Врата Хаоса

глупее меня не найти в лесу существа! Как же я туго соображаю! Увидев рыжего красавца на

огромном тигре, я должна была догадаться сразу!

Не буду отрицать — слушать слова девушки мне было весьма приятно. Тем более что

оба прозвища, упомянутые девушкой, я получил заслуженно. Рыжей Бестией меня прозвали

после того, как я победил в боях тарариконов самого Одноглазого Чарки и вдобавок

ухитрился уйти с выигрышем от его разъяренных приятелей, устроивших на меня

настоящую охоту. Мне пришлось нелегко — эти самые приятели были известными

головорезами, вооруженными до зубов и крайне разъяренными проигрышем Одноглазого

Чарки. Надеюсь, что, попав в царство Бога мертвых и проклятых, они немного поостыли.

Почетное звание Повелителя Клинков я заслужил, победив в честном бою пятерых

членов славного клана «Каменный лотос» одновременно. Дело было на ежегодном турнире, посвященном великим героям, братьям Анклу и Майбаху.

— Могла ли я надеяться на такую удачу! Сам Эвальд повстречался мне в пору тяжких

испытаний! Об этом нельзя было и мечтать! — Девушка протянула мне руку с тонкими

длинными пальцами и представилась: — Я Эдера, Дитя Леса.

Мне никогда не приходилось слышать ни о детях леса, ни о самой Эдере. И вообще мне

почему-то казалось, что дети леса — это деревья. Но девушка с первого же взгляда внушала

доверие, она казалась такой... беззащитной, она так искренне радовалась нашей встрече, и

она была столь прелестна, что я, забыв об осторожности, шагнул вперед и доверчиво взял ее

руку в свою.

Окажись она упырем, владеющим искусством магического перевоплощения, мне тотчас

же пришел бы конец, но все обошлось благополучно — мы продолжили беседу.

— Ты живешь здесь? — удивился я, осторожно пожимая ее хрупкие пальчики. Такое

юное нежное создание не могло жить в дупле, словно последний из бродяг этого мира. Да

еще и ухитряться сохранить в полной мере при этом свою красоту.

— Да, ведь я же Дитя Леса, — повторила девушка. — Деревья и прочие растения — мои

друзья, а вот это доброе дерево — еще и мой дом. Друг и пристанище. Я не мыслю себе

жизни вне леса, вдали от моих друзей. Случись мне покинуть лес, я зачахла бы и умерла от

тоски по нему.

Чувствовалось, что девушка не преувеличивает.

— И тебе не скучно здесь?

Вопрос мой прозвучал довольно бестактно, но моя собеседница и не подумала

обижаться. Она определенно была хорошей девушкой, искренней и без малейшей примеси

вздорности. Редкое, надо сказать, сочетание душевных качеств.

— Ах, какой ты смешной, мой рыцарь, славный Эвальд! — звонко рассмеялась девушка.

— Как мне может быть скучно среди моих друзей? Мы целыми днями напролет беседуем и

развлекаемся.

— Ну да, конечно, — поспешил согласиться я, совершенно не представляя, о чем можно

говорить с деревьями и тем более как с ними можно развлекаться. — Только я не рыцарь, меня никто не посвящал в это звание.

По лицу девушки пробежала тень.

— Ах, посвящение — это не главное, — печально произнесла Эдера, заламывая руки. —

Ты ведь не откажешься помочь слабой, беззащитной девушке?

Эдера думала правильно, если слабая беззащитная девушка вдобавок еще и красива, то

ей не откажется помочь ни один мужчина. Настоящий мужчина, разумеется.

— Конечно же не откажусь! — воскликнул я, приосанившись, и в доказательство своей

решимости наполовину обнажил меч, висевший в ножнах на поясе.

Моя собеседница в испуге отпрянула назад.

Я задвинул меч обратно и позволил себе улыбнуться.

— Прости мне мой необдуманный жест, — попросил я. — Он был продиктован всего

лишь стремлением оказать тебе требуемую помощь.

— О, как ты благороден, мой скромный герой! И сколь галантно ты изъясняешься! Речь

твоя выдает как благородное происхождение, так и столичное воспитание! — Эдера

подошла вплотную ко мне, так, что я смог ощутить приятный аромат, исходящий от ее

волос, смесь свежести росы с запахом древесного сока, и доверчиво посмотрела мне в глаза.

— Что же касается рыцарского звания, то его заслуживает каждый, кто защищает слабых и

оказывает им покровительство.

Ее голосу из лесной чащи откликалось едва слышное эхо:

«Заслуживает рыцарского звания...»

Катипут, вместе с Хьюгго внимательно наблюдавший нашу беседу, счел нужным

поддакнуть:

— Да-да, добрый Эвальд — настоящий защитник слабых и кормилец обездоленных!

Бескорыстный и благородный! Отважный и славный!

Должно быть, он еще не совсем пришел в себя после выпитого. Хорошо хоть, что

перестал икать.

— Какой смешной! — восхитилась Эдера, видно только сейчас заметившая Катипута. —

Это твой... — Она замялась, подыскивая подходящее определение.

— Это мой друг, его зовут Катипут. Тигра зовут Хьюгго, он тоже мой друг, —

представил я нашу компанию.

Хьюгго приветственно махнул хвостом и, сочтя, что опасаться нечего, улегся на траву, чуть в стороне от тропы. Катипут сразу же взобрался ему на спину и удобно улегся там, то и

дело поглядывая на нас с Эдерой. Не настороженно — с любопытством.

— У славного Эвальда и друзья особенные.

От переизбытка восхвалений в мой адрес меня слегка замутило. Слишком уж много

лестных для самолюбия слов услышал я сегодня. Сначала Катипут, потом Эдера...

— Поведай мне, Эдера, свою печаль, только перестань употреблять все эти эпитеты —

славный, благородный и им подобные, называй меня только по имени, ладно? — попросил я.

— Как скажешь. — Эдера покорно опустила взор.

— От кого тебе нужна защита? Слово Эвальда, ты получишь ее!

— Огромные пауки, что зовутся хакурты, пытаются изгнать меня из родного леса. У меня

нет сил противостоять им, и если ты не поможешь несчастной, то ей придется бежать на