Враги

– - Да, дурь какая-то получается... Слушай, а как мы раньше обходились без этого?

Натаниэль рассмеялся, припомнив. Раньше они просто ругались, не особо выбирая слова, или дело и вовсе доходило до драки - правда, с тех пор как Натаниэль понял, что два года разницы - в детстве срок огромный - делают любую драку заведомо нечестной, старался до такого не доводить, разве что Элисса первая кидалась с кулаками.

– - Если как раньше, мы бы начали с того, что разнесли подвал Башни Бдения, выясняя, кто прав.

– - Так нету правых...
– грустно улыбнулась она.

– - Почему же?

– пожал плечами Натаниэль.
– Не знаю, что нашло на отца и...

Думать об этом по-прежнему было больно.

– - Не начинай заново, - хмыкнула Элисса.
– Сейчас моя очередь рвать на себе волосы. Словом, дело не в тебе...

– - Да понял я, - сказал Натаниэль. Рука сама потянулась накрыть ладошку.
– В какой-то степени это лестно - я тебе не совсем уж безразличен.

– - Конечно, ты мне небезразличен.
– Элисса, помедлив, высвободила руку.
– Ты мой друг.

Объятья и поцелуи вчера были отнюдь не дружескими - усмехнулся он про себя. Вслух сказал.

– - Тогда давай на этом и остановимся.

– - Угу. Только мне так неловко...

– - Хватит.
– Натаниэль снова поймал ее ладонь.
– И раз уж кто-то должен тебе об этом сказать... Алистер, убивая Архидемона - знал, на что идет?

Он намеренно выбрал того, о ком знали все.

Ее рука напряглась.

– - Да.

– - Он сам так решил?

– - Не надо...
– теперь она сама вцепилась в его пальцы.

Натаниэль молчал, не отводя взгляда.

– - У него не было выбора...

– - Чушь какая. Был. Умереть самому или оплакивать тебя. Ты ведь не колебалась бы?

Элисса криво улыбнулась.

– - Нет.

– - Вот и он - нет...

– - Хватит...
– почти простонала она.
– Я не хочу вспоминать.

Натаниэль покачал головой.

– - Ты была храбрее там, в шахте.

– - Зачем?..

– - Затем, что на тебя вчера было больно смотреть.

– - Я могла бы успеть...

– - А я мог бы приехать из Вольной Марки и остановить отца, - грустно улыбнулся Натаниэль.

Ее улыбка была такой же - очень-очень печальной. Оба знали, что ничего не смогли бы изменить. Оба не могли в это поверить.

– - Я не знаю, каким был Алистер, - сказал Натаниэль.
– И каким был... раз ты сказал "мужчины", значит, был кто-то еще, неважно. Но я знал тейрна Брайса. И если бы он тебя сейчас видел - сказал бы, что ты слишком много о себе думаешь, Волчонок.

Она вздрогнула, услышав домашнее прозвище. Натаниэль сделал вид, что не заметил.

– - Мир не вертится вокруг тебя, и те, кто любил тебя, ушли не потому, что ты была рядом. Не захоти отец вернуть нашему роду Хайевер - были бы живы твои родные. Он убил их, не ты. Не случись разгрома при Остагаре - не осталось бы на весь Ферелден лишь двое Стражей. И не думаю, чтобы вас, самых зеленых, подпустили бы к жребию или как там это делается обычно...

– - Самый старший, - сказала Элисса.

– - Точно, не подпустили бы. Так что это Логейн убил Алистера. Не ты.

– - Ты не понимаешь, - сказала Элисса.
– они защищали меня.

– - И что? Они поступили так, как считали нужным.
– Натаниэль накрыл ее ладони своими, чуть сжал, ободряя.

– Слушай, ты всерьез считаешь, что именно ты заставила сильных и достойных людей решить так, а не иначе? Боюсь, услышь такое тейрн Брайс - сказал бы, что ты совсем зазналась, А потом взял бы розгу...

– - Он сроду на меня руки не поднял!

– - А крапива?

– - Он отстегал не меня, а свой страх, - сказала Элисса.
– Правда, поняла я это куда позже. А тогда две недели не разговаривали. Я надулась, а ему тоже было не с руки извиняться - она улыбнулась, глядя куда-то сквозь Натаниэля.

Эрл Хоу считал: пожалеешь розгу - испортишь ребенка. Тейрн Брайс - что страхом воспитывают лишь слуг, а истинное благородство можно взрастить лишь на уважении. Эрл полагал, что младшие Кусланды вьют из родителей веревки, если этак дальше пойдет, Фергюс непременно женится на ком-то неподобающем и прогуляет родовое имение, а что учудит Элисса и вовсе ведомо только Создателю. Тейрн считал, что Натаниэль слишком уж благонравен для старшего сына - наследнику, по его мнению, более подобал бы норов покруче. Делайла чрезмерно послушна, да и Томас...

Натаниэль с Элиссой в столь высокие материи не вдавались - но когда она поняла, что "выпорют" в его устах - отнюдь не иносказание, просто взяла на себя вину за очередную проказу, на которой они попались. Натаниэль возмутился - еще чего не хватало, за девчонку прятаться - но ему никто не поверил. Отец хмыкнул, мол, защищать женщину конечно, благородно, но чувство меры тоже знать надо. Тейрн Брайс тоже похихикал - а Элисса отправилась сидеть взаперти в собственной комнате. Без ужина. Натаниэль влез по плющу к ней в окно - прямо как в балладе - правда, отнюдь не для того, чтобы снискать благосклонность дамы, а притащив за пазухой украденный со стола кусок пирога. Они слопали его вдвоем, сидя в оконном проеме.

Но все же однажды тейрн Брайс поднял руку на дочь. Когда та решила прокатиться на жеребце, только-только привезенном с ярмарки - норовистом чудовище, которого побаивались конюхи, а сам тейрн только-только собирался объездить. С чего она решила, что совладает с ним, Натаниэль так и не понял, но отговорить не вышло, а донести он не решился. Элиссе невероятно повезло - слетев с коня она ухитрилась приземлиться в тачку с сеном, так что даже не сломала ничего. Но тейрн Брайс, сравнявшийся цветом лица с камнями стен, ощупав дочь и поняв, что ей ничего не угрожает, голыми руками рванул ближайший куст крапивы, и отхлестал дочурку по заднице.

На следующее утро, провожая уезжающих Хоу, оба, отец и дочь выглядели пристыженными и обиженными одновременно, ни разу не обратившись друг к другу напрямую

Подошла служанка с едой и пивом. Элисса высвободила руки.

– - Я знаю, что ты хочешь как лучше. Но - слова не помогают, уж извини.

– - Знаю, - Натаниэль придвинул тарелку.
– Как мне не помогут слова о том, что будь я дома - все равно ничего не смог бы изменить. Но - я это знаю, а когда... отболит, и поверю. Я хочу, чтобы и ты знала, что дело не в тебе. На войне убивают. Слишком многие тогда погибли, и каждый был чьим-то близким.