Вредители

Внутри - опять кувшины, а ещё чашечки, чайники, блюда. Края у блюд чуть неровные - видно, что лепили руками, а не делали на фабрике.

Эти плоды гончарного мастерства хотелось сразу купить, хотя денег и не было. И Кимитакэ решил, что обязательно купит потом.

Хозяин сидел в углу, тощий и сердитый. Он походил на паука, поджидавшего муху - которая всё не прилетает и не прилетает. И вся лавочка словно пропитывалась исходившей от него духотой.

– Простите, вы случайно не знаете, про учителя каллиграфии,- начал Кимитакэ,- Он, как я слышал, проживал в этом доме.

– Жил здесь какой-то,- глухо отозвался гончар,- Больше не живёт. Теперь мы здесь живём.

– А вам случайно не известно, куда этот учитель переехал?

– А мне какое дело? У меня самого семья в беде, нет времени за чужими учителями присматривать.

– А что случилось у вас в семье?- Кимитакэ не знал, как это поможет их поискам. Но решил спросить - больше из сострадания.

– Да вот, единственного сына призывают. Один с девочками остаюсь.

– Так не призывают же старших сыновей, если единственные в семье!- возмутился школьник.

– Вот пойди и объясни это нашему военному ведомству! Сказали, раз есть перед ним старшая дочь - всё у нас будет в порядке, в указе ничего про это не сказано. И дело можно будет её мужу оставить, когда я сдохну наконец от такой жизни! А если муж попадётся плохой - можно нового управленца усыновить и воспитать как нужно. А я что? А я что - с ними спорить буду… Ещё и самого пошлют на Хоккайдо лес валить с подозрением о государственной измене.

– Спасибо, я понял,- Кимитакэ торопливо выскользнул за дверь.

Юкио и Ёко ждали его на том же месте, похожие на караульных.

– Вы сами слышали,- произнёс Кимитакэ,- Беда.

– Это не беда,- отозвался Юкио,- Это - шанс!

16. Стратегии чёрного рынка

Они перешли трамвайные пути и дождались трамвая, что шёл в обратную сторону. Было немного удивительно, как легко они выбрались из незнакомого района - как будто просыпались из опостылевшего сна.

Какое-то время ехали молча.

– Скажи, Кими-кун,- вдруг осведомился Юкио,- У тебя есть какие-то деньги?

– С собой нет. Но могу попросить у матери. Она точно даст. Но я буду просить только на хорошее дело.

– Вытащить из армии полезного для нас сына гончара - это хорошее дело?

– Разумеется.

– Военное ведомство так не считает.

– Военному ведомству плохой солдат не нужен.

Юкио заулыбался.

– Ты всё лучше и лучше ориентируешься в моменте, Кими-кун.

– …Но если речь идёт о взятках - справляйтесь сами. Всей вашей Стальной Хризантемой. Я проблем не хочу.

– Стальная Хризантема не “ваша”, она теперь и твоя,- назидательно произнёс Юкио,- И нет, никаких взяток мы никому предлагать не собираемся. Всё будем дельно культурно.

Кимитакэ помолчал, а потом решился спросить:

– Что ты имеешь в виду? Что значит “культурно”? Деньги в картину засунешь?

– Почему тебя так волнуют проблемы нашей армии? Ты же деятель культуры! Ты должен понимать, как это делается!

– Не понимаю. И если говорить начистоту, культура - это кое-что большее, чем картины и театры,- заметил Кимитакэ,- Культура - это всё, что приводит жизнь в порядок. И армия - это тоже часть культуры. Она учит человека жить с идеей государства - и даже тем, кто успевает в учёбе плохо, эту идею вколачивают. Вернётся такой человек из армии - и всю деревню к высокой культуре приобщит. Например, всем объяснит, что когда трамвай мимо императорского дворца проезжает, патриотически настроенный пассажир должен не сидеть пнём или стоять столбом, а приготовиться, напрячься и, как только кондуктор скомандует - тут же поклон! А ну-ка, напряглись…

Вся троица синхронно поклонилась, а потом выпрямилась в прежнее положение, словно бамбуковые стебли.

– Никакого подкупа,- заверил Юкио,- Я просто собираюсь выставить напоказ то, что и так очевидно.

Они договорились встретиться завтра. Ёко предупредила, что у неё урок музыки, так что ребятам предстоит справиться без неё.

Переговоры с матерью прошли удивительно гладко. Она сразу достала, скольно надо, из шкатулки и только потом осведомилась:

– К девицам собрались?

– Вроде бы нет,- ответил Кимитакэ,- Если честно, Юкио-кун так и не сказал, куда мы поедем.

– С Юкио-куном можешь идти хоть на край света. Поверь моему опыту - такой нигде не пропадёт.

“Юкио-кун привычный, он не пропадёт. А вот не пропаду ли непривычный я?”- успел подумать Кимитакэ, пока укладывал купюры.

Приятель поджидал его там же, где раньше - на трамвайной остановке. Снова с зонтиком, но теперь ещё и с портфелем. И почему-то было совершенно невозможно вспомнить, куда делся его причудливый фонарь в форме Золотого Храма - могло быть и так, что он так и стоит в опустевшей комнате деда.

Ребята ехали - и опять неизвестно куда. Краснобокий трамвай, похожий на сундук с тонкими стенками, трахтел куда-то на северо-запад - Кимитакэ успел заметить по ходу движения серую крышу Большой храма и несколько корпусов Токийского университета.

– Куда мы едем?- спросил Кимитакэ.

– Cкажи, а вас учили, как быть, если приходится закупаться продуктами на чёрном рынке?- Юкио, казалось, его и не слышал,- Или в Гакусуине считают, что это всё равно дело для слуг.

– Я об этом никогда не задумывался,- вынужденно ответил Кимитакэ,- Хотя понимал, что такое будет. Я когда в Гакусуин поступал, на экзамене по географии был вопрос: «Если мир подвергнет нашу страну экономической блокаде, в чем мы будем нуждаться больше всего? Что следует предпринять, чтобы преодолеть трудности?»

– А ответ помнишь?

– Как сейчас. “Более всего мы будем нуждаться в продовольствии, хлопке и шерсти. Что до еды, то вместо риса и пшеницы следует употреблять другие виды продовольствия и беречь еду. Следует выращивать возможно больше хлопка в нашей стране, а недостающую часть хлопка и шерсть возмещать шелком.” Будем, стало быть, в шелках ходить, как римские императоры.

– Нам нужна одна приправа,- ответил Юкио,- Хорошая, всемирно известная приправа: соевый соус. Но тот, что по карточкам дают, он же никуда не годится, это проста чёрная и терпкая водичка. Нам нужен другой соус, густой, как терияки и такой же пахучий. Соус, какой не могут себе позволить даже наши героические подводники…

А вот и последняя станция - прямо перед воротами провонявшего копотью вокзала Икэбукуро.

Здесь городская застройка закончилась. Но не закончился сам город.

Сразу за вокзалом стояли ещё какие-то домики, только улица между ними была уже грунтовой. Сбоку от домиков был покосившийся храмик с облупленными воротами, а за храмиком сверкала поверхность небольшого пруда.

Юкио решительно, словно завоеватель, пересёк станцию, спрыгнул на ту сторону и зашагал к домикам. Кимитакэ следовал за ним. Он пока не знал, что задумал его приятель - но уже заранее чуял кожей, что пыли здесь много и школьную форму придётся потом чистить.