Время до рассвета

– Почему ЕГО? Костя говорил, что инкубы бесполы, – встряла я с вопросом.

– Теоретически – да, – Вадим поморщился, – но на практике они все же тяготеют к постоянному мужскому или женскому образу. Наш вот всем представал в теле молодого черноглазого красавчика и убивал только женщин.

– Ну допустим, – я кивнула.

– Эльза очень рано овдовела, но второй раз замуж не вышла. Почему? Я не думаю, что она так уж любила мужа. Тем более, встретились они в очень раннем возрасте и прожили вместе всего год…

– А как же лебединая верность? – возразила я. – Ведь говорят, что когда образуется пара лебедей, то они остаются друг с другом на всю жизнь. И если один из партнеров погибает, то второй, несмотря ни на что, всю жизнь остается верным своему избраннику. А Эльза была птичьим оборотнем и, судя по скульптуре на гробнице, оборачивалась именно в лебедя.

– Угу, я слышал. Вот только уверен, что верность она хранила совсем не мужу. Инкубу. Тогда ходило много слухов, только доказательств не было. А сейчас я уверен, что прав. И вы меня не переубедите.

– А это что, ее гроб здесь? Инкуб поставил?

Я бросила боязливый взгляд на деревянный ящик, установленный на постамент по центру усыпальницы.

– Думаю, её. Но можем проверить, – Костя подмигнул мне и положил руки на крышку.

– Нет, не надо, – поспешно возразила я. – Верю вам на слово. А заметили, что у девушки на гобелене не было рта? Повреждение при хранении или художник так изобразил ее специально?

– Вряд ли специально. А вообще… – Вадим задумчиво поскреб пальцами подбородок, – Инкуб убивает женщин, и ты их всех видишь во сне без лица… Почему?

– Не знаю… Думала, что это аллегория. Просто деталь кошмара, не обязательно имеющая значение…

– Но тем не менее она повторялась из раза в раз… Что, если инкуб воссоздает портрет Эльзы? Находит женщин с похожими на нее чертами и забирает у каждой какую-то деталь… Овал лица, глаза, нос…

– А от Лиды ему нужен рот? Последний фрагмент мозаики? – от ужаса у меня мурашки побежали по спине, а в животе завязался мерзкий ледяной сгусток.

– Если к этому всему добавить факт разорения усыпальницы Лэнцких, когда черные копатели вытащили гробы наружу и бросили раскрытыми… И то, что человеческие кости, растащенные собаками, собирали по всей округе... в том числе и Эльзины…

– Инкуб вернулся, отомстить за любимую?

– Скорее, собрать ее заново.

– И… оживить?

– Не уверен, что это возможно, – Костя вздохнул. – К тому же он инкуб, а не некромант. Думаю, демон хочет ее упокоить. Я чувствую здесь очень сильное колдовство. Завязанное на гобелене. Цель инкуба восстановить вышивку. Именно для этого он убивает женщин. Мы помешали ему с последней жертвой там на озере…

– И поэтому он выбрал Лиду, – всхлипнула я. – Нам надо обязательно ее найти. И успеть вовремя, пока она еще жива.

Внезапно налетел сильный порыв ветра и громко хлопнул деревянной дверью. Та не закрылась, перекосившаяся просто сильно ударила об косяк и отворилась вновь.

Я вздрогнула, захотелось уйти отсюда, оказаться как можно дальше от этого страшного места и от всей этой чудовищной истории. Но Лида.

Вышла из склепа и остановилась на растрескавшихся, вросших в землю ступеньках.

Посмотрела на небо. С одного края на него наползала огромная грозовая туча. Черная, страшная. В ней что-то беспрестанно искрило и шевелилось, дышало бессмысленной силой и опасностью. Откуда ни возьмись налетел сильный ветер. Принес с собой предгрозовую прохладу, запахи влажной земли и озона.

Я поежилась и обхватила себя руками за плечи. Следом за мной вышел из склепа и остановился в дверях Костя.

– Во сне я видела Лиду, идущей по руслу ручья, – сказала ему не оборачиваясь.

Я смотрела на старые покосившиеся надгробья, окружавшие склеп Лэнцких. Над кладбищем будто витала смерть.

Костя сделал несколько шагов вперед, огляделся, раздул ноздри, принюхиваясь, как дикий зверь. Лицо его не было испуганным или тревожным, просто сосредоточенным.

– Я чувствую воду. Недалеко. С обратной стороны склепа овраг и ручей.

Внезапно ветер принес звонкий девичий смех. Мое сердце ухнуло вниз. Это Лида. Больше некому.

Вадим с Костей, как-то не сговариваясь, разделились и пошли на звук, держась метрах в пяти друг от друга. Костя обернулся и сделал мне знак, чтобы молчала и оставалась на месте.

Долго я не выдержала. Стоять здесь одной в нескольких метрах от гроба и страшного гобелена не хотелось. Я пошла за ними, стараясь двигаться осторожно и по возможности бесшумно.

За склепом действительно оказался овраг на дне которого бежал, извиваясь между камней и кустов, небольшой ручеек. Видимо, совсем рядом – родник или даже несколько.

Впереди мелькало бледное пятно Костиной толстовки. Смех больше не повторялся. Незаметно смолкли птицы, лишь высоко над головой тревожно шумели ветками деревья, а вдалеке слышались приглушенные раскаты грома.

Я посмотрела вверх: гроза ворчала, зачерняла небо, наползала на лес.

Подошва моего ботинка соскользнула по влажному мху и прелым листьям. Я оступилась, больно подвернула лодыжку. Вскрикнула и, не удержавшись на склоне оврага, поехала вниз. Смогла остановиться лишь у самого ручья, чудом не угодив воду. Нога болела. Я оперлась рукой о ствол дерева, переместила вес на здоровую. Подняла голову и забыла про боль.

В нескольких метрах передо мной стоял… инкуб. Воздух за спиной демона дрожал, будто там трепетали два огромных черных крыла.

От него и вправду невозможно было отвести глаз. Демон был нечеловечески красив и в то же время, невероятно порочен. Его черные лукавые глаза завораживали, звали и обещали… А губы кривились в легкой усмешке. Они никогда не знали отказа, не верили в саму его вероятность.

У меня перехватило дыхание, во рту пересохло, по телу пробежала волна сладострастия, заканчиваясь внизу живота, растапливая свернувшийся там ледяной сгусток страха. Голова закружилась, меня повело. Необъяснимая эйфория окутала сознание.

Я уже хотела сделать шаг навстречу красавцу, но тут увидела, стоящую рядом с инкубом Лиду. Взгляд подруги полоснул по мне, будто скальпель. Ее глаза были безумно вытаращены, губы растянуты в глупой улыбке.

Но пугало не это.

Вокруг рта засохла и запеклась кровь. Будто у Лиды совсем недавно было носовое кровотечение, на которое она просто не обращала внимания, пока оно не прекратилось само.

Возбуждение во мне растворилось, а его место заняла ненависть – черная, злая. Вцепилась в сердце, вытеснила на время другие чувства. Я зашипела и поняла вдруг, что готова кинуться на инкуба с голыми руками. Вцепиться зубами в горло за одно лишь то, что он еще не успел, но собирался сделать с Лидой.