ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины

[Ияков: Да… Там ведь так всё случилось, что эти дети погнались за мной, но за меня вступился отец и…]

[Луза: Ужа-а-ас… Мне так жалко тебя… И ты рос с мёртвыми родителями и, тем не менее, оставался сильным…]

[Ияков: Ну, не совсем с мёртвыми родителями. Мама была вполне жива и даже была на похоронах отца. Правда, она пришла лишь оценить, насколько дорогая у него была могила – ей казалось, что он всю их брачную жизнь прятал от неё деньги. Но, когда мама увидела, что вместо могилы у папы был просто камень, она фыркнула и ушла.]

[Луза: И она… Всё это время жила с нами в Гердане?]

[Ияков: Да.]

[Луза: И… Живёт до сих пор?]

[Ияков: Наверное. Если с ней ничего не случилось, после нашего ухода, то да… Я не стал с ней ничего делать, потому что отец любил её до последнего своего вздоха, и я не имел права так поступиться с его чувствами.]

[Луза: А она не разговаривала с тобой?]

[Ияков: Нет. Поначалу мама просто не обращала внимание на моё существование, а потом я попросту изменился, и она перестала меня узнавать… Раньше ведь я был тощим дохликом с бледным лицом и впалыми глазами, а теперь вот какой…]

Ияков почему-то вздохнул.

[Ияков: В любом случае, детство дало мне толчок, и я им воспользовался по максимуму.]

[Луза: Как вообще можно выбраться из такой ямы?.. Это же ужас!]

[Ияков: Сначала я учился драться на кустах, потом просто занимался спортом и подворовывал еду – дети тогда одумались и решили отстать от меня на время, раз моей отец недавно умер… Потом, когда они уже снова могли ко мне приставать, я в первый раз и подрался. Меня избили до крови, но я получил опыт. Второе поражение, третье, четвёртое, пятое, и я наконец кого-то победил – это был маленький такой шкед, но всё-таки… Я всё больше занимался и всё больше ел, и стал сильным. Теперь дети боялись меня, а те, кто организовывал поход на моего отца, избивались мною каждый день, пока они просто не скрылись в других каких-то городах или сёлах.]

[Луза: …]

[Ияков: Так обо мне и позабыли. Ребят не осталось, а взрослые и не помнили во мне никакого щуплого мальчишку. Я начал конкретно крышевать новых понаехавших парней, отбирать у них деньги, уводить девушек.]

[Луза: …]

[Ияков: Один раз я совратил одну девчонку и, что самое интересное, даже не вдул ей. Тем не менее, ко мне явился её старший брат со своими сверстниками (которые были года на 3-4 постарше меня) и напали на меня с дубинками… Однако им не повезло – у меня уже был нож. Тогда-то я и убил в первый раз.]

[Луза: И каково это было?.. Убивать?]

[Ияков: А ты никогда не убивала?]

[Луза: Нет конечно!]

[Ияков: Хм…]

Для Иякова убивать было настолько обыденно, что даже странно было осознавать то, что для большинства это было просто недопустимым.

[Ияков: Я не был так уж сильно счастлив, когда в первый раз убил человека… Я был скорее в шоке. До этого мне приходилось сражаться со всеми моими проблемами, вечно встречать их и бросать вызов, как это, условно, было с мальчиками или взрослыми. Те старшие братья просто сдохли. Сдохли на моих руках, и больше никогда я больше не сражался с ними и не одолевал их… Они никаким образом не могли поставить мою силу под сравнение, и я был поражён этим… Никаких сожалений у меня не было – в конце концов, они напали первыми, да и меня не назовёшь таким уж сильно нравственным человеком.]

[Луза: Понимаю… Никогда не думала, что ты был сыном того самого Валамея… Ходили слухи, что ты просто явился к нам откуда-то издалека, а кто-то даже поговаривал, что ты родился из болотной гнили и оттого был такой мерзкий.]

[Ияков: Хахаха! Какая нахуй болотная гниль? У нас даже болот нет в Гердане.]

[Луза: Знаю. У меня дома твоё имя использовали как страшилку для меня. «Не гуляй, где попало, а то тебя обидит злой мальчик Ияков, который бьёт и пинает всех, потому что очень злой».]

[Ияков: И ты верила этим страшилкам?]

[Луза: О тебе говорили многие, так что глупо было считать это обычной легендой. Мне вот только всегда было интересно, почему молчал отец. Всегда, когда речь заходила о тебе, он молчал.]

[Ияков: Не знаю… Наверно, потому что он знал мою настоящую историю?]

[Луза: Может и так – кто его знает…]

[Ияков: …]

[Луза: А помнишь, как мы познакомились?]

[Ияков: У амбара?]

[Луза: Нет, думай ещё.]

[Ияков: На реке?]

[Луза: А если ещё получше подумать?]

[Ияков: В лесу, наверно…]

[Луза: Ээх… Память, как у рыбки. Дома у меня!]

[Ияков: Чё?.. Это чё я там делал?]

[Луза: Не знаю, ты мне так и не рассказал. Просто я однажды проснулась, а ты спал со мной в одной кровати. Тогда мне было что-то вроде двенадцати – я уже не помню. Отец тогда такой шум поднял!]

[Ияков: А-а-а… Я тогда так сильно насвинячился, подрался и промок под ливнем, что просто завалился в первый попавший домишко на ночлег.]

[Луза: Так вот откуда были капли крови. Ты бы видел выражение лиц моих родителей, когда они увидели их на моей простыне. Они чуть не поседели!]

[Ияков: Хаххаахаххах!!!]

[Луза: Хахаххахахаах!!!]

Они смеялись в унисон, глядя в безоблачное небо. Всё было так хорошо и солнечно, что даже… Немного не верилось.

[Ияков: Пойдём погуляем, кстати… Я, насколько понимаю, мы в каких-то волшебных лесах – здесь кто только не бродит: может и интересное что-то найдём.]

[Луза: А если на нас кто-то нападёт?]

Девушка сказала это с улыбкой – естественно, вопрос был риторический.

Ияков вытащил из-за уха сигарету, выпустил немного дымка и образовавшейся рукой поднял Лузу на ноги.

[Луза: Ну вот и как теперь с тобой целоваться?]

[Ияков: У нас помимо поцелуев ещё много чего в запасе имеется, и руки там не помешают.]

[Луза: Хихи…]

***

[Ияков: Блять, это арбуз с ебалом зайца и ушами зайца!!!]

[Луза: Как будто бы да.]

[Ияков: Я не понимаю, могу я его есть или нет! ХУЛИ ОН ПИЩИТ!!!]

Мускулистый юноша стоял над целой грядкой огромный зелёных овощей/фруктов/ягод и истошно орал, тыкая прямо на них. Выглядели они и впрямь, как арбузы, вот только они покачивались, дёргали ушами и странно пищали, каждый раз когда их касались.

Луза пыталась параллельно раздавать какие-то советы, но в основном она только смеялась. Вся её белокурая голова был увенчана целым множеством цветов самого разного цвета, которые они нарвали на лугу, а на ухе сидела миниатюрная цепкая птичка, которая, вжав голову, просто юркала из стороны в сторону и боязливо глядела вокруг.