Время кобольда

Подумал, что можно позвать Нетту и поболтать на сон грядущий, но я всё ещё нелепо, глупо и бессмысленно, по-детски на неё обижаюсь. Ну не дурак ли? Дурак и есть. И всё же звать не стал. Она расстраивается, когда я пью вот так, в одно рыло, ночью, из горла. И она, конечно, права. Все вокруг правы, один я дебил несуразный.

***

Пойду открою окно, а то душно. Чёрт с ними, с комарами, пусть тоже примут свою дозу алкоголя с моей кровью. Мне не жалко, лишь бы не гудели громко, не мешали спать. Распахнув створку, столкнулся своим ломанным шнобелем с чьим-то курносым любопытным носиком.

– О, привет, Алёна. Или как там тебя? Джитсу?

– Джиу.

– Тоже неплохо.

– А вы всегда так?

– Что?

– Пьете один, ночью, в трусах?

– Если бы я пил без трусов, это был бы тревожный признак. А ты всегда подсматриваешь в окна за пьющими в трусах мужчинами?

– Нет, кажется, впервые.

– Ну, с почином тогда, – я попытался отхлебнуть из бутылки, но она оказалась пуста. Ах да, я же хотел взять вторую. Ладно, не в этот раз. Рубежи устояли, рекорд не побит, но это не последний день в моей спортивной карьере.

– Аспид, мне нужна ваша помощь.

– Называть меня «Аспидом» воспитанникам можно только за глаза, – я вздохнул и начал натягивать штаны. – Таковы неписаные, но от того не менее непререкаемые правила этого заведения.

– Я не воспитанница.

– Потенциальная. Ты, как минимум, фактическая сирота. Мои соболезнования, кстати.

Я натянул майку и задумался, куда могли деться носки. Майка несвежая, но и я не цветочек аленький.

– Не за что. Они мне не родители.

– А кто? – спросил я рассеянно.

Носки явно ушли на радугу тропой потерянных вещей. Придётся брать новые, хотя эти можно было ещё носить и носить. Если не разуваться при людях.

– Никто. Их, собственно, и не было. Вас это не шокирует?

– Я уже семь лет директор детдома. Меня сложно шокировать даже голой жопой.

– Жаль, я приберегала это на крайний случай.

– Итак, девочка, зачем ты влезла ко мне в окно?

– Я ещё не влезла, – сказала она, влезая. – Вот, всё.

– Сына не разбуди, он в соседней комнате спит.

– Мне нужно, чтобы вы кое-куда со мной пошли.

– Сейчас, только носки найду…

– Правда? – обрадовалась она.

– Нет, конечно. С чего бы?

– Это важно.

– Кому?

– Всем, наверное.

– Гостевая комната свободна. Давай поговорим об этом завтра. Я определённо не попрусь куда-то с тобой ночью. Это был тяжёлый день.

– Я вижу, – покосилась она на бутылку. – Ладно, спасибо за предложенное гостеприимство, но я пойду, пожалуй. Не хочу встречаться с полицией. Не сейчас.

Она выскользнула из окна и ушуршала по крыше к трубе водостока. И как её комары не сожрали в юбке? Болот давно нет, но комары все ещё здоровые, как чёрт знает что.

– Антон, можно к тебе? – Нетта обозначилась на стене тёмным профилем.

– А разве ты не тут? Впрочем, в любом случае можно. Обещаю больше не домогаться, – я начал раздеваться обратно.

– Ты все ещё обижаешься, да?

– Чуть-чуть, не обращай внимания. Носки мои не видела?

– Они под кроватью. Но лучше бы им быть в стирке.

– У тебя же нет нюха! Или есть?

– Я помню, когда ты их надел.

– Ладно, ладно, мамочка…

– Я хотела убедиться, что у тебя все в порядке, после визита этой…

– На вид девчонка как девчонка. И знаешь, что? Я ложусь спать.

Меня наконец-то догнали полбутылки виски и резко потянуло в сон.

– Спокойной ночи, Антон.

– Спокойной ночи, Нетта. Жаль, что ты не можешь отгонять от меня комаров…

И я уснул.

Глава 11. Кэп

I wonder if I’ve been changed in the night.Let me think. Was I the same when I got up this morning.Lewis Caroll. Alice in Wonderland

_____________________

– Для начала тебя зовут Кэп, – сказала некрасивая коренастая женщина с лишним весом и татуировками на толстых руках. – Я Натаха, это Сэкиль. Ты сейчас ничего не помнишь, но это пройдёт.

Вторая, азиаточка, ничего так. Обе напряжены и, пожалуй, напуганы. На меня смотрят с надеждой. А я, и правда, ничего не помню.

– Вот твои записи, Кэп. Только там вчерашнего вечера не хватает, не успел ты вчера записать. Основное мы тебе расскажем, а потом и сам вспомнишь.

– А вы, дамы, извиняюсь, мне кто? – спросил я, принимая сложенный в толстую гармошку длинный лист.

Они переглянулись, опустили глаза. Некрасивая ещё и густо покраснела, подчеркнув дефекты кожи лица.

– Да хер его поймёт, Кэп, – в конце концов сказала она.

– Все срозно, – подтвердила азиатка.

Ну, ещё бы. Когда оно было просто, с женщинами-то?

– Где тут можно душ принять?

– Дальше по коридору душевая, но туда сейчас лучше не надо. Вон, над раковиной умойся.

Я обратил внимание, что дверь подперта снятой с кровати спинкой под ручку. И на полотне от неё вмятины, как будто кто-то с той стороны пытался вышибить.

– Да, Кэп, ломились к нам. После того, как ты… Поломились и перестали, теперь тишина. Но мне как-то тревожно. Ты хоть летопись свою прочитай сначала, чтобы в курсе быть.

«Прочитай внимательно!» – ну ладно, прочитаю. Завалился на кровать, развернул. Ну и почерк у меня! Сначала верилось с трудом, но потом завспоминалось.

– Последняя запись – в том странном месте, которое типа кладовки. Мы собирались на поиски еды. Кстати, с нами был некий Сэмми, не наблюдаю его тут.

– Кароч, Кэп, мы вернулись на наш этаж, а тут бардак полный. Люди исчезают, все в панике, полная жопа, Стасик бегает по потолку и ссыт в него же кипятком.

– Стасик – это местный староста? – сверился я с бумажкой.

– Да, тот ещё мудень. В общем, все такие: «Кэп, прости нас, мы больше не будем на тебя бычить!», но тут тебя рубануло.