Врата ведьмы (Др. издание)

— А Могвид и Фардейл?

Слушая неспешную беседу, Могвид изо всех сил пытался закричать, что он тут, он жив! Но жив ли он? Последняя мысль повергла его в ужас. Он потянулся к голосам, продолжавшим разговор, надеясь использовать их как спасительный канат и вытянуть себя из мрака.

— У нас есть более насущные заботы, — сурово произнес мужчина.

Могвид узнал Тайруса. С каждым словом голоса становились громче, а тьма рассеивалась.

— Крал почти добрался до гриффина, — продолжал Тайрус.

— Но нельзя же их бросить так, — возразила Ни’лан.

— Погодите! — прервал ее Мерик. — Что-то происходит.

Завеса мрака упала, будто ее отдернули. Вновь вспыхнул свет. Огонь факела. Могвид открыл глаза. У него есть глаза! Ощупал пальцами лицо. Потом сел и внимательно оглядел себя. Он вернулся в то же самое тело. Погладив кожу, он в этом окончательно убедился. Цел и невредим, хотя и голый, а беспорядочно сброшенная одежда лежала под ним.

Ощущая на себе взгляды, Могвид встал и прикрылся ладонью.

— Что произошло с твоим братом? — спросила Ни’лан.

Сколько Могвид ни озирался, но так и не смог увидеть Фардейла.

— Я видела, как вы вдвоем расплавились, — продолжала нифай. — Единый комок переливающейся плоти.

— Один уйдет целым, — прошептал человечек. И сказал громче, для всех: — Пророчество! — Он поднял руку и сосредоточился. Почувствовал, что его кости подобны топленому маслу. Приказал коричневому меху прорасти вдоль предплечья. — Я снова могу изменяться! Я свободен от проклятия!

— А Фардейл? — поинтересовался элв’ин.

Могвид огляделся еще и еще. Брат исчез, будто его и не было. С трудом он погасил торжествующую улыбку. Наконец-то. Он избавился от брата.

Стоящий в двух шагах Тайрус проговорил, не отрывая взгляд от дальнего конца зала:

— Крал приготовился.

Мерик и Ни’лан обернулись.

Только Могвид смотрел на маленькую, скрюченную змею, безжизненно лежащую на полу.

«Придут двое скованных, один уйдет целым».

Могвид улыбнулся. Этим одним оказался он.

Крал стоял перед гриффином. Высокие врата Вейра нависали над ним, широко раскинув крылья. За изогнутыми клыками виднелась львиная морда. Благодаря связи с темной магией горец почувствовал чудовищный сгусток силы, пульсирующий в глубине эбенового камня. И понял, что его собственное сердце старается биться с ним в такт. В глубине души он ощущал отметину Темного Властелина как болезненный ожог, черную руну, впечатанную в стихийную магию камня.

На краткий миг руки Крала нерешительно дрогнули. Он отвел взгляд от рубиново-красных глазищ гриффина и оглянулся на посеребренный трон его народа. Кровь короля-д’варфа заливала спинку и сиденье. Горец крепче сжал топорище. Нет, нельзя упустить надежду. Цитадель, родовое обиталище его народа, и Ледяной Трон его клана должны быть очищены раз и навсегда!

Шагнув назад, Крал поднял оружие, сжав топорище двумя руками. Горец знал, что выказывает открытое неповиновение повелителю, который дал ему силу победить д’варфов, но остановиться уже не мог. Он пересек черту, из-за которой возврата не было. Он тихонько поклялся самому себе, что, едва управится с делами здесь, попытается искупить вину перед Темным Властелином — выследит ведьму и сожжет ее сердце на алтаре, сполна уплатив долг крови.

Крал впился взглядом в гриффина. Старейшины его клана учили: смотри противнику в глаза. Если ты достаточно силен, чтобы забрать чью-либо жизнь, не отводи от него взгляда. Он так и сделал. Не отрывая взгляда от огненных глаз гриффина, Крал ударил топором прямо между рубиново-красных огней, вкладывая в размах всю силу и умение тела.

Раздался хруст — это сломалась, не выдержав отдачи, кость запястья. Звон от столкновения железа и камня прокатился по залу.

Крал вскрикнул, отступая, но не от боли, а от того, что лишился чего-то жизненно необходимого. Он поднял топор, но теперь в его руках оставалась лишь рукоять из дерева гикори. Крепчайшее лезвие разлетелось на мелкие осколки, соприкоснувшись с вратами Вейра, а на эбеновой статуе не осталось ни царапинки.

— Не получилось! — раздался позади голос Тайруса. — У горца не получилось!

Задыхаясь, Крал отступил еще на шаг. Обломки топора лежали на темном граните. Горец чувствовал, что внутри его что-то разорвалось, но в то же время ощущал поразительную свободу, как будто ржавые цепи, сковывающие его сердце, упали. Он уставился на осколки — спрятанный в топоре кусок эбенового камня исчез.

Что же произошло?

Горец прислушался к себе. Черная руна, впечатанная в его душу, пропала. Он рухнул на колени.

— Я свободен… Я по-настоящему свободен.

И хотя эти слова любой выкрикнул бы с восторгом, по щекам Крала текли слезы. Черная руна исчезла, так как камень, на котором она была выжжена, пропал. Врата Вейра опустошили его, до последней капли высосав магию камня из его души.

По многочисленным битвам с другими Темными Стражами Крал знал, что черная магия не способна выжить без постоянной подпитки стихийной магией. Он потер грудь — и магия стихий и порча Темного Властелина исчезли без следа, оставив лишь пустую скорлупу. Стиснув лицо ладонями, он рыдал, не заботясь о свидетелях его непростительной слабости. Добившись желанной свободы, он потерял наследие предков.

И зачем?

Горец глянул на изваяние. Оно оставалось целым и невредимым.

— Крал! Берегись! — послышался крик сзади.

Сквозь слезы отчаяния он увидел, как гриффин склонился к нему, приподняв крылья и приподнимая верхнюю губу, из-под которой выглянули огромные клыки. И горец понял, к чему привели его усилия.

Он разбудил Черного Зверя Гал’готы.

Книга шестая РУИНЫ ТУЛАРА

ГЛАВА 18

Джоак стоял на берегу пустынного озера, там, где заканчивались пески, и удивленно озирался. Несмотря на маленькие лодки, скользившие по гладкой поверхности, это озеро ничем не напоминало виденные им раньше. Не вода, а бесконечное море черного стекла застыло от горизонта до горизонта. Носком сапога юноша потрогал поверхность, чтобы удостовериться — в самом деле твердая. Племена, населявшие Южные Пустоши, называли это озеро Аи’шан, в переводе на всеобщий язык — «Слезы пустыни». Теперь только оно и отделяло их от Тулара.

— Похоже на замерзшее море, — сказала стоявшая позади Джоака Сай-вен.

Рядом с ней застыл Каст. Эта парочка нарядилась в обычные плащи пустынников, скрывая свое иноземное происхождение.

Прямо перед ними скользил маленький ял, груженный корзинами и мешками. Его паруса наполнял утренний ветер. Он опирался на пару заостренных стальных полозьев, издававших на ходу слабый скрип. Вдалеке виднелись другие суда, мчащиеся по озеру. Они перевозили товары из поселка в поселок.