ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины

[Оддомис: Ты… Ты…]

Солдат снял с себя шлем. Под ним императора ждало слегка щетинистое безразличное лицо с ясно-голубыми глазами.

Это был Ияков.

[Ияков: Четыре подземных выхода – это довольно-таки много для одной крепости. Впрочем, обвалились они в одну секунду.]

[Оддомис: Как ты попал сюда и… Что тебе надо?]

Последнюю фразу император произнёс уже совершенно уверенно и смело, полностью выпрямившись и проглотив свои страхи.

[Ияков: Попал я сюда, просто забежав в солдатских доспехах, ты и сам видел… А вот что мне надо… Этого тебе знать надо. Могу сказать одно – я убью тебя, как уже сделал со многими.]

[Оддомис: Фух… Я знал, что когда-нибудь этот день настанет. Правда, не думал, что настолько скоро…]

[Ияков: Ты будешь сражаться или умрёшь так?]

Ияков скучающе поглядывал на свой кулак.

[Оддомис: Не жди лёгкой победы… Я всё ещё Оддомис, император и отец.]

Оддомис взмахнул рукой и из неё вырвался алый луч, который врезался в стену и тут же отскочил от неё в другую сторону, снова отскочил, снова, снова и снова.

[Оддомис: Моя способность – пускать смертоносные лучи. Они настолько сильны, что могут убить даже бессмертное создание. Самое интересное, что они отражаются от кирпича – для этого я и построил Дворец таким образом. ТЕПЕРЬ ТЫ В ЛОВУШКЕ!]

Император выпустил ещё пару лучей и они так яростно заскакали, что вся комната в мгновение начала заливаться красным. Магия Оддомиса потрошила на части трон, фрукты, вазы, ковры, воздух – всё, кроме него самого и пресловутого кирпича, из-за которого обычный луч превращался в мясорубку.

[Ияков: …]

Один из лучей проскочил сквозь руку Иякова, и в ней осталась внушительная дымящаяся дыра – видимо, император не врал, и лучи могли уничтожить даже самых сильных, а ведь Ияков и не предусмотрел то, что…

[Оддомис: Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УБИТЬ МОЮ ДОЧЬ!!!]

Не успел щетинистый мужчина и моргнуть, как из ладоней императора вырвался не один, не два, а сразу тысяча, миллионы, миллиарды лучей, которые отразились по миллиону, миллиарду раз. Всё вспыхнуло красным и не было ни миллиметра, где эти лучи не потрошили бы всё живое.

[Оддомис: Ха… Ха…]

Наконец, они остановились. Всё было в пыли, и не видно было ни зги. Оддомис стоял посреди всей этой вакханалии и кое-как пытался отдышаться, потому как последнюю минуту воздуха не было, как раз-таки из-за лучей, которые уничтожали всевозможные источники кислорода. Одежды на императоре не осталось, и борода его была оборвана.

[Оддомис: Ха… Ха…]

[Ияков: …]

[Оддомис: ???]

[Ияков: …]

Пыль спала, и перед взором императора появился и сам мужчина с пучком на голове. Его кожа была кирпичной. Вот и всё. Его кожа была кирпичной.

[Оддомис: Как?… К-как?…]

Оддомис свалился на пол и закрыл глаза. Всё. У него больше не было никаких сил и никаких способов убить Иякова. Он проиграл. Он не сдержал своё обещание… Но… По крайней мере, он сдержал своё обещание.

[Ияков: Нет, ты не сдержал своё обещание.]

[Оддомис: Что?..]

Император неожиданно поднял свою голову на слова Иякова.

[Ияков: Пойди и взгляни на своих близких, я тебе разрешаю.]

[Оддомис: С ними, слава богу, всё в порядке. Их дверь тоже сделана из кирпича, так что лучи не могли их задеть.]

[Ияков: Ты прав. Они могли бы пострадать только, если бы некий слуга Рахим, чьего отца ты отправил на виселицу за ложное обвинение в сексуальном домогательстве до твоей дочери, не решил тебе отомстить, заранее сговорившись со мной.]

[Оддомис: …]

[Ияков: …]

[Оддомис: …]

[Ияков: …]

[Оддомис: Ты не мог… Не мог…]

Забыв о какой-либо усталости, Оддомис со всех ног понёсся к комнате своей дочери. С его глаз ручьём лились слёзы, а сердце будто бы уже и не билось.

[Оддомис: …]

Дверь была открыта. Комната была уничтожена. Все стены были в крови. Повсюду были чьи-то потроха. А по середине комнаты валялась детская отрубленная голова.

[Оддомис: …]

Оддомис рухнул на колени и стеклянными глазами уставился в потолок.

[Оддомис: За что… За что мне всё это?..]

Ияков пронёсся ногой по голове императора и сорвал её с плеч.

[Ияков: …]

Мужчина сплюнул и, засунув руки в карманы, поплёлся прочь.

[Ияков: Первый готов.]

Четвёртая капля

[Ияков: …]

Ияков сидел в небольшом трактирчике и посматривал куда-то в окно. Был только полдень, и солнце неумолимо двигалось к зениту – этого он и ждал.

[Клон: Все южные кланы, гильдии, содружества и объединения уничтожены. Мощных псилактиков, способных взять бразды правления не осталось.]

С ним за одним столом сидел точно такой же мускулистый мужчина с разве что выделяющимися красными глазами.

Они были уже невероятно далеко от Юга – на востоке, в так называемой Федерации Фельвы. Люди здесь не особо отличались от северян и жителей запада коим был и Ияков – они, единственное, поголовно все были блондинами и имели чудаковато узкие головы. Увидите одного такого человека – даже не заметите, но лицезреть такое на каждом углу, в каждом доме и каждом переулке Федерации, то так и с ума сойдёте.

[Ияков: Отлично. После Федерации отправимся к гильдийцам.]

[Клон: А как же север и Королевство? Я думал: мы сначала разгромим державы, а потом уже займёмся всякой мелкой шелупонью.]

[Ияков: Это мои родные края – хочу прийти туда в последнюю очередь. К тому же ею правит не псилактик – он всё равно нам ничего не сделает.]

[Клон: Но самый богатый набор псилактиков именно там. Нигде их кровь не настолько чистая.]

[Ияков: Будто это когда-то имело для меня хоть какое-то значение.]

Ияков снова взглянул в окно и, увидев, как солнце совсем уже подползало к самой своей верхней точке, поднялся с места и вышел из кабака.

Внутри остался только клон: остальные посетители вместе с хозяином заведения были убиты уже как час.

***

[Мальран: Подойди сюда, дитя моё.]

В зале послышались недовольные возгласы и ворчания, и девочка приблизилась к одному из мужчин. Мальран взглянул на неё, и у него что-то больно сжалось в груди.