Время гона

— Приветствую тебя, Эдуард Андреевич, — наконец ему удалось вставить несколько слов.

Лукьянов перевёл дух и уже спокойно сказал: — значит, она тебе всё-таки нашла.

— Нашла, — согласился Айк. — Полумёртвого, но нашла.

— А ты, значит, не умер. А шуму-то, шуму наделал. И дом сжёг. Где теперь жить будешь?

— Не умер, да. Не успел. Дому туда и дорога. Жена сказала, что другой будем строить, какой ей надо.

— Ох и жена у тебя, Гранецкий! Мне доложили, что командир СОБРовцев два дня аудиенции у неё добиться не может, пришлось самому звонить, а тут ты подвернулся, да ещё и живой, к тому же! — Лукьянов довольно хохотнул, — но вообще-то мог бы и позвонить, похвастаться чудесным спасением.

— Прости, Эдик, — повинился Айк, — мы с Соней не успеваем от посетителей отбиваться, вот и затянули со звонками, извини.

— Ну, только потому прощаю, что живой! СОБРовцев могу отзывать?

— Конечно, пусть мужики домой едут. Спасибо от меня передай. И тебе тоже спасибо, Эдик.

— Э-э нет, ‘спасибом’ не отделаешься, — опять засмеялся Лукьянов, — на свадьбу зови, вожак!

— Обязательно, Эдик, — подмигнул Айк внимательно слушающей их разговор Соне, — теперь-обязательно!

— Чёрт, Айк, как же я рад, всё-таки, что ты жив! Девчонка-то какой молодчиной оказалась, просто удивительно.

— Ты же знаешь, волки не ошибаются в выборе своей пары, — важно ответил Айк, — так что всё закономерно.

Соня покачала головой, прошептала: — уж от скромности ты точно не умрёшь.

***

Она всё же встретилась с журналистами и позволила сделать несколько фотографий. Рассказывать о поисках отказалась, но подробно остановилась на самочувствии Айка.

Вечером приехала девчонка, из-за которой повздорили двое парней, да так, что один вызвал другого на поединок. Девчонка приехала с матерью, обе ощутимо робели. Соня попросила мать выйти, а потом строго спросила Оксану, так звали, по словам, Кытаха Арбая, вертихвостку: — ты что это придумала, голубушка? Хочешь, чтобы из — за тебя парни поубивали друг друга?

— Не-е-ет, не хочу…, - Оксана опустила голову.

— А в чём дело? Выбрать не можешь, кто больше нравится?

— Мне…оба нравятся, — прошептала та, покраснев.

— Опа! Приехали! — Соня усмехнулась, — но за двоих ты не сможешь замуж выйти, так что придётся выбирать кого-то одного.

— Да я вообще не хочу…замуж! — вскинулась ‘вертихвостка’. — Я думала так…, погуляем, в ночной клуб сбегаем, в парк… Там концерты каждый вечер. А они возомнили невесть, что! — Оксана разволновалась, и Соня увидела, как пожелтели её глаза, как сузился зрачок.

— Волчица, одним словом, — подумала она, а вслух сказала: — так что делать будем с этими поединщиками, скажи? Мы с Айком не можем допустить, чтобы волки стаи устраивали драки по пустякам.

— А можно, я им скажу, что вы запрещаете поединок? — девчонка с надеждой смотрела на Соню. Та пожала плечами:

— сказать-то можно, да где гарантия, что они послушаются?

— Вы что-о, Софья Михайловна, конечно послушаются! — Оксана смотрела на Соню округлившимися глазами, — а через месяц я в Красноярск уеду. Я в институт поступила.

— Ладно, скажи им, что я запретила драться. — Соня выпрямилась на скамейке, — но думаю, ты должна прекратить заигрывание с двумя сразу. Раз замуж не собираешься — не морочь парням голову, скажи им об этом, чтоб не надеялись. Даю тебе срок — две недели. Потом приедешь и расскажешь, как всё решилось.

— Спасибо, Софья Михайловна! — девчонка вскочила на ноги, — я приеду, расскажу! До свиданья, Софья Михайловна! — Она выбежала на улицу, А Соня, чувствуя себя старой, умудрённой жизненным опытом матроной, задумчиво направилась в хирургическое отделение, где её встретил насмешливый Айк.

Красивый дом получился, — завистливо вздохнула Аллочка, — мне тоже такой хочется, только поменьше. Прямо удивительно, как эта вредная тётка расстаралась, так здорово всё сделала!

Соня улыбнулась: — её зовут Серафима. Она тебя, кстати, вспоминала. Говорит, так и не поняла, за что ты на неё так обиделась.

— Подумаешь — дизайнерша! Чего тут непонятного-то? Она хамила тебе, а поскольку ты курица-курицей, то ответку получила от меня. Надо было ей объяснить, что я, хоть и не волчица, но глазёнки-то повыцарапываю!

— Ох, Алла, какая же ты решительная! — Соня расхохоталась, глядя на нахохленную подругу, — я ведь сначала, для оформления дома, хотела поискать другую фирму, или эту же, но пригласить другого дизайнера. А тут она сама пришла к нам в гостиницу, да не к Айку, а ко мне, и стала просить, чтобы я не отказывалась от её услуг. Знаешь, я подумала-подумала, и заключила договор с ней. Всё же детскую она тогда хорошо оформила, а то, что со мной себя вела безобразно, так все они, волчицы, меня игнорировали. Зато теперь, куда ни пойду, каждая норовит поздороваться да улыбнуться.

— Вот же…с-с-суки зубастые! Как по этим зубам получили, так сразу всё поняли!

— Так в чём и дело-то, Ал! С волчицами я ни разу не схлестнулась, всё с мужиками. Ну, немножко, когда Айка искали. А вот поди ж ты, до них сразу дошло, теперь не рыпаются! Да, я ведь тебе не рассказывала: ко мне Марфа недавно приходила, просила обратно взять, домоправительницей. Представляешь?!

— Да ты что-о-о?? — Аллочка поражённо уставилась на подругу. — Вот нахалка-то, а? Надеюсь, ты её спустила с лестницы?

— Нет, не спустила, — Соня улыбнулась, — я даже на секунду заколебалась. Ведь она, на самом деле, готовит очень хорошо, чистоплотная, ну и вообще… А потом как представила, что она будет везде лезть со своими указаниями и замечаниями, так сразу ей отказала. Ну, предлог-то у меня хороший: Аглая ещё раньше приходила, спрашивала, не возьму ли я её опять на работу, когда дом построим. Теперь она может на целый день к нам приходить, только ночевать, сказала, будет дома.

— А-а, я её видела, когда мельком на кухню заглянула, — кивнула Аллочка. — Нравится мне у вас. А пахнет-то как! Свежестью, чистотой… Потолки такие…интересные.

— Ага, лепнина. Это Серафима посоветовала. — Соня хихикнула: — вчера спать легли, а я, как дурочка, потолок разглядываю и Айку говорю: ‘смотри, в углу виноградная лоза с листьями переплетается, а с неё кисть ягод свешивается’. Он так обиделся, что я с ним в постели лежу, а думаю о каких-то финтифлюшках на потолке. Пришлось прощение зарабатывать. — Они посмеялись над обидчивыми мужчинами и вернулись в гостиную, где вовсю шло обсуждение предстоящего торжества: на десятое марта было назначено бракосочетание Айка и Сони.