ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины

[???: У нас хорошие новости, всё необходимое для исполнения плана уже готово.]

Перед мужчиной стоял абсолютно такой же мужчина, вот только уже с неестественно яркими красными глазами. Он разговаривал как-то отрывисто и злобно, словно вот-вот был готов накинуться на упражняющегося атлета.

Тем не менее, этот клон Иякова не был его врагом – он был его слугой.

[Ияков: В таком случае завтра мы начинаем. Как только солнце выползнет из-за горизонта, пусть остальные начинают действовать.]

[???: Понял.]

Немногословно ответив на порученное приказание, мужчина молнией рванул в небо и улетел куда-то вдаль, оставив брешь в розовых облаках.

[Ияков: Гххр…]

Ияков рассержено слез с дерева и взглянул в разогнанные облака.

«Воссоединитесь».

Одна только мысль и облака, как бешеные, с такой скоростью рванули обратно, скомкавшись в целостные плюшевые округлости, что казалось, что это крохотные белые мухи мельтешили перед глазами, а не громадные облака в многих километрах над головой.

[Ияков: То-то же…]

Мужчина произнёс это без какого-либо задора и эмоции в принципе.

[Ияков: Хм…]

Что же произошло с Ияковом за все эти годы?

Ну что ж, это была очень длинная, хоть и довольно короткая история. После последней встречи с Аймаром, (тогда ещё) юноша отстранился от всего мира и затаился на вершине вот этой самой горы, которая располагалась где-то на юге. Днём и ночью он занимался собой, тренировался, практиковал способность и экспериментировал.

В какой-то момент у него получилось невозможное – создавать жизнь, если, конечно, подобное можно было назвать жизнью. Он мог создать копию того, что понимал абсолютно полностью. Понимал он только себя, так что и клоны получились соответствующие. Нет, они не переняли его память или способности – только жгучую злобу и обиду.

[Ияков: …]

С помощью новоиспечённых помощников Ияков принялся разрабатывать крайне грандиозный план. С помощью собственной силы он усилил собственных клонов и отправил их во все уголки земли, чтобы добывать информацию и доносить её до самого Иякова. Изредка и сам мужчина выбирался со скалы и проводил вылазки, чтобы узнавать уж самые потайные секреты, необходимые для выполнения плана. В конце концов, он всё ещё мог в лёгкую считывать память одним только прикосновением.

[Ияков: …]

Мужчина нацепил на тело серую тряпку, вытер ею пот на плечах, спине, под подмышкам и снова закинул через шею.

Восседая на камне он взирал куда-то далеко и попутно проверял облака над собой. Он никогда не позволял им разбредаться далеко – какие бы ветра и смерчи не бывали в этих гористых местах, эти облака висели здесь уже 10 лет, не осунувшись ни одной каплей и не разлетевшись ни одной пушинкой. Ияков не любил смотреть в пустеющее небо, ему становилось от него не по себе. Спокойное и безмятежное – оно совсем не походило на его раненное сердце, и ему было будто стыдно перед одной уже давно погибшей девушкой, так что его взор вечно был в слоистых облаках.

[Ияков: …]

Аймар уже давно не появлялся. Видимо, он просто оставил Иякова, а может и вовсе умер от старости. В любом случае, мужина его не боялся – он уже никого не боялся.

[Ияков: …]

Ияков поднялся с камня и двинулся к своему гамаку-кровати из драконьей шкуры (тут один гнездился, оказывается).

Завтра его ждала тяжёлая работа. План должен был наконец-то исполниться.

[Ияков: …]

Так что же это был за план? Довольно тривиальный.

[Ияков: …]

Уничтожить этот мир.

***

[Оддомис: ЧТО ПРОИСХОДИТ?!]

Правитель крупной империи стоял в наспех одетой кольчуге и судорожно взмахивал руками перед своим генералом, который, пытаясь сохранять свою квадратную рожу спокойной, излагал императору последние новости.

[Генерал: Первые стены пробиты. Это единственное, что нам известно. Войск никто не видел и псилактиков Еймерь не обнаружил. Все посланные мною солдаты обратно не вернулись.]

[Оддомис: Стены моего замка не могут так просто пробиваться! Это какой-то бред!]

У Оддомиса были острые глаза и не менее острые стрелки в совокупе с длинными ресницами. Из подбородка торчала длинная и аккуратная козлиная борода с изумрудом внутри.

Его замок представлял из себя какую-ту крайне сложную и странную конструкцию: тронный зал и все сопутствующие комнаты находились под одним кирпичным «шатром», комнаты прислуг, остального персонала, точильни, кладовые и остальное было под вторым «шатром» и так далее. В итоге замок представлял из себя многоуровневый панцирь: шатёр под шатром под шатром под шатром под шатром – всего 5 уровней и, соответственно, стен.

Во-первых это защищало от ужасного зноя, а во-вторых такая крепость была очевидно неприступной. Пробивать 5 стен подряд – такого не мог себе позволить никто, каким бы страшным псилактиком он не был и какой бы огромной армией он не обладал.

А вот покинуть такое запутанное сооружение было проще простого – оно находилось над тем местом, где раньше была печально известная подземная тюрьма, из которой удалось сбежать только Ануилу: именно поэтому из тронного зала наружу вело несколько подземных путей, так что даже в самых критичных ситуациях император и его семья могли бы спокойно…

[Слуга: Император!!! Ваше… Ваше Святейшество…]

К итак озверевшему Оддомису подбежал молодой смуглый паренёк со стриженной головой и жёлтым полотном на плече (символе особенного доверия). Задыхаясь от спешки, он пытался сказать что-то очень важное, но вовремя одумался и, вспомнив о правилах этикета, встал на колени и склонил голову, ожидая разрешения от своего господина.

[Оддомис: Что, что такое?! Говори!]

[Слуга: Подзем… Подземные ходы…]

Паренёк заикался из-за волнения, по его лбу катил холодный пот.

[Оддомис: Что «подземные ходы»?!]

[Слуга: Подземные ходы… Их больше нет.]

[Оддомис: КАК НЕТ?!]

[Слуга: Я не знаю, Ваше Святейшество. Они все завалены, а ваши слуги, которые были в них, мертвы.]

[Оддомис: Это всё проделки самфурмы («дьявола» с южанского)! Кто-то решил вторгнуться в мою обитель! Срочно поднимайте весь гарнизон, который только у нас есть! Распределиться по точкам и докладывать обо всех странностях напрямую мне! Неважно кто – солдат или генерал, мне важна актуальность информации!]