Время кумаруна
Шрифт:
«Неужели он успел восстановиться так быстро? Как узнать, сколько в стеже кумаруна, когда подсчитать поштучно уже не получается? Он говорил, что можно научиться чувствовать его. Сейчас уже и не расспросишь, наверное… Смогу ли я объясниться с ним? Что скажу, если даст мне шанс? – в который раз задавала она себе одни и те же вопросы. – Умолять о прощении я не стану. Уходить с гордо поднятой головой – глупо, но скорее всего я так и поступлю. Я сказала то, что сказала. Не понимаю такого отношения к алкоголю, потому и задала тот дурацкий вопрос, не подумав. Он буквально сам слетел с языка! Эрик мог бы и объяснить мотивы этой неприязни, но не стал, просто отказался пить со мной, чем заставил почувствовать себя неудобно. А потом я сбежала, наивно надеясь, что он остановит меня. Но не остановил. И почему он должен был это сделать? Вряд ли
Эра принесла ужин. Влада поблагодарила и с трудом дождалась ее ухода. Девушка казалась милой, но было вовсе не до новых близких знакомств.
«Выпью сок, съем кусочек хлеба и лягу спать до утра. Может, просплюсь и немного полегчает. А как же душ? К черту душ! Мне уже ничего не поможет и не надо тратить на него время, решения моих проблем в душе не существует. Надо просто плыть по течению».
Влада последовала своему плану: съела кусочек багета и выпила апельсиновый сок. Хотела направиться в кровать, но поняла, что безнадежно грязная и пахнет потом. Совесть не позволила лечь в постель в таком виде. Нехотя она отправилась в ванную, но уже через десять минут вышла обратно в красных кружевных трусиках.
На кровати сидел Эрик. Он смотрел на ее полуобнаженное тело печальными глазами.
«И как вы прикажете реагировать на такое бесцеремонное появление?»
Влада не смутилась, у нее больше не было сил на какие-либо эмоции. Она подошла к кровати, будто бы его там вовсе не было, и молча залезла под одеяло.
Ехидна шепнула: «Ты так и будешь строить из себя недотрогу? Остановись, поговори с ним».
Но Влада не знала, что сказать, ведь могла необдуманно ляпнуть лишнего, она совсем запуталась. Эрик сидел к ней боком и не поворачивал лица. «Сейчас он скажет, что принял решение о моем переезде», – Владе казалось, что она практически предвосхищает его слова.
– Влада, я ничего не понимаю. Объясни, что происходит? Ты оставила меня сегодня. Что я сделал не так?
«Ну вот, приехали. Он подумал, что я его бросила. Мужики во всех мирах ничего не смыслят в женской мотивации».
– Эрик, мне сложно тебе объяснить, – сказала она, понимая, что должна подбирать слова сейчас очень точно, не допуская двусмысленности. – Предполагалось, что если ты пойдешь за мной и остановишь, объяснишь свои мотивы – значит, я нужна тебе. А если не остановишь, что ты и сделал, значит – отпустил.
– Ты шутишь? Тебе кажется это логичным? У вас все женщины делают так и мужчины понимают это?
– Не все делают и не все понимают. Но многие делают, и часть мужчин понимает, та часть, кому впоследствии девушки говорят «да».
– Но я не знал таких тонкостей. Откуда мне было знать, это совершенно нелогично, на мой взгляд. Ты убежала без объяснения причин. Оставила меня одного с этой проклятой бутылкой. Ты обиделась на мои слова? Но как еще я должен был сказать тебе, что непозволительно так говорить с правителем? Я не повысил на тебя голоса, старался объяснить четко и по делу, взывая к твоему разуму. Ведь это действительно непозволительно. Если кто-то узнает о подобном, пойдут очень неприятные слухи, способные нанести серьезный ущерб всем: тебе, мне, государству.
– Да, я ничего не смыслю в политике. Я опасный элемент для государственного строя, признаю это. – Она не могла сдаться, хоть в душе ругала себя, ее голос был холоден и отрывист.
Ехидна кричала: «Остановись! Что ты делаешь?! Ведь он нужен тебе!»
– Стоп. Сейчас мы останавливаем этот гнетущий разговор, – сказал он как истинный правитель, перечить которому не посмел бы ни один подданный. – Ты явно хочешь меня к чему-то подтолкнуть своим необъяснимым поведением, или тебя что-то гложет. Что, Влада? Объясни. Прошу.
– Эрик! – Она схватилась за голову, села в кровати, обнажив груди, и зарыдала. – Эрик, я не знаю, что со мной и как тебе объяснить. Я не могу себе объяснить! Наверное, у меня проблемы с головой. Мне стало немножко обидно от того, что ты не выпил со мной и был настроен враждебно, а потом сказал, что я говорю не то, что позволено. Я знаю, что не должна была так говорить, я сказала, не подумав, это точно. Но потом мне необъяснимо стало настолько обидно, что ноги сами бросились от тебя прочь. Я хотела, чтоб ты остановил меня, но
ты отпустил. Все это очень глупо, но вот так вот все и вышло. – Она рыдала и смеялась над собой одновременно.– Ох, Влада, – сказал он ей, подсаживаясь поближе. Видимо, у тебя расшатались нервы в новой обстановке. Я попрошу доктора прописать тебе снотворное. – Он обнял ее за плечи и стал поглаживать по голой спине. – Тебе надо как следует выспаться.
– Я не хочу спать одна. Я ненавижу спать одна.
– Почему ты не говорила раньше? Это проблема очень просто решается, джейя.
«Он снова назвал меня “джейя”… Он не сердится?»
– У меня есть чудесный план, – сказал он. – Накинь халат.
Влада оделась. Эрик подхватил ее на руки и вынес из комнаты.
– Куда ты несешь меня? – удивленно и радостно спросила она его.
– Навстречу радуге, джейя.
Он нес ее по тому же пути, которым она сегодня пробиралась на второй этаж – та же лестница, тот же поворот, из-за которого появилась Элла. Он подошел к одной из дверей и толкнул плечом – та отворилась.
– Эрик, комната! Она потрясающая! – воскликнула девушка, едва оценив пространство.
В просторной комнате квадратной формы была обустроена идеальная спальня, сравнимая с лучшими образцами современного дизайна. Тут было много ярких пятен, однако она вовсе не походила на цветастое безумие его шалаша. Будто бы ремонтом и обстановкой занимался дизайнер с безупречным вкусом. Стены были бледно-бежевыми, пол – цвета и фактуры светлого дерева, два больших окна занавешены плотными портьерами бледно-сиреневатого тона. Справа у стены стояла большая кровать с сиреневым шелковым балдахином, будто в покоях восточной принцессы. Россыпь подушек холодной гаммы – голубых, розовых, сиреневых и фиолетовых, – они лежали на бледно-розовом парчовом пледе. Половину площади пола застилал светло-бежевый мягкий ковер, а на стене напротив кровати висела жизнеутверждающая яркая картина с изображением радуги. Стол и стулья из прозрачного пластика находились ближе к окну, наверняка были очень эргономичными, по форме изгибов сидения напоминая скамейки в парке, которые Влада почему-то считала вершиной удобства. В дальнем углу стоял старинный комод. Она сразу поняла, что это антиквариат, ведь он был деревянным, а фасады ящиков отделаны натуральной бирюзой, с медными ручками, – очень самобытный предмет интерьера. Находился здесь и парфюмерный столик с зеркалом, аналог того, что в ее комнате, только не белый, а бежевый, в тон стенам. Неподалеку от входа висели белые и черные дизайнерские полочки в виде змейки. Там стояли цветные интерьерные вазочки и коробочки. Было в спальне и два мягких кресла – кремовое и бирюзовое, а также три сиреневых пуфика. Люстра на белом потолке была стеклянной, в форме большого прозрачного шара с вкраплениями разноцветных пятен размером с мандарин. Их блики создавали атмосферу уюта и радости.
Эрик донес ее до кровати и аккуратно положил среди россыпи подушек. Сам же присел рядом.
– Это твоя новая комната, джейя. Она станет нашей, когда ты будешь готова. Я буду оставаться здесь с тобой в ночи, когда ты захочешь. Цвета этой комнаты должны излечить твою хандру.
– Это чудесный подарок, Эрик. Я уже и позабыла, что попросила о цветных подушках и пледе. Ты слишком буквально воспринял мою просьбу. – Она провела ладонью по коже его бедра, прикрытого тканью юбки лишь наполовину. Эрик, кажется, замер от неожиданности. – Скажи, а разве во дворце можно иметь подобную комнату? Ты говорил, что…
– Джейя, вообще-то нельзя. Но для тебя – все что ни пожелаешь. Я кое-что придумал для прикрытия этого дельца, но рассказать тебе все государственные секреты не могу. – Он лукаво улыбнулся. – Могу выдать лишь то, что вчера заехал на фабрику и заказал всю эту утварь, сегодня же Элла проконтролировала работы по обустройству комнаты.
– Так ты поэтому оставлял меня на весь день?
– Конечно нет, я совместил работу и личные прихоти. Вот этот комод, – он указал на него, – мне практически дальний родственник. Он принадлежал нашему роду несколько столетий, но после глобальной перестройки дворца вся старая мебель была вывезена и разошлась по стране: что-то в музеи, кое-что в частные руки, а что и по антикварным лавкам. Я хотел найти именно этот комод. Ребенком его запомнил на старой чудесной карточке, он мне сразу приглянулся. Его разыскивали задолго до твоего появления в нашем мире. И вот как все совпало – теперь он найден и будет стоять в твоей комнате.