Врата ведьмы (Др. издание)

Капитан, казалось, начинал верить им.

— Большой отряд воинов из числа кочевников, — вышла вперед Кесла, — переправляется на тот берег Аи’шана. Как только мы войдем в Тулар, они нанесут отвлекающий удар по руинам. У вампиров полный рот хлопот, им будет некогда преследовать убегающих детей.

Фесс натянул на голову капюшон.

— Дочка — все, что мне осталось. Моя жена умерла три года тому назад. Я не могу потерять и Мшей тоже… — Он развернул маллюка. — Не могу.

— Это единственный капитан, который согласился пересечь Аи’шан, — сказал Иннсу Кесле и Джоаку. — Тот берег в тени Южной стены. Никто не рискует проводить свои парусники так близко от Тулара.

Юноша вздохнул и взял под уздцы маллюка капитана.

— Каковы твои условия? — обратился он к всаднику.

— Я буду с вами, пока мы не встретим караван. — Глаза мужчины пылали из-под капюшона. — Когда вы его захватите, я освобожу Мшей, а потом вы двинетесь дальше. В Даллинскри взяли так много детей, что отсутствия одной малышки никто не заметит.

Обдумывая слова капитана, Джоак украдкой глянул на Кеслу. Девушка едва заметно кивнула. Юноша вновь повернулся к Фессу а’Калару. Он очень не хотел, чтобы кто-то навязывал ему решения, в то время как столько поставлено на карту, но, с другой стороны, не видел особого вреда в том, чтобы вернуть вдовцу ребенка. Ведь это его дочь. И у него есть лодка.

— Пусть будет, как ты хочешь, — ответил он на невысказанную просьбу в глазах жителя пустыни. — Мы освободим твою дочь.

Фесс а’Калар низко склонил голову. И произнес слова, напоминающие молитву:

— Реликай доу аан.

Джоак отвернулся к озеру. Солнце поднялось достаточно высоко, и гладкая поверхность нестерпимо блестела. Казалось, что здесь край света. Но юноша знал — это не так. На далеком, невидимом берегу их ждали врата василиска. И даже здесь он ощущал мрачный пристальный взгляд. Несмотря на жару и плащ, юноша задрожал, пробормотав:

— Да будет так.

Когда солнце начало спускаться к горизонту, Грэшим укрылся в тени Южной стены. Он посмотрел в маленькую лужицу живого серебра и провел рукой над зеркальной поверхностью, стирая изображения Джоака и его сподвижников. Поднялся, тяжело опираясь на посох.

— Так-так-так, мой мальчик, значит, ты все еще желаешь сунуть голову в пасть зверя?

Замыслив ловушку, все прошедшие дни Грэшим отслеживал передвижения Джоака. Наблюдать за мальчишкой оказалось гораздо проще, чем раньше, так как связь между ними установилась глубже, чем кто-либо мог подумать, поэтому сотворить заклятие крови, чтобы дотянуться до Джоака, всякий раз было легче, чем пошевелить рукой.

— А зверь тоже тебя ждет. — Чародей оглянулся на возвышающуюся позади Южную стену.

Он не хотел привлекать внимание того, что скрывалось в Туларе, поэтому заранее удостоверился, что его укрытие достаточно далеко от развалин, и позволял себе творить лишь мелкие, незначительные заклинания.

Последние наблюдения позволили сложить все недостающие части головоломки. На сухих губах Грэшима заиграла слабая улыбка. Хотя в Альказаре ему и помешали, но сведения, которые он сейчас получил, с избытком восполнили потерю. Мальчишка — ваятель. Именно потрясенный этим открытием, а не какими-то там чародейскими атаками, старый маг отступил.

Грэшим был не понаслышке знаком с магией сновидений. Давным-давно он и сам принадлежал к секте Хи’фай, которая увлеченно исследовала пророчества, изучая возможность прозревать будущее путем погружения в сон. С тех пор, как был пробужден Рагнар’к, дракон, принявший сторону ведьмы, Грэшим предполагал, что дар стихийной магии, которым наделен мальчишка, не представляет видимой угрозы. Однако теперь его мнение изменилось.

Темный маг повернулся спиной к озеру черного стекла и заковылял к стене из песчаника, возвышавшейся неподалеку. Раскрытие истинных способностей Джоака имело определенный смысл. Вне всяческого сомнения, в этом заключалось равновесие и взаимодополнение.

Но больше того, оно, как ничто другое, вселяло надежду.

Подходя к стене, Грэшим услыхал шуршание и скрежет когтей по камню, исходившие из узкого лаза. Он потыкал в дыру посохом. Звуки прекратились, и бочкообразное тело выбралось наружу из укромного убежища. Первым делом, само собой, хвост петелькой и раздвоенные копыта на задних ногах, а потом уже туловище и свиноподобная голова. Острые уши испуганно и взволнованно шевелились.

— М-м-мастер…

— Прочь с дороги, Рукх! — Грэшим наклонился и заглянул в пещеру, вырытую зверем.

Нахмурился. Слишком мала! Коротышка-гном, должно быть, почуял запах его недовольства. Он униженно упал ниц, испустив струю мочи.

— Камень… трудно… — умоляюще пробормотал гном, поднимая кривые руки со стертыми о песчаник когтями — с кончиков пальцев капала кровь.

Маг выпрямился и вздохнул. Ну почему ему так везет на никуда не годных помощников?

— Скоро ночь, — приказал он Рукху. — Едва взойдет луна, я захочу поесть. Принеси мне какую-нибудь добычу.

— Да, м-м-м-мастер… — Гном вскочил и умчался прочь.

Наклонившись, чтобы забраться в пещеру, Грэшим крикнул зверю вдогонку:

— И никаких песчаных крыс! Мне нужно побольше крови и мяса!

— Да, м-м-м-мастер…

Темный маг скрылся в убежище. Едва он сунул голову внутрь, как ощутил силу, текущую через Южную стену. Он выбрал это место, поскольку оно располагалось выше по течению реки от Тулара. Здесь магия бежала по венам земли, еще не затронутая порчей, чистая. Ниже Тулар искажал поток, и пользы от него было мало, а Грэшим хотел добиться успеха с первой же попытки.

Добравшись до конца пещерки, Грэшим неторопливо уселся, скрестив ноги и уложив посох поперек коленей. Так близко от истинного сердца пустыни сам воздух, казалось, излучал магию, но чародей знал, что на самом деле это всего-навсего закатное солнце окрашивает спуски и дюны в бессчетное множество оттенков цветов.

Удобно устроившись, Грэшим закрыл глаза, приготовившись к терпеливому ожиданию. Он нащупывал дары стихийной магии в собственном теле — маг давно уже их не использовал, почти забыл, но они все еще оставались с ним. Каждый, кто входил в секту Хи’фай, засыпая истинным сном, переставал дышать. Грэшим погрузился в транс, выдохнув из себя обычный мир и погружаясь прямиком в сонную пустыню.