилась, пытаясь вспомнить что-то еще, но больше ничего не вспомнила.

— Да, Марк, это все, — я согласна кивнула.

— Хорошо. В принципе, все это — не ложь. Почти правда. Но большую часть информации тебе подали не так. Извини, дорогая, но тебя явно не готовили быть вампиром и принять новую себя, — Марк разочарованно покачал головой. — Если Карлайл поступал так со всеми своими детьми, то это ужасно! Хотя стоит признать, у него и не было шанса, ведь он вырывал их из рук смерти. Но к тебе должен был быть особый подход, а этим никто не озаботился. Каллены поступили халатно.

Ну, это я и так знала давно… И была согласна теперь с Марком на все сто процентов. Я понимающе кивнула, показывая, что готова слушать дальше.

— Сначала несем коррективы в то, что ты поведала, — он усмехнулся. — Это касается поведения новообращенных. Несмотря на верно подмеченную несдержанность, вампира в этот период вряд ли можно назвать животным. Все несколько иначе. Вампир, все-таки, бывший человек, и эта связь крепка. Связь между прошлым и настоящим. Между тем, кем ты был и кем стал. И важно не потерять это, приняв и прошлое, и все произошедшие с тобой изменения. Да, есть некоторые инстинкты… Но я бы назвал это иначе. Просто обострением чувств. Обострением тех же самых человеческих чувств, что были в них и до этого. Люди, если их держать какое-то время без воды и еды, поверь, манерами тоже обладать не будут. Какие тут манеры, тут вопрос выживания! — он фыркнул показывая, что к толкованию вампиризма Калленами относится скептически, а потом продолжил свой рассказ. — Так же и у новообращенных. Представь, они испытывают жуткую потребность выпить крови, но не могут этого сделать, прибавь к этому соседство с людьми, новизну ощущений… Поэтому всегда важно готовить человека к вампирской жизни. Тебе повезло — ты будешь знать, чего ожидать, это не станет для тебя новинкой, ты будешь готова к этому обострению. Та же жажда, тот же голод, те же инстинкты самосохранения и чувство опасности — все знакомое, только в сотни раз сильнее. Вот и все, — рассудил Марк.

Я задумалась на минутку, но и этого было достаточно, чтобы оценить точность описания новорожденных Марком. О чем-то подобном говорил и Эдвард, но несколько иначе.

Действительно, Карлайл был предвзят, называя новообращенных животными, да и вообще, отношение к самому роду ночи в семье Калленов вряд ли можно было назвать позитивным, и это притом, что вся семья, вообще-то, к ним и относилась. Это еще раз убедило меня в мысли, что Карлайл немного сошел с ума и семью свою свел заодно. Конечно, я не могу быть ни в чем уверена на все сто процентов, но этого и не требуется! Достаточно вспомнить, как Эдвард называл их всех монстрами, как переживала из-за своей нечеловечности Розали… Пожалуй, одна только Элис не страдала от своего вампиризма.

В связи с этим, у меня возникли некоторые вопросы, и я поспешила задать их:

— Подожди, значит, новообращенный вампир в большей степени похож на человека? — уточнила я.

— Конечно, Белла. Просто он находится в состоянии, скажем, дезориентации. Поэтому ему труднее бороться с жаждой, сдерживать себя. Но проходит всего немного времени, и вампир привыкает к этим изменениям и учится сдерживаться. Это естественно, у людей происходит также, — объяснил мужчина. — Скажем так, питание у человека и жажда у вампира — естественные очень значимые потребности. И вампир испытывает нечто похожее с тем, что испытывает человек на строгой диете. Конечно, это обобщенно и не совсем верно, но, если очень грубо, то сравнить все-таки можно. Допустим, если тебе давать еду только раз в два дня, твоему организму это не понравится. Если при этом расставить вокруг тебя тарелки с едой и запрещать их трогать. Сама понимаешь, — Марк пожал плечами, показывая, что и понимать-то тут нечего, все и так очевидно! — Так же чувствует себя и вампир. Но со временем он привыкает, как, собственно, привыкает и человек. Даже испытывая голод, они оба будут осознанно отказываться от еды, понимая, что ее брать нельзя. Но испытывать голод никто не запретит! Просто со временем новизна ощущения пройдет, а тело поймет, что может прожить и так. Ну, а если вампир еще и людской кровью питается, то голод значительно притупляется и перестает доставлять больших неудобств.

— Ладно, — кивнула я, соглашаясь, — а что насчет того факта, что новообращенные сильнее обычных вампиров благодаря их человеческой крови?

— Ну, это довольно спорное утверждение… — недовольно протянул Марк.

— В смысле? — удивилась я.

— Понимаешь, новорожденный вампир, конечно, сильнее, но вовсе не по этой причине. Мне кажется, Карлайл просто запутался в выводах. И у меня есть одно совершенно очевидное и при этом неоспоримое доказательство моей идеи, — довольно произнес он, хотя высокомерия и снисходительности в его голосе не было. Простая констатация факта.