Враг мой – муж мой

– У нас её нет. Ты, добрый путник, теперь только у короля можешь спросить, куда он дел темноволосую девушку из обители. Её сегодня стражники увезли в столицу.

Последнее Ларан дослушал, уже выпрыгивая из окна на верную лошадку.

Перед самым Шугом Чайка отчаянно захромала. Пришлось останавливаться. И пока огненнобородый кузнец подковывал тяжело дышащего скакуна, Ларан успокоился и решил не громить королевский дворец ночью. В конце концов, отчего бы не подождать до утра? Он заночевал в придорожной таверне, а утром явился пред светлые очи короля.

И увидел её.

Ларан сразу узнал свою нимфу, несмотря на богатый серебряный наряд и хитроумную причёску, переплетённую жемчугом. А потом оказалось, что эта та самая Леолия, дочь короля, которая якобы умерла десять лет назад. И это было неприятно. Вряд ли король добровольно согласится выдать дочку замуж за владельца самого маленького герцогства короны. Да и сама Леолия вряд ли захочет отправиться в мрачные форты на островах, где кроме чаек и соли и нет ничего.

– Смешная штука – жизнь, – вздохнул Ларан и допил вино.

Эйд, хмельной и мрачный, сидел напротив на низеньком кресле. Ноги в высоких чёрных ботфортах он забросил на деревянный столик.

– Скажи над чем ты не можешь посмеяться, и я удивлюсь, – сумрачно отозвался он.

– Над смертью? – предположил Ларан, ухмыльнувшись. – Впрочем, нет… Безносая, да ещё и с косой, это право, смешно. А ещё безглазая. Друг, налей мне ещё.

Эйд бросил в гостя бутылкой, тот ловко перехватил, откупорил и отпил из горлышка.

– Когда и где ты видел Леолию раньше? Почему называешь нимфой? – потребовал Медвежий герцог.

Ларан ухмыльнулся, серые глаза его блеснули в полутьме.

– Информация стоит дорого, Эйд. Предложи мне что-то, что мне нужно.

– Золото?

– Пфи, за кого ты меня принимаешь? Отдай мне Мишку, – лукаво предложил Ларан.

– Не слишком ли много хочешь? – Эйдэрд нахмурился.

В дверь заскреблились.

– Войди, Юдард, – приказал Медвежий герцог.

В комнату зашёл рыжий оруженосец.

– Принц заснул, ваша светлость.

– Садись, выпей с нами вина, – предложил ему Ларан.

Юдард вопросительно взглянул на своего господина. Тот кивнул. Оруженосец поискал глазами целый, не разломанный стул. Не нашёл и аккуратно опустился на паркетный пол. Ларан протянул ему бутыль:

– Бокал найди себе сам. А хочешь – пей через горло, как я.

– Хочешь, возьми Юда, – предложил Медвежий герцог из темноты.

Только что найденный хрустальный бокал выпал из рук оруженосца. Юдард испуганно вскочил:

– Простите…

– Не бойся, он шутит, – рассмеялся Ларан, – ты – самое ценное, что есть у Медведя. Кроме Мишки, конечно.

Глаза Юдарда округлились.

– Благодарю вас, Ваша светлость, – пролепетал он.

Эйдэрд закатил глаза.

– Хочешь пить – возьми другой бокал и пей. Но заткнись ты, богини ради.

Юдард аккуратно налил в новый бокал вино и так же аккуратно попробовал. Оно было сладким и пахло шоколадом.

– Что этот кровавый головорез делает во дворце? – поинтересовался Ларан.

– На принцессе женится, – Эйд скривил губы. – Его величество темнит, но их секрет шит белыми нитками.

Ларан поморщился.

– Зачем?! Неужто других кандидатов не было? Вон, у Персикового султана двадцать четыре сына! Выбирай любого.

– Двадцать два. Уже, – поправил его Эйдэрд машинально. – Его величество Эстарм хочет заключить союз с Всадниками в пику мне.

– Пфр, пусть тогда отдаст Леолию, например, за меня. Я объявлю тебе войну и не пропущу твои корабли мимо Морского щита. Ты разоришься и будешь умолять Эстарма о прощении.

Эйд даже не улыбнулся.

– Я уверен, король уже вызвал герцогов остальных щитов, чтобы надавить на меня и заставить принять как факт союз с всадниками.

– Друг, я за тебя, – Ларан сцепил ладони пальцами и закинул руки за голову. – Но я всё равно не понимаю. Вокруг полным-полно неженатых принцев. Зачем её отдавать в кровавые земли?

Они снова выпили. Помолчали.

– Золотой и Серебряный щиты поддержат короля, – продолжил Эйд, – это уже очевидно. Видимо Калфус предложил им торговать его конями на эксклюзивных условиях, и те от алчности потеряли голову. Южный герцог традиционно всегда соглашается с королем. Да и нет у его щита, источённого чумой, сил на какое-либо сопротивление. Остаются Горный и Шёлковый. Если они присоединятся к нам, нас будет четверо, если к ним, их окажется пятеро.

– Тебе нравится Леолия? – пытливо вгляделся в его лицо Ларан. – Она действительно хороша…

– Причём тут девчонка? Я против союза с кровавыми тварями. Их дружба — это удар кривым ножом в спину.

Ларан встал, пошатнулся.

– Я выезжаю. Перехвачу Шёлкового герцога на въезде в Восточные врата. Потолкую.

– Ты на ногах не стоишь.

– На ногах – нет. Но Нэйос простит мне, если в седле я буду сидеть, а не стоять на ногах.

Ларан рассмеялся, и мрачный Эйд невольно усмехнулся в ответ. Он ценил единственного друга, по опыту зная, что Морской герцог, казавшийся легкомысленным шалопаем, был надёжным и верным тылом.

– Юдард, оседлай его светлости одного из моих коней. Чайка слишком измотана.

– Мишку, – лукаво предложил Ларан.

Юдард удивлённо глянул на него и серьёзно кивнул. Эйд скривился.

– Герцог пошутил. Оседлай ему Изольду. И помоги его светлости сесть на коня. Можешь посадить задом наперёд.

***

Леолия тщательно прикрыла все двери, оставшись в гостиной. Но ей всё равно казалось, что ночные кошмары скребутся, пытаясь проникнуть в её единственное убежище. Она отпустила фрейлин и служанок, сославшись на головную боль, и сейчас чутко вслушивалась в стук капель дождя по листьям сирени.

Они долго гуляли по саду с Калфусом, и принц был необыкновенно мил. Он честно рассказал ей, что многие из кровавых всадников до сих пор смотрят на мир с дикой неприязнью и ненавистью. Однако королевская семья сожалеет о всех бедах, которые их страна причинила другим народам, и готова к переменам.

– Я хочу видеть при дворе изящество и благолепие, – вздохнув говорил Калфус устремляя печальный взгляд красивых зеленых глаз вдаль, – музыкантов и художников, поэтов и скульпторов. Я хочу мира и добрососедства, торговлю и путешествия… Вы слышали что-нибудь об Алом вулкане? Нет? Не удивлён. О, неужели даже о Вечернем водопаде не знаете ничего? Моё королевство – прекрасный край, и оно стоит того, чтобы прославиться своими красотами, а не жестокостью.