Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

Затем под горами трупов пропал и пес.

Штандарт клана Ворона покачнулся, наклонился и обрушился вниз.

Антилопа недвижимо стоял у стены, боясь поверить в случившееся.

"Колтайн"

В тот же момент за спиной историка раздались громкие причитания. Он медленно обернулся и увидел, что Невеличка держит на руках Нила, словно собственного ребенка: голова девочки откинута вверх, а пустые расширенные глаза устремлены в небо.

Пару колдунов накрыла тень.

Вороны.

"К старейшему колдуну, душу которого затем принял Сор-мо, приблизилось одиннадцать воронов. Это было на стенах Унты... Каждая птица в отдельности была неспособна забрать с собой такую огромную душу. Одиннадцать воронов".

В этот момент небо над Ареном заполнилось темными крыльями - это было сплошное темное море, смыкающееся над головами со всех сторон.

Завывания Невелички становились все громче и громче. Складывалось впечатление, что ее собственная душа медленно проходит через глотку на свободу.

Антилопу охватил шок. "Еще не все, еще не конец". Развернувшись в сторону кровавого поля, он заметил, что солдаты подняли в воздух огромный крест, на котором висел какой-то распятый человек.

"Они не смогут освободить его!" - закричала Невеличка. Прильнув к историку, она посмотрела на могильный курган. В следующее мгновение девочка начала изо всех сил рвать на себе волосы, драть ногтями кожу до тех пор, пока по лицу не потекли струйки крови. Антилопа схватил ее за тонкие детские запястья и прижал у себе - только это спасло глаза девочки, которые должны были стать следующей жертвой безумия и отчаяния.

Дон Корболо продолжал стоять на широкой платформе, рядом находился Камист Рело. В воздухе взорвался сполох волшебства: дикая волна бросилась вперед и поглотила большую стаю воронов. С неба посыпалось вниз множество черных перьев...

– Нет!
– закричала Невеличка, извиваясь в руках Антилопы, пытаясь разбить голову о стену.

Однако спустя несколько секунд еще большая туча воронов показалась над городом.

Камист Рело напрягся и уничтожил еще сотню птиц.

– Освободите его душу! Разнимите ее с телом! Освободите Колтайна!

Стоящий рядом гарнизонный командир развернулся и ледяным тоном подозвал к себе одного из помощников:

– Приведи ко мне Косоглазого, капрал! Живо! Помощник стремглав бросился вниз по лестнице. Командир спокойно подошел к дальней стене и, перегнувшись через перила, закричал:

– Косоглазый! Сюда, наверх, черт бы тебя побрал.

В этот момент еще один сполох волшебства осветил небо. На землю посыпались новые птичьи жертвы, однако, подобно прошлому разу, это не повлияло на их массовое продвижение вперед.

Шум, доносящийся со стороны стен Арена, начал стихать. Наконец в воздухе повисла полная тишина. Невеличка ослабла и повисла на руках Антилопы, словно младенец. Антилопа видел и Нила - мальчик лежал, скорчившись, на каменному полу платформы. Он находился либо без сознания, либо уже на том свете. Вокруг мальчика растекалась большая прозрачная лужа.

По лестнице забарабанили шаги.

Помощник произнес в сторону командира:

– Этот парень был на улице, помогая беженцам. По всей видимости, он ничего не знает...

Антилопа вновь развернулся и посмотрел на одинокую фигуру, прибитую гвоздями к кресту. Он до сих пор продолжал жить, и вороны не могли освободить его душу от страданий. Камист Рело был абсолютно точно об этом осведомлен. Весь кошмар этого преступления заключался в том, что викан продолжал мучиться, а душа медленно распадалась на части. Толпа кричащих воинов со всех сторон окружила распятье; они усыпали курган, словно надоедливые насекомые.

Каждый из солдат пытался достать Колтайна своим оружием; на теле появилось множество красных следов.

"Куски плоти, боги, куски плоти - это все, что осталось от армии..." Антилопа съеживался даже от мысли о подобном кошмаре.

– Сюда, Косоглазый!
– услышал он рев командира. Мимо историка пронесся коренастый широкоплечий человек с серыми волосами. Его глаза на впалом, покрытом морщинами лице остановились на далекой фигуре, висевшей на кресте.

– Пощада, - прошептал он.

– Ну?
– торопил его командир.

– Распятье находится на расстоянии полутысячи шагов, Блистиг...

– Я знаю.

– Возможно, потребуется не один выстрел, сэр.

– Тогда начинай целиться, черт бы тебя побрал! Старый солдат, одетый в униформу, которая не стиралась и не чинилась, по всей видимости, в течение десятилетий, снял с плеча длинный лук. Натянув тетиву, он отступил на один шаг назад и припал на колено в проекции плоскости стрелы. Примостившись около бойницы, лучник хорошенько прицелился. Затем Косоглазый поднялся на ноги и принялся изучать металлический наконечник смертоносной стрелы.

В этот момент еще одна волна волшебства расколола небо на две части.

Наконец Косоглазый решился.

– Я постараюсь попасть в грудь. Понимаете ли, сэр, это самая большая мишень, кроме того, там покоится душа этого несчастного.

– Еще одно слово, Косоглазый, - прошептал Блистиг, - и я отрежу тебе язык.

Лучник вновь зарядил стрелу.

– В таком случае предоставьте мне больше места для размаха.

Антилопа поднял Невеличку и оттащил ее на несколько шагов назад.

Размер лука даже в натянутом состоянии равнялся росту лучника. Историк заметил, как напряглись мышцы Косоглазого - они, словно морские канаты, вздулись под кожей. Тетива под огромным натяжением легко коснулась его давно не бритой щеки.

Внезапно Антилопа заметил, как рука лучника задрожала, а щелочки глаз широко раскрылись, обнажив маленькие испуганные зрачки.

В голосе Блистига послышался животный страх.

– Косоглазый...

– Да это же Колтайн, сэр!
– с трудом выдохнул старик.
– Вы хотите, чтобы я убил Колтайна...