Врата Золотого Города

Мариан слушала, положив голову ему на плечо. Временами она закрывала глаза, но спать не хотелось. Да и как можно заснуть, если уже спишь? От бархатистого голоса Фенриса в груди разливалось мягкое и уютное тепло, похожее на бурлящий котелок с ароматной похлебкой. Мариан представляла, что они не в Тени, а в Киркволле. На дворе — редкие спокойные времена. Странно, но когда она покинула город, плохие воспоминания о нем надолго не задержались. Остались лишь те моменты, когда утихала грызня магов и храмовников, когда Авелин постепенно стала справляться с напором преступности. Остались вечера, когда Изабелла зазывала всех в «Висельник» на очередную попойку. Мариан обычно выпивала немного и половину ночи слушала истории Варрика, вспоминая, как в детстве засыпала под мамины сказки.

Мама… И она тогда еще была жива. Счастлива в богатом имении, которое с таким трудом им досталось.

Мариан ощутила, как щиплет в носу, и всхлипнула.

— Ты плачешь? — Фенрис нежно коснулся ее лица, поворачивая голову к себе.

— Наверное, — Мариан улыбнулась и утерла влагу с края глаза. — Просто вспомнила былые деньки. Вот бы их вернуть.

— Мы вернем, — серьезно произнес Фенрис. — Повидаем наших, а потом уедем куда-нибудь, где сможем быть одни.

Мариан крепче прижалась к нему. Просыпаться не хотелось. Быть может, так люди и оказываются в лапах демонов желаний. Погруженные в обволакивающее идеальное счастье.

Фенрис завершил рассказ тем, что поведал, как сейчас возглавляет отряд эльфов, борющихся против Фен’Харела.

— Надеюсь, когда это все закончится, мир не забудет, что не все эльфы хотели уничтожить все живое, — мрачно сказал он. — Иначе, чувствую, мне придется сделаться защитником угнетенных.

Они немного помолчали, и Мариан кратко рассказала, где она сейчас и чем занимается.

— Да уж, — невесело хмыкнул Фенрис, когда она закончила. — Не повезло тебе с компанией. Корифею определенно нельзя доверять, а эта Инквизитор… — он поморщился. — Не нравится она мне.

— Она просто в отчаянии, — тихо произнесла Мариан, вспоминая лицо Хииры, когда та говорила о колоссальных потерях на войне.

— Психованная магесса в отчаянии, — Фенрис сплюнул. — Прекрасное сочетание. Сразу вспоминаю Орсино.

— Не говори так, — Мариан поежилась.

— Ладно, — Фенрис вздохнул. — Ты говорила, времени у нас здесь не сильно много. Насколько я знаю, на пути к Вейсхаупту не ведется боевых действий. Не знаю, смогу ли отправиться туда. Разве что получится скинуть на кого-нибудь командование. Ни одной подходящей кандидатуры, как назло… — он потер лоб.

— Послушай… — она хотела сказать, что совсем не обязательно идти к ней, если у него дела.

Хотела рассказать ему много о чем еще: о странной девочке, о том, что терзало ее за пару дней до того, как они с Хиирой отправились в Адамант, и продолжило терзать, когда она выбралась из Тени, но не успела.

Едва взглянув на Фенриса и открыв рот, она увидела застывшее лицо и взгляд, устремленный в пустоту.

— Фенрис, — она толкнула его. — Фенрис!

— Он тебя не слышит, — словно из ниоткуда появилась девочка. — Я перестала связывать ваши сны.

Стены особняка Данариуса в одно мгновение исчезли, словно растворившись в воздухе. Вместо ступеней Мариан ощутила под собой неровный камень.

— Что? Зачем? — она разглядела расширенные глаза маленькой эльфийки и умолкла.

Мариан не успела опомниться, как девочка кинулась к ней и крепко обняла за шею, вцепляясь, будто кошка.

— Кто-то пришел, — эльфийка обожгла ей ухо шепотом. — Чужой. Я его не звала. Мне страшно! Надо спрятаться.

— Не надо бояться, — пробормотала Мариан, гладя девочку по спине. — Ты же сама говорила, что не боишься, — она попыталась рассмеяться, но ничего не вышло.

Желудок скрутился в раскаленный узел, а сердце громко забилось.

— Это, наверное, какой-нибудь демон, — пробормотала она, продолжая прижимать к себе эльфийку. — Просто уйдем отсюда. Ничего страшного, он нас не найдет.

Девочка всхлипывала.

— Это не демон, — еле слышно проговорила она. — Мы не сможем убежать, пока ты не проснешься.

— Причем здесь я? Что нас связывает? — она осеклась.

Дыхание перехватило.

Воздух задрожал, словно от шагов гигантского существа, но через секунду воцарилась тишина. Свет прорезал тяжелое зеленое небо и озарил небольшую пустошь, где они стояли. Мариан услышала шаги — мягкие, словно принадлежащие зверю. Усилием воли она заставила себя обернуться на них. Девочка крепко сжимала ее руку потной ладошкой.

К ним шел эльф в золоченом доспехе. Казалось, Тень колыхалась в такт его шагам. Мариан видела эльфа много раз. Он мелькал среди солдат и слуг в Скайхолде. Его заклинания в Адаманте скрывались за мощными огненными атаками Хииры, изяществом леди Вивьен и сверкающим хвастовством тевинтерца, но она видела его лицо перед тем, как остаться наедине с Кошмаром. Он сопровождал Инквизицию везде, скрываясь под маской искуснее, чем орлесианец во время Игры.

— Я ожидал встретить сильного сомниари, но встречаю тебя, Мариан Хоук, — Солас, известный миру под именем Фен’Харел улыбнулся ей, и у Мариан по спине пробежали мурашки. — Хотя нет. Вижу, ты не одна. Надо признать, вы очень меня удивили, — теперь он смотрел лишь на эльфийку. — Кто же ты?

Девочка не ответила, лишь сильнее сжимая руку Мариан.

— Ты маг и сомниари, но ты не похожа на других, — не обратил внимания на ее молчание Солас. — Ты существуешь лишь здесь, словно ты дух или же провалилась в Тень физически, — он нахмурился. — Нет, здесь что-то другое…

— Что тебе нужно? — прорычала Мариан.

Солас медленно поднял на нее взгляд.

— Как странно видеть здесь твое сознание, а не тебя саму, Хоук. Как ты смогла выбраться? — от его улыбки начинало подташнивать. — Хотя неважно. Я искал сомниари, а не тебя. Мои солдаты стали умирать во сне, и я ищу виновного, — он пристально посмотрел на девочку.

Повинуясь неясному инстинкту, Мариан тут же загородила ее собой.

— Но здесь я не нашел того, кого искал, — морщинки между его бровей разгладились. — Я вижу, что это не ты, странное дитя. Ты необычна, но не так сильна. Но мне все равно было бы… — он сделал пару неуловимых шагов вперед, — интересно взглянуть.

— Пошел вон! — рявкнула Мариан.

— Тень — моя территория, — голос Соласа зазвучал холодно, но тень улыбки по-прежнему оставалась на губах. — Лучше не становись на моем пути, Хоук.

— Ты ее даже пальцем не тронешь, ясно? — прорычала она.

Получилось жалко.

Он мог убить ее, и тогда она бы больше не проснулась. Мариан читала, что сомниари могут так делать. Потому их редкий дар считали таким опасным. Какой же силы он мог быть у того, кого называли Богом, у того, кто сотворил Завесу?

— Проснись, — зашептала позади девочка. — Проснись, и мы убежим.

Мариан не знала, что помогло ей. То ли то, что девочка ее затем толкнула, то ли то, что она стала просыпаться сама. Мариан ощутила, будто отрывается от земли. Она зажмурилась и постаралась представить, как открывает глаза в мире живых. Ее словно закружил и потянул наверх водоворот теплой воды.