Времена без Героев

–  Вина!
– опять же громко приказал Антоний - И побольше, дьявола тебе в задницу! Для кого ты мое вино сберегаешь?!

С явной неохотой, цепляясь одной ногой за другую и постоянно оглядываясь, мальчишка все же пошел за вином. Но на этот раз ему повезло: ворвавшийся внутрь боцман повернул мысли навклира в другую сторону, радостно и не менее громко сообщив:

–  Хозяин, к нам тут посетители!

Снаружи донесся шум работы - команда несомненно что-то грузила на борт. Что-то тяжелое… живое. Коней, что ли?

–  Откуда кони на борту?
– недовольно поинтересовался Антоний, взглядом выискивая куда-то испарившегося засранца юнгу.

– Я, кажется, ни с кем не договаривался… Пусть проваливают!

–  Думаю, с этими ты договоришься, навклир!
– осмелился спорить с ним - событие редчайшее, боцман.
– Ведь неделя Пречистой Розы уже заканчивается, вот-вот ярмарка начнется! А мы - тут загниваем…

–  Не время сейчас для морских переходов!
– возразил навклир, вытряхивая из кувшина последние капли в киаф.
– Сезон штормов…

–  Но Золотой Пролив мы пройти можем!
– решительно оспорил его слова боцман.
– Наша нава куда больше иных кораблей, что сегодня вышли в море… Да и ходили мы всегда в это время по морю, лишь бы груз был!

–  Груза -нет!
– тихо сказал Антоний, уставившись в опустевший киаф.
– Да и вряд ли кто соберется платить две сотни монет за плавание длиной в тридцать миллариев!

–  Две сотни?
– раздался от дверей знакомый рык.
– Антоний, ты не многовато ли хочешь за дорогу до Вассилиссума? Впрочем, мы платим пятьсот, если ты через полвигилии выйдешь в море! Надо догнать каракк, вышедший тремя вигилиями раньше!

–  А, варвар!
– тускло взглянул на него навклир.
– Опять ты…

–  Навклир!… -громким шепотом напомнил о себе боцман.
– Пять сотен солидов!!!

Но Антоний уже почти пришел в себя - крупный посул был тому добрым подспорьем, прокашлялся громко и нервно и почти трезвым голосом переспросил:

–  Сколько, говоришь?!

–  Пятьсот золотых полновесных солидов!
– четко ответил Мстислав, входя в каюту и усаживаясь на скамью против навклира.
– И еще столько же, если мы настигнем того, кого ищем до рассвета!

–  Бисс!!!
– взревел Антоний, резко вставая и чуть не падая на хмельных ногах.
– Бисс, сын морской девы и пьяного боцмана! Воды! Ледяной! Много!

Понятливый, а может - привычный Бисс немедленно притащил полную ситулу забортной, вонючей но холодной воды и поставил его на покачивающийся в такт качке корабля стол. Не говоря ни слова, Антоний взял этот кожаный сосуд и вылил все его содержимое себе на голову. Протрезвел, конечно… И пол, недавно вымытый Биссом, вновь водой залил.

–  Так сколько, говоришь, ты готов заплатить?

–  Десять сотен!
– вежливо и раздельно произнес второй из переговорщиков, Юлий, усаживаясь подле Мстислава.
– Пять - как только выйдем в море, еще пять - после того как мы догоним тот каракк…

–  Евксин!
– оглушительно рявкнул Антоний, пока еще не способный разговаривать нормальным тоном.
– Какие корабли выходили давеча из гавани? Каракки там, навы…

–  Да немного и вышло!
– пожал плечами тот.
– Три корабля… Большинство уже давно в Вассилиссуме. На Розовой неделе там - весело! И каракк там только один был - "Номадер" называется. Навклира Стефания корабль. Только он - не в Вассилиссум шел, в Глорию! У Стефания там - баба! Говорят, она вот-вот от бремени разрешится, вот он и спешит… Только я не видел, чтобы он пассажиров брал. Тем паче, если им - в Вассилиссум!

–  Ты бы не взял, если бы крюк -всего тридцать миллариев был?
– хмыкнул Антоний.
– Наверняка взял, в последний момент… А как он корабль поведет к Вассилиссуму, я и так знаю…

–  Тогда -выходим?
– нервно облизнул губы Юлий, почему-то почувствовавший, как его сердце ухает со всей дури в пятки.

–  Как только вы коней погрузите!
– немедленно возразил Антоний.

–  Тогда -немедленно, - разомкнул уста Мстислав.
– Кони уже на корабле, если я правильно понял намерения Равена!

Антоний спорить не стал, но для порядка, чтобы показать, кто на корабле хозяин, собирался неспешно а непромокаемый гиматий и вовсе надевал дольше, чем можно было выпить два киафа вина. Впрочем, все равно это заняло не очень много времени, а Евксин, вовсе не собирающийся тратить время попусту, уже гонял по палубе команду. Выйти в море без приказа навклира он, конечно, не сможет и не имеет право… Но сделать так, чтобы сразу по появлению Антония на мостике "Стремительный" мог выйти в море - это пожалуйста.

Антоний появился на мостике стремительно, на самоуправство боцмана, взявшего на себя его, навклира, функции, внимания не обратил… Пока. Потом, Евксин мог быть в этом уверен, ему вспомнится все. И самоуправство, и явное принятие позиции чужаков… Потом. Но сейчас нава готова к выходу в море, ветер дует попутный и довольный для того, чтобы "Стремительный" сполна оправдал свое название…

–  Парус поднять!
– громко скомандовал Антоний, по привычке попросив Биссу летать другими путями.
– Команда - к выходу!…

Команда - две дюжины опытных головорезов, с охоткой взялась за дело, а стрелки, пока что безработные, все же заняли свои места на башнях. Мало ли что, ночью в эмпории Кесарии неспокойно…

Спустя полвигилии, как и было договорено, нава "Стремительный" вышел в море…

Ночное плавание довольно часто сопряжено с немалым риском для морехода - корабли обычно ходят вдоль берега, где, случается, возникают новые рифы и отмели, где труднее уклониться от возможного нападения легких пиратских лодчонок. В роли морских разбойников выступают те же жители прибрежных селений, днем успешно играющие роль рыбаков и землепашцев. Юлию рассказывали, в одном монастыре близ Матересума - в Сильберике, настоятель организовал целую банду. Чуть ли не галеры боевые имелись, корабли пропадали десятками… Там еще оправдание пытались игумену найти - что он всю свою долю отдавал на алтарь храма…

Впрочем, в Золотом Проливе, в тридцати миллариях от Вассилиссума, практически в пределах видимости его огромных башен, пиратов не было по определению. Вряд ли нашелся бы дурак, рискнувший сунуться на абордаж, когда по проливу постоянно бродили в поисках добычи отряды базиликанских боевых скалодже. Случалось, конечно, всякое. Но тут опасность была другая - ночь, да еще в конце Розовой недели - время, когда команда другого судна может оказаться не слишком бдительной. Да и трудно в темноте, по южному кромешной, разглядеть три желтых фонаря - на боевых башнях и на топе мачты. Надо зорким быть, ни на миг не отвлекаться… спать не хотеть.