Время до рассвета

– Превращалась в лебедя? – ахнула я.

– Может и в лебедя, почему нет, – легко согласился с моей догадкой Вадим и продолжил. – Но красота, ум и врожденное благородство – еще не залог счастливой жизни. Судьба Эльзы складывалась трагично. Она рано, даже по меркам того времени, вышла замуж за оршанского дворянина Василевского, но прожила с ним недолго, уже через год он погиб на войне. Вдова вернулась в отцовскую усадьбу и стала ждать мужа, в смерть которого верить не хотела.

Когда пришла Советская власть, граница, разделяющая западную и восточную Беларусь, должна была пройти прямо посередине улицы в деревне Рубежевичи, возле которой находилась усадьба. Но, как рассказывал мой знакомый ведьмак Ян Лиходиевский со слов своего деда, тот вместе с депутацией от деревни пошел к красным пограничникам просить, чтобы людей по живому не делили. Занесли им огромные деньги, собрав по миру, у кого сколько было. И пограничники отодвинули границу на два километра севернее.

Более-менее спокойно прошли почти двадцать лет, пока в 1939 году, ночью не раздался стук в парадную дверь усадьбы. На пороге стояли комиссары НКВД, а на въезде ожидал "черный покоритель дорог воронок". Все ценности Лэнцких, до которых смогли дотянуться, были конфискованы, а усадебный дом, считавшийся символом империалистического мира, взорван.

– Да уж… такой судьбе не позавидуешь, – вздохнула я, когда рассказчик потянулся за водой, чтобы смочить першащее горло. – Продолжай, Вадик, ты очень интересно рассказываешь. Я вроде бы тут тоже всю жизнь прожила, но таких подробностей про место, находящееся совсем рядом никогда не слышала.

– Хозяйка усадьбы переселилась в домик эконома, что стоял неподалеку. Красивая была постройка, с крышей то ли в японском, то ли в китайском стиле, я не очень разбираюсь. И за Эльзой до самой смерти ухаживала ее служанка, слабая ведьмачка Стефка Шилюк.

Ходили упорные слухи, что Лэнцкой удалось утаить от Советской власти значительную часть драгоценностей. И через некоторое время «черный воронок» вернулся за бывшей хозяйкой усадьбы вновь. И тут, по рассказам очевидцев, случилось чудо – местные жители обступили ее кругом и не позволили комиссарам забрать. Видимо во избежание конфликтов с местным населением ареста не последовало. Хотя есть и другая версия «доброты» чекистов. Более правдоподобная. Скорее всего Эльза с односельчанами повторили маневр 1921 года, и дала немалую взятку комиссарам.

– Ой, а то оборотни такие вопросы без взяток решать не умеют, – хмыкнул молчавший до сего момента Костя.

Вадик покосился в его сторону и кивнул:

– Может и так, тебе виднее. В следующий раз Лэнцкую попытались отправить в лагеря после Второй мировой войны. И опять ее защитили местные жители… И она была им благодарна. Эльза жила долго, всё надеялась когда-нибудь отстроить усадьбу. А перед смертью, рассказывают, чтобы отплатить местным за защиту и за то, что позволили ей состариться и умереть на своей земле, она собрала односельчан на руинах разрушенной усадьбы и велела тянуть бумажки с фамилиями. И когда те разворачивали именные записочки, видели написанные на них слова: серьги, часы, гобелен. Эльза раздавала фамильные драгоценности местным жителям, а взамен просила лишь одного: чтобы ее похоронили в родовой часовне–усыпальнице, устроенной на специально насыпанном холме и чудом уцелевшей после взрыва…

– Это тот самый склеп, который я видела во сне? С лебедем на крыше? Усыпальница, в которой похоронена Эльза Лэнцкая? ­ ­– спросила я потрясенно.

– Этого гарантировать не могу, но скорее всего так и есть. Доедем на место, разберемся, – ответил Вадим.

– А что ты там говорил про то, что фамилия Лэнцких совсем недавно упоминалась в новостях? ­– уточнил несводивший глаз с дороги Костя.

– Да, точно… Это самое главное. Несколько месяцев назад, когда наконец-то разваленную усадьбу удалось продать с аукциона и новый владелец взялся за ее восстановление, обнаружилось, что фамильный склеп усыпальницы разрыт и разворован. Скорее всего, постарались «черные копатели». Искали драгоценности, которые могли быть захоронены вместе с представителями некогда очень богатого и известного рода Лэнцких.

Прибывшие на место строители обнаружили возле часовни, выкопанные и выпотрошенные гробы. Могилы простояли открытыми несколько месяцев, а то и лет. Человеческие кости, растащенные собаками и дикими зверями, собирали по всему лесу в радиусе километра. Я знаю, потому что некоторые из них привозили в нашу больничную лабораторию для идентификации ДНК. Собрали что могли и похоронили как положено на кладбище в ближайшей деревне.

Я потрясенно молчала. Факт невероятного кощунства не укладывался в голове. Неужели люди способны на такое, и люди ли они вообще?

– Думаешь давно умершая Эльза Лэнцкая – птичий оборотень, как-то связана с нашим маньяком-инкубом? – наконец спросила я у Вадима после долгой паузы.

– Доедем до места, разберемся…

Глава 33

До места добрались быстро, действительно, оказалось недалеко. Но вот дорога туда вела отвратительная. А после и вовсе незаметно превратилась из плохой в ужасную: ямы канавы, оттащенные в сторону поваленные деревья. Асфальтом и цивилизацией даже не пахло.

А ведь, по словам Вадима, недавно началась реставрация усадьбы… неужели рабочие и грузовики со стройматериалами ездят здесь же? Или дальше по шоссе есть более удобный съезд, просто они до него не доехали?

Капот Костиного внедорожника уперся в запертые ворота, и мы поняли, что прибыли в нужное место. Дальше дороги нет. Костя съехал в сторону и запарковался на усыпанной мелким гравием стоянке.

Мы вышли из машины и остановились перед сетчатыми воротами. За ними были видны сложенные штабелями кирпичи и деревянные брусы, накрытые черной плотной пленкой. Чуть дальше проступали руины старинной усадьбы.

Какая волшебная царила бы красота, если бы ее не разрушили бездумно и беспощадно более семидесяти лет назад. В узорчатой тени деревьев можно было рассмотреть то, что чудом уцелело: хозяйственные постройки из добротного красного кирпича, остатки белёных стен усадьбы, одинокий как перст фрагмент ворот, полуразрушенные колонны выстроенной на пригорке ротонды.

– Ворота даже не закрыты на замок, просто перевязаны цепью, – сказала я и задумчиво посмотрела на хлипкую преграду, установленную скорее для отчета перед начальством, чем в качестве защиты стройки от воров и праздных зевак. – Если нам надо внутрь, то это вообще не преграда.

– Насколько я понял из ваших рассказов, внутрь нам не надо. Часовня и кладбище находится где-то в парке, на отшибе, – предположил Вадим.

– Как вы думаете. А инкуб там? – спросила я невольно ёжась, вспоминая ночной кошмар, – Костя, если у тебя и вправду есть автоматом в багажнике, про который Вадим упоминал, может самое время взять его с собой?

– Нет у меня никакого автомата, тем более с заговоренными пулями. Я вообще сильно сомневаюсь, что кто-то из патрульных использует автоматы в городских условиях. Получить официальную лицензию на штурмовую винтовку…? – фыркнул Костя. – Такое бывает только у Вадима в фантазиях.

– Но он так убежденно говорил… как не поверить?

Я посмотрела на странно топорщащуюся на поясе толстовку, наброшенную Костей поверх обычной футболки. А ведь на улице жарко, кофта нужна явно не для защиты от холода. Что там под ней? Кобура? Ножны? Пояс с артефактами…? Раз не показывает сам, то лучше с расспросами не лезть.

– Слушай ты больше этого балабола, – продолжал ухмыляться Костя. – Автомата у меня нет, но всего остального достаточно. Можешь по этому поводу не волноваться. К тому же нам совсем необязательно инкуба убивать.