Время кумаруна
Шрифт:
Влада, наконец, оглянулась – позади никого.
«Какая ты дура, Влада! Нет предела твоему идиотизму. Ну, пускай сказала не подумав, извинилась бы, а то пустилась наутек. Причем понимала, что нельзя уходить, но ушла!»
Водительская дверца отворилась. Из нее вышел Элиот – молодой мужчина, ровесник Эрика, меньше ростом, но более мощной комплекции. В целом он выглядел шикарно: ярко-синие глаза, аккуратно подстриженные темно-русые волосы. Одет он был в серебряно-белую униформу, на ногах – шаровары и сандалии. Она уже легко отличала особенности кроя одежды служащих от повседневной и праздничной.
– Леди Влада, я Элиот. Прошу вас сесть в машину, я отвезу вас.
– А Эрик не поедет с нами?
– Он не сможет сопровождать вас, леди.
Влада решила, что это лучшее предложение,
«Это конец. Это конец. Он не поехал. Он не остановил меня, даже не попытался. Он из тех, кто не прощает женских истерик. Я знала это. Знала, и все равно не смогла себя остановить. Ты истеричка, Влада. Глупая истеричка. У тебя был принц и полцарства в придачу, а ты обвинила его и сбежала. Тоже мне недозолушка».
Она уставилась в окно, наблюдая, как машина медленно спускается по серпантину.
«Волшебное кольцо! Оно было реально, а я его снова потеряла…» – осознала она.
Владе, сколько она себя помнила, часто снились удивительные сны. Однажды в детстве ей приснилось волшебное кольцо. Она надевала его и творила разные чудеса, исполняла сокровенные желания – и свои, и многочисленных людей. Но она хорошо понимала, что спит, и все это лишь снится. Ей очень хотелось забрать кольцо с собою в реальность, и маленькая Влада продумала план: она положила его на протянутую руку и поверила, что если проснется и откроет глаза, оно непременно останется лежать на ладони. «Вот же оно тут! Никто не успеет забрать его в миг пробуждения», – убедила себя она и открыла глаза. Но ладонь была пуста. Волшебное кольцо не преодолело препятствия и навсегда осталось в стране снов, затерялось и ни разу больше ей не снилось. А ведь оно принадлежало ей, и она умела творить чудеса!
«Я вновь упустила мое волшебное кольцо. У меня было больше, чем я когда-либо желала. Эрик и был им, но я вновь провалила план. Безвозвратно».
Громкие рыдания вырвались у нее из груди. Мышцы тела содрогались оттого, как сильно сжималась ее душа. Будто кто-то затягивал узел из ее плоти, сердца и разума. Осознание безнадежности навалилось лавиной и придавило к земле многотонной глыбой, раздавив кости, проломив череп. Это был конец – Эрик отпустил ее. Как она сама того захотела… Он так подумал, что она хочет этого.
Машина подъехала к дворцовым воротам, и Элиот открыл для нее дверь. По пути от машины до кровати по ее внутреннему радио триста семьдесят восемь раз передали: «Это конец».
22
Навстречу радуге
Влада пролежала, не шевелясь, примерно час, а может быть, два или три: следить за ходом времени у нее не было сил. Она вновь и вновь прокручивала события дня и искала причину поведения на озере: «Что так сильно задело меня? Слова Эрика, что я перешла границы? Нет, он все правильно сказал. Почему тогда я сбежала? Потому что не стал со мной пить? Это бред, Влада. Ты же не знаешь всего, вдруг ему действительно нельзя? Как можно было так сплоховать и самовольно сбежать с такого свидания? Вместо утех на бордовом покрывале посреди горного озера я получила то, что получила. Нереально глупая женщина, дура из дур, каких не видывал свет! Как в один миг все обернулось ничем? И как все исправить? Вряд ли это можно исправить... Эрик сделал выводы и понял, что ошибся во мне, что я неправильная джейя. Эмма бы точно не профукала свой шанс. Она бы ухватилась мертвой хваткой и стала бы его женой, пригласи бы он хоть раз ее даже на деловой ужин. Такие, как она, идут к цели вопреки всему. А такие, как ты, выпускают журавля из рук по собственному больному желанию. Лети, принц на золотом коне, ищи себе другую джейю, ведь я не та, кто тебе нужен! Я недостаточно хороша для тебя, и ты просто обязан меня бросить! Какая же ты простофиля, Влада! Будь проклято это вино, пожалуй, я никогда больше не выпью – себе в наказание». Влада заметила, что в самобичевании ошиблась с цветом коня, но принц на золотом коне хорошо сочетался с образом Эрика, потому она не стала себя поправлять.
«Что делать будешь? Скажи-ка мне, ехидна,
что ты там молчишь? Когда нужен совет, тебя не допросишься. Что будем делать после потери сказочного принца?»Ехидна ответила: «Так оно и к лучшему. Все равно ты бы рано или поздно встала на дыбы и показала острые зубки. Ведь это же ты, шило в мешке не утаишь».
«Ты права, Ешка, – дала она имя ехидне. – Ешка-Ешка, остались мы с тобой вдвоем. Да, еще Ксюха где-то в кулуарах дворца прозябает. Меня, наверное, скоро депортируют подальше с глаз Рэйс кэнт Эрика… Наверняка мое наказание будет именно таким. Может, стоит усугубить положение и отправиться на поиски Ксюхи, чтобы сослали и вовсе в Магадан. Почему бы и нет, чем дальше отсюда – тем быстрее забудусь. Хуже станет уже вряд ли, пойду-ка прогуляюсь».
Влада вышла из комнаты. В окнах коридора уже изрядно стемнело, еще полчаса – и наступит кромешная южная тьма. Она направилась в сторону, куда охранники увели Ксению в прошлую субботу. Коридор петлял и извивался, как и всегда здесь было тихо и безлюдно. Завернув за угол в очередной раз, Влада увидела стоящего на посту стражника. Она напряглась, но виду старалась не подать. Пройдя мимо, снова повернула за угол и выдохнула. Охранник, к счастью, даже не шелохнулся.
«Чего же я ищу здесь? Не рассчитываю ведь я услышать где-нибудь Ксюхины стоны, – сообразила девушка. – Если ее держат за одной из этих дверей, как я узнаю об этом? Ломиться в каждую?»
Влада прикинула: дверь ее комнаты обычно не запирается – возможно, и другие двери могли быть открыты. Она толкнула ближайшую – та оказалась запертой.
«Вот видишь», – укорила Ешка.
«Да, подруга, вижу. Моя комната тоже ведь была заперта, пока меня в нее не привели…»
Вскоре она вышла к лестнице, лишенной помпезности в сравнении с другими во дворце. Та уводила как вверх на второй этаж, так и вниз – в подвал.
«Наверное, это служебная лестница, для обслуживающего персонала. Очень может быть. И куда мне пойти? Дворцовый подвал никак не вдохновляет. Вряд ли Ксюху держат в подземелье, а вот вероятность наткнуться там на неприятности зашкаливает. Страшно представить, что может находиться в подвале здания тысячелетнего возраста. Потеряюсь – при желании никто не отыщет». Она выбрала верх.
«Он тоже первый раз выбрал верх», – глумилась ехидна.
«А ну заткнись! – скомандовала ей Влада. – И рта своего больше не раскрывай».
Поднявшись этажом выше, она не успела пройти и десятка шагов, как из-за поворота стремительно вывернула Элла. Они едва не столкнулись лбами.
– Леди Влада, простите! Я не ожидала никого здесь встретить!
– Особенно меня? – Та кивнула. – Я хочу извиниться перед тобой, Элла, что наговорила гадостей. Прости. Я так не думаю о тебе. Я была в неадекватном состоянии и не понимала, что обижаю словами.
– Я не держу на вас зла, Влада. Любая на вашем месте заподозрила бы меня.
– Спасибо, Элла. Так ты вернешься? – спросила она и спохватилась: ведь ее самой очень скоро могло уже не быть во дворце.
– Я и не покидала вас. Господин поручил мне другое важное задание, поэтому Эра временно меня заменила. Уже завтра я вновь буду заботиться о вас.
– Ах, Элла… – вздохнула она. – Я не уверена, что задержусь здесь так надолго.
– Что случилось?
– Мы поссорились, причем дело серьезное. Думаю, это окончательно и я сама во всем виновата.
– Леди Влада, я уверена, что вы преувеличиваете и все наладится. Вы по-прежнему не воспринимаете картину целиком и не в силах понять всех мотивов, что движут Господином.
– Так-то оно так, но все-таки я сильно провинилась.
– Давайте я провожу вас в комнату, вы отдохнете и подождете его приезда.
«Пожалуй, вернуться необходимо. Мой шпионский план с треском провалился».
***
Влада сидела в кресле напротив окна. Вид из него напоминал картину «Черный квадрат» – не видно ни зги. Даже кумарун не мерцал в вышине, его заслоняла листва, а может, он вовсе сбежал от нее подальше, разлюбив. Она потянула за цепочку на шее и достала из-под халата ядрышко стежа – свет неончиков сливался в прозрачном камне. Сегодня она потратила в лавке сто горошин, но кумаруна меньше как будто бы не стало.