Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Время перемен. Том 2
Шрифт:

— Вас поднимут насмех, как только узнают.

— Я сам посмеюсь над этими пьяницами, — вмешался Тром, — Когда буду охаживать их дубиной за глумление над вождём. Напиваться с утра, это-ж надо такое удумать!

Олаф сделал глоток и отставил кружку:

— Здесь для этого хорош любой день и час, ведь тебя могут в любой день прирезать, так хоть напиться напоследок.

Марк помотал головой, видно, собираясь возразить, но Жила опередил его:

— Нам нужно заглянуть к Йону. Пусть скажет, что с вами делать.

«Чего так рано?» — первое,

что сказал Йон, когда открыл дверь. Заспанный и в одних трусах, он всё же не распахнул её сразу, а опасливо заглянул в щелку, при этом держа топорик в другой руке. Тром решил перенять эту привычку, ведь подлость низинников не знает границ и нужно быть готовым к любой из них.

— Дык эти уже проснулись, ну я и подумал, раз такое дело…

— Ладно, вот что, — перебил Йон, — Наведайтесь в наш притон возле дегтярни. Хозяин должен нам за неделю, нужно забрать плату. Не захочет отдавать, лупите его, но чтоб притон остался цел.

И вот они уже обходят дегтярню. Тром морщится от резкого запаха, пока в его нос не забивается запах ещё более неприятный — запах курильни. Жжёная дурь, перемешанная с запахом грязных тел и нечистот за углом. Внутри полутёмное затхлое помещение, насквозь продымлённое. Тела валяются тут и там. Марк рядом гулко закашлял — кажется, что эта лачуга сейчас развалится от его баса. Они проходят вглубь, перешагивая через людей. Один преграждает им путь, и Олаф толкает его прочь с дороги. Наконец, все четверо останавливаются около двери, и Жила стучится. Тишина. Жила стучится снова, потом ещё раз. Ответа нет.

Парень глянул на Марка:

— Придётся открывать силой.

— Обожди, молодой, — Олаф подходит к двери и щупает замок, — Йон сказал не портить тут ничего. Малой, надыбаешь мне штырёк, спицу, или гвоздь какой?

Жила набычился и гневно посмотрел на Олафа.

— Пожалуйста, — выдавил из себя моряк.

Жила всё-таки ушёл и через минуту вернулся с шилом в руке.

— Отлично, — Олаф забрал шило себе и стал ковыряться им в замке, одновременно помогая ножом. Замок щёлкнул, и моряк открыл дверь.

Внутри почти не было дыма, а окно напротив двери хорошо освещало комнату. Тром прикрыл дверь, чтобы не задымить опять. Но кровати справа от окна валялась парочка. Жила пытался растормошить их, но ничего не выходило. Тогда Олаф схватил кувшин с подоконника и одним махом вылил на спящих. Внутри оказалась какая-то брага. Хозяин лавки, трясясь, сел на кровати, а женщина прижалась к стене, натянув на себя одеяло. Хозяин силился что-то сказать, но дрожь во всём теле заставляла его зубы стучать.

— Деньги давай, ты за неделю должен, — Жила влепил ему пощёчину, — На кой хер ты опять обожрался клёцок?

— Клёцки? — удивился Тром.

— Это дурь такая, — Олаф задумчиво глядел то на бабу, то на мужика, — Бес-траву курят, а эти шарики под язык кладут, пока не растворятся, а потом уже улетаешь.

В горной стране бес-трава была под запретом, а маковый отвар разрешалось варить только бабам боли. И, глядя на этот притон, Тром понимал,

почему.

Тем временем, Жила насел на дрожащего, раздавая пощёчины с обеих рук, а тот только сильнее дрожал.

— Стой, погодь, — Олаф схватил парня за руку и вперился взглядом в хозяина притона, — Монеты давай, не то отдам тебя ему, — кивнул моряк на вождя, — Или девку твою.

— Тупица, я говорила, шли нахер этого барыгу! Теперь нам обоим пиздец, и всё из-за него! — визжала баба.

— Постой-ка, — прищурился Олаф, — Какого барыгу?

— Сегодня утром приходил барыга с района кож, — баба слезла с кровати, не выпуская из рук одеяла, но оно сползло сзади, открывая голую спину и задницу, — Вот здесь были ваши монеты, — она выволокла из-под кровати сундучок, — Правда, этот мудак утром отдал всё барыге, и теперь там сущие гроши.

Она достала из-под подушки ключ и отперла сундук.

Жила пересчитал то, что было внутри, и скривился:

— Тут нет и четверти… Ладно, вернёмся к Йону, расскажем всё, пусть сам решает.

— Погодь, молодой, не торопись, — Олаф потёр пальцами подбородок и посмотрел на бабу, — Давно он ушёл?

— Этот мудила закинулся, и мы разок перепихнулись.

— Где остальная дурь?

Она выволокла бумажный свёрток из-под подушки.

— Собирайся, пойдёшь с нами.

— В какой ёбаный пиздец вы хотите меня втянуть?

— Просто покажешь нам этого барыгу.

Девка испуганно смотрела, но не шевелилась.

— Не то отдам тебя ему, — в очередной раз указал на Марка Олаф, — Он елдой своей пополам тебя разорвёт.

Марк сделал движение бёдрами вперёд, будто круглый дурак в предвкушении сладенького. Юродьивая улыбка дополняла глупый вид. Девка резко засобиралась.

Они шли грязными узкими переулками. Ребята в кожаных куртках шептались, завидев их, и показывали то на горцев, то на Жилу, но пока никто не преграждал им путь.

— Во что мы ввязались, дядя? — злобно и тихо спросил паренёк у моряка, — У нас с кожаными всё ровно, не порть малину.

— Не ссы, малой.

Им повезло — барыга как раз ссал за углом двухэтажного дома.

Девка украдкой указывала на него, словно боялась, что это заметит ещё кто-то. Олаф сделал ей знак рукой, что-то шепнул, и она тут же скрылась. Они обступили барыгу вчетвером.

— Не дёргайся, дружище, — приветствовал его моряк.

— Это ты убил Серпа, — сказал барыга, глядя на Марка, — От меня что нужно? Я в драку не лезу.

— Мы не драться, — Олаф достал свёрток с дурью, — Ты только что продал это хозяину курильни на земле медных.

— И что с того? Чё надо? Ща ребят кликну, живыми не съебётесь. Он сам меня позвал.

— Да так-то ничего, только расплатился он деньгами Медного.

— Ну и спрашивай с него.

— Да уже. Только вот, понимаешь, он говорит, ты его подсадил на эти клёцки. Ща я Йону расскажу, а он Медному. И Медный будет знать, кто его дойную корову превратил в конченного торчка.

— Ко мне чего пришёл?

Поделиться с друзьями: