Время от времени

Подойдя к углу, второй солдат поднял одну из ламп и вернулся с ней обратно. Он поднес лампу к лицу Хестер и едва не выронил ее, изрыгнув проклятье.

– Что за чертовщина с сей женщиной?! – воскликнул он испуганно.

– Как я поведал, она страдает, – отозвался Хоули.

– Ты сказал, что у нее болит в груди. Может, нам надобно поглядеть…

– Давай, дорогая, покажи им, – проговорил Джек. – Может, они помогут.

– Ей-ей, мы перевидали уйму сисек! – хмыкнул другой охранник. – Уж мы-то знаем, как они должны смотреться, коли с ними чего не так.

Хестер начала расстегивать пуговицы, и солдаты подошли поближе, чтобы поглазеть на нее. Но едва она распахнула верх платья, как оттуда с верещанием вылетела Регби, вцепляясь когтями во все, что попадалось ей на пути. Ни один из охранявших здание людей не успел отреагировать на это, а нож Джека тем временем уже закончил свою работу. Несколько мгновений спустя подбежали, тяжело дыша, Джордж и Роуз. Хоули и Стаут разделись и натянули на себя солдатскую форму, а потом помогли Хестер, Джоанне и Эбби уволочь трупы в лес. Регби последовала за ними с чем-то болтающимся в зубах; как оказалась, она оторвала у одного из часовых ухо и приберегла его, чтобы съесть попозже.

Накрывшись сюртуком Хоули, Роуз скукожилась у задней стены здания, где было потемнее.

Покончив со своим делом, Хестер, Джоанна и Эбби укрылись в лесу. Свист Пима поведал Джеку, что тот прикрывает их на случай, если кто-нибудь подойдет с дальней стороны здания.

Исходя из слов бывшего квартермейстера, капитан имел основания полагать, что команда ощутит его близость. Это придаст людям отваги, ежели они уже пришли в чувство. Чего Джек не понял, так это комментария Пима на тот счет, что когда он, Хоули, будет под окном, его люди быстро протрезвеют и избавятся от дурманящего действия зелья.

Тут из здания донесся очередной всплеск ликования, из чего следовало, что Джек недосчитывается уже пятерых. Мгновения спустя двое пьяных солдат обогнули угол и подняли оставшуюся лампу. Оба были в одних подштанниках, а один нахлобучил свою солдатскую шапку задом наперед.

– Эй, там, давайте помогу! – гаркнул Джек, быстро направляясь к ним и слушая, как они лопочут ему что-то о качестве продажных женщин и пива в доме. Он оборвал их излияния ножом, а подбежавший Джордж помог ему оттащить новые трупы подальше от открытого места.

Врагов стало на четверых меньше, причем двое из них были часовыми. Оставались шестеро часовых перед фасадом и пара дюжин солдат внутри. Плюс еще сколько-то человек, развлекающихся со шлюхами в соседнем здании.

По расчетам Джека, пиратов в «Голубой лагуне» было больше, чем солдат. Хорошо. Уже собираясь приступить к самой хитроумной части плана, он вдруг услышал предупреждающий об опасности свист Пима.

– Роуз, – шепнул Хоули. – Не высовывайся.

Еще один солдат обогнул угол здания, чтобы проверить посты. Как только он показался из-за угла, Джордж, стоя на коленях, изо всех сил врезал прикладом по его коленным чашечкам. Тот испустил вопль, захлебнувшийся бульканьем крови, когда Стаут перерезал ему горло. Двое других часовых, стоявших перед зданием, услышав крик товарища, побежали на задворки, чтобы проведать, в чем дело. Джордж склонился над трупом, делая вид, что оказывает ему помощь, и едва эти двое приблизились, обернулся к ним, продемонстрировал два пистоля и тут же разрядил их в обоих часовых. Потом, швырнув пистоли Джеку для перезарядки, начал во весь голос взывать о помощи.

Трое оставшихся часовых бегом ринулись за здание. Как только они показались, Джордж крикнул:

– Один пират удирает! Порешил этих двоих, но заряды у него кончились!

Он указал на песчаные дюны. Двое солдат бросились к дюнам, а один устремился в дом, чтобы предупредить находившихся там однополчан.

Это и не требовалось, потому что те и сами услыхали пальбу. Полдюжины солдат присоединились к часовому у входа, выслушали доклад о безоружном одиноком пирате, улепетывающем через дюны, и вернулись к военным в таверне, проводящим повешение. К тому времени Пим уже пристрелил двоих на песчаной дюне, а Джордж и Джек, выманив оставшегося часового подальше от здания, тихонько прирезали его и привалили тело к стене, чтобы со стороны казалось, будто он просто задремал.

После этого Стаут встал перед входом на часах, а Хоули проник в бордель. Не прошло и минуты, как он, вернувшись, сообщил, что солдат там нет. Капитан подождал свиста Пима, и когда тот раздался, зашел на задворки здания и сказал Роуз, что время настало. Выбравшись из-под сюртука Джека, девочка встала под окном второго этажа, низ которого находился футах в шестнадцати от земли, и подняла руки над головой. В эту минуту капитан отдал бы что угодно, только бы поглядеть, что и как она собирается делать. Но Джорджу нужна была помощь, так что Джек неохотно нырнул за угол и побежал к фасаду здания, чтобы оказать ее.

И тут разнесся этот звук.

Глава 20

Поскольку было темно, а света двух оставшихся ламп не хватало, чтобы позволить Пиму или женщинам ясно видеть разыгравшееся дальше, а еще и потому, что до конца жизни никто так и не поверил версии пиратов, поскольку те были якобы пьяны или опоены, да поскольку только одна трезвая персона в точности знала, что произошло, так как именно она это и совершила, – в истории так и не сохранилось достоверных сведений о том, что же случилось той ночью позади «Голубой лагуны».

Но, по словам плененных пиратов, она полетела.

Роуз полетела.

Во всяком случае, оторвалась от земли.

И пока возносилась все выше и выше в теплом ночном воздухе с задней стороны «Лагуны», она начала возглашать слова, подобных которым Джек ни разу не слышал ни в одном из своих путешествий. На самом деле, девочка будто бы говорила на двух или трех разных языках одновременно, и голос ее был громогласен, пронзителен и настолько могуч, что заглушил бы любой шторм. Звуки ее голоса становились все громче и громче, так что пираты зажали уши и попадали на колени, умоляя о милосердии. К тому времени звук перешел в тонкий вой или визг – в общем, в раздирающий уши шквал звуков, разнесший окно второго этажа вдребезги.

Суеверные подчиненные Хоули только раз глянули на одержимое демоном дитя, парящее в двадцати футах над землей, и стали обуяны ужасом, сочтя это пришествием мертвых. Они вопили, стенали, скрежетали зубами и крестились, загоняя пальцы поглубже в уши. Воцарился такой хаос, что все солдаты на первом этаже устремились вверх по лестнице – поглядеть, что происходит. И именно в этот миг, пока коридор и лестница были забиты военными, Джек вместе с Джорджем ворвался в парадную дверь, и они оба открыли пальбу. Потом, по признанию пьяных выживших, Роуз распахнула глаза, которые полыхнули желтым огнем, а были они с вертикальной черной щелью посередке, как у рептилии. Перейдя на английский язык, она разразилась такой тирадой омерзительных богохульств и проклятий, что тридцать пять заматерелых в боях пиратов Хоули проломились сквозь дверь и набросились на солдат в диком самозабвении, как олени, удирающие от свирепого пожара.

Пойманные врасплох и попираемые ногами давших деру пиратов, солдаты даже не могли стрелять из своих ружей, потому что им негде было развернуться, чтобы прицелиться. И наконец лестница, где сгрудилось более сорока вопящих и рвущихся на волю человек, рухнула на пол. К этому моменту Пим уже присоединился к друзьям, и они вместе выпускали во врага пулю за пулей. Сообразив, что Джек и Пим убивают солдат, пленные пираты воодушевились, присоединились к этому занятию и тоже перебили свою долю недругов.