Врата Лилит

– Вы - художник?
– быстро спросил майор Перепелица, не отрывая взгляда от картин.

– Да...
– механически ответил Ганин и тут же спохватился.
– Ой, а откуда Вы знаете? Я же не представился...

– Мне о Вас рассказала гражданка Расторгуева, Татьяна Николаевна, по телефону. Знаете такую?
– следователь опять пристально посмотрел в лицо Ганину, тот покраснел и потупил взор.

– Да, знаю. Это супруга моего друга, Паши...
– опять механически ответил Ганин и тут же опять спохватился.
– Ой, а с ним, что - случилось что-то, да?! До дому не доехал, да?! Пропал?!
– Ганин вскочил с кровати и забегал по комнате, громко запричитав, размахивая руками.
– Говорил же я ему, останься на ночь, останься... Ну куда его черти понесли! Куда?!

– Так, значит, Вы не отрицаете, что Расторгуев Павел Валерьевич, 1981 года рождения, был у вас весь вчерашний день и употреблял с Вами спиртные напитки?

– Ну, да... А что тут отрицать-то? Был... Я его сам пригласил ещё пару дней назад. Только вот выпили мы с ним всего ничего...
– и тут же испугавшись, что о нем подумают, затараторил: - Да мы не для выпивки собрались, не подумайте, мы картины обсуждали, мы сокурсники с ним, друзья, единомышленники!

– Друзья, значит... Единомышленники...
– задумчиво проговорил Перепелица, внимательно осматривая открытую бутыль и нюхая её горлышко.
– Интересно, а почему это 'друг' и 'единомышленник', вдруг, на ночь глядя, отправляется на станцию, как будто от кого-то убегая, а?
– и исподлобья взглянув на ломавшего руки на груди Ганина.

– Да не убегал он! Говорю ему, 'останься ночевать', а он, 'жена, дети, не могу'...

– ...А супруга его - резко перебивая Ганина, впрочем, не повышая при этом голоса, сказал следователь, - Расторгуева Татьяна Николаевна, рассказала мне совершенно другое: что Расторгуев Павел Валерьевич прислал ей смс на мобильный телефон, что он встретится с Вами, Ганиным Алексеем Александровичем, для обсуждения Вашей предстоящей выставки, а потом вернется домой. Спрашивается, зачем Вы хотели задержать Расторгуева П. В. у себя дома на всю ночь, в глухом садовом поселке?

– Да не задерживал я его, не задерживал!
– не выдержал Ганин и опять принялся бегать по комнате.
– Жене он просто никогда не говорит правду, у них все давно на грани развода, Пашка не ночует дома периодически, вот и все! А ночевать он у меня захотел сам, поговорить об искусстве, о жизни, вот и все, а потом вдруг резко передумал и решил вернуться домой! А я ему, 'куда ты на ночь глядя', а он, 'жена, дети'...

– Ну, ладно, ладно!
– поспешно замахал рукой следователь.
– Это я уже слышал...
– 'накручивать' Ганина больше не имело смысла - все с ним Перепелице уже было ясно.
– Да не беспокойтесь Вы так, Алексей Юрьевич, сядьте, выпейте, в конце концов, Вас уж точно никто ни в чем не подозревает. Супруга Расторгуева о Вас очень хорошо отзывалась, да и коллеги и друзья потерпевшего, которых я успел обзвонить, тоже.

И тут до Ганина, наконец-то, дошло...

– Подождите... подождите... в чем... не... подозревают... что... с... Пашей...?
– прошептал, задыхаясь, Ганин, пододвигая стул прямо к майору и медленно на него садясь. Он, казалось, уже знал ответ, но инстинктивно пытался ухватиться как утопающий за соломинку, хоть на секунду пытаясь отсрочить неизбежное...

– Гражданин Расторгуев П. В., - бесстрастно и четко ответил следователь, внимательно глядя в глаза Ганину, - упал вчера примерно в 23:45 под колеса товарного поезда. В принципе, такую смерть я бы легко мог квалифицировать или как самоубийство, или как несчастный случай - погибший находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, а, по словам жены, страдал затяжными приступами депрессии и запоями, если бы...

– Что... если бы...
– шепотом, забывая о всякой субординации, схватив за руку следователя, спросил Ганин, просто пожирая его глазами.

– ...если бы не были обнаружены следы крови, а также окровавленная шляпа на скамейке перрона.

– Мать честная!
– всхлипнул Ганин и беззвучно зарыдал, закрыв лицо руками, а его очки беспомощно упали на пол.

Лицо следователя передернуло и он резко встал, оперся рукой о спинку стула Ганина и успокаивающе потрепал рукой его плечо:

– Гражданин Ганин, Ваши сведения очень важны для следствия, очень... Дело действительно не простое и только Вы можете дать хоть какие-то нити для его распутывания: Вы - единственный, кто в этой округе видел потерпевшего незадолго до смерти. Выпейте, Вам будет легче!
– майор взял почти пустую бутыль с настойкой и резким движением налил в грязный стакан уже немного выдохшейся темно-красной жидкости.

Ганин торопливо закивал головой, шумно высморкался в платок, который он достал из нагрудного кармана рубашки, вытер глаза рукавом и быстрыми, чмокающими глотками, осушил стакан, а потом рассказал все, что произошло за вчерашний день - от встречи с Расторгуевым в городе до их расставания на пустынном ночном перроне пригородной электрички.

...- Поня-я-я-ятно...
– протянул следователь, дослушав до конца сбивчивый рассказ Ганина и затушив в жестяной пепельнице уже пятый окурок.
– Значит, по-Вашему выходит, что возвращение гражданина Расторгуева было совершенно ничем не объяснимым - ну, разве что запоздалыми муками совести перед женой и детьми -, а его смерть на рельсах - ничем не мотивированной и случайной, не так ли?

– Гм...
– озадаченно хмыкнул Ганин.
– Я этого не говорил, но вполне возможно: Пашка - человек ветреный, непредсказуемый, он действительно может менять свое решение в считанные минуты. А вот что касается смерти... Не знаю даже... Просто смерть таких близких для меня людей такая редкость...

– Редкость, Алексей Юрьевич!? Редкость?!!!
– внимательно сверля взглядом Ганина, вдруг повысил голос следователь.
– А гражданка Мещерякова Лариса Николаевна, Вам, случайно, не знакома?

– Лариса? Как же... Мы... в общем, мы встречались...

– А знаете ли Вы, что она найдена мертвой буквально позавчера, 12-го числа, в четверг?! Она выпала из окна тринадцатого этажа прямо посреди бела дня! Тут уж Ганин вскочил как ужаленный, схватившись за голову.

– Ла... Лара... Ларочка! Какой кошмар!

– Это уж точно! Что Вы можете сказать об этом? Её мать говорила, что последний человек, с которым общалась её дочь - это Вы. Странное совпадение, не так ли? Мне передали вести её дело и тут - таинственное убийство второго Вашего гостя - Расторгуева! Думаю, мне стоит съездить в архив и хорошенько покопаться, возможно, будут и другие жертвы Вашего гостеприимства!

– На что... на что... на что Вы намекаете!
– затрясся всем телом Ганин.

– Ни на что! Просто отмечаю связь - два Ваших гостя и два несчастных случая, с интервалом в один день. Что Вы можете сказать о гражданке Мещеряковой? Как Вы с ней расстались?

– Я... ну... мы приехали сюда, у неё были выходные - она работает два через два -, решили их провести, так сказать, на природе, все было хорошо, а потом... после полудня уже...я ушел, в общем, ну, за дровами, чтоб шашлыки пожарить... она сказала, что осмотрит пока меня не будет дом...

– Ну и... дальше-то что?

– А потом я прихожу, а её - нет... А потом мне на мобильный пришла смс - 'мы с тобой, Леш, очень разные, пойми...'

– И всё?

– И всё! Я сам был в шоке, сначала стыдно было ей звонить, послал смс, а сообщение о доставке не приходит и не приходит! Потом, вечером уже, я собрался с духом и позвонил - говорят, номер не доступен. Ну, я и решил, что она сбежала, а сим-карту выбросила, чтоб дозвонится не смог...