Время перемен. Том 2

— Мне тож пока без надобности, — глядя в потолок, отказался Олаф.

— Чего так?

— Да есть тут одна… В общем, не надо пока. Но Йону моё почтение.

— Ну а ты, вождь? — уставилась на Марка Эльза.

— Мне бы комнату свободную…

— Поди-ж ты, такой здоровый, а стесняется. Двигай за мной, каморку свою дам.

— Сама-то как?

— Разберусь. Ты мне, я тебе.

Марк ушёл вслед за шлюхами. Тром порадовался, что хотя бы вождь сможет снять напряжение последних дней и поглядел на Олафа: моряк что-то тихонько насвистывал себе под нос и вообще чувствовал себя здесь, как рыба в воде.

— Серое братство? Что это?

Моряк обернулся на вопрос Трома:

— Такая же банда, как и все местные, только покрупнее будет, — Олаф поднялся с койки и присел возле кровати Трома, — Самая большая банда в Ислийском герцогстве.

— Почему примкнул к ним?

— Вечер откровений, да? Не то чтобы у меня был выбор. Помимо прочего, у нас есть попрошайки, что отдают долю в общак. Некоторые из них таскают с собой маленьких детей, чтобы разжалобить прохожих. Так же таскали и меня. Я не помню, кто мои родители.

— Что ты делал, когда вырос?

— Воровал, грабил, убивал… Здешним этого лучше не знать, но тебе скажу: многие из наших прочили меня в атаманы, но не сложилось — старый атаман лихо всё провернул, и мне пришлось бежать.

— На наш корабль?

— Да.

— Так вот откуда ты всё знаешь?

— Угу. Впитал вместо материнского молока. А теперь, горец, мне надо пройтись.

— Далеко?

— Помнишь тот притон, где мы забрали дурь, чтобы обменять на деньги? Нужно бы его проверить. Сдаётся мне, это может стать нашей первой точкой в городе.

…

Йон метался по комнате из стороны в сторону:

— Сука, опять Медный лютует! — он вонзился взглядом в Олафа, — Разберись, говорит, со шлюхами!

— Чего с ними не так? — удивился моряк, — Вчера, вон, Эльза двоих привела. Шлюхи как шлюхи…

— Да не эти! Есть тут корчма наша, «Три кабана», видал? Вот. Оттуда девки посбегали, мать их! Вылови, говорит, обратно.

— Разбежались они, конечно, по чужим районам? — Олаф скрестил руки и уставился в пол.

— Ты, блядь, провидец! Оракул, сука!

— И времени, как обычно, два дня?

— Две недели выторговал…

— Это хорошо. Дай обмозговать денёк, мы с горцами что-нибудь придумаем.

— Что с курильней? — уже спокойнее спросил Йон.

— Сторчался хозяин, менять надо.

— И у тебя уже есть человек на примете, да?

— Баба его. Я к ней яйца подкатил — всё знает, всё умеет. Силу мы ей дадим. Про горцев слушок уже пошёл, как узнают, что притон под нами, там порядок будет. Сила-она такая, сам знаешь.

— Знаю, но баба…

— Успокойся, Йон, я уж к ней теперь часто наведываться буду.

— Ладно, держи меня в курсе и дань с неё как обычно. Половина вам, половина мне. Завтра здесь же.

Они покинули Йона и отправились к Угрюмычу. Старый бандит с большой нижней губой, слегка закрывающей верхнюю, из-за чего и получил своё прозвище, встретил их с интересом, долго и внимательно разглядывая обоих горцев. Потом кивнул, будто отметив что-то про себя, и глянул на Олафа.

— Ты из наших.

— Из наших, из наших, — улыбнулся моряк.

— Идём.

Он повёл их через длинные деревянные сараи, заваленные всяким добром. Кругом ошивались бандиты Медного, почти все приветствовали их взмахами рук или кивками. Угрюмыч привёл их у большим просмоленным и промасленным ящикам. Марк открыл первый, и они увидели целую груду доспехов.

Тром присел на соседний ящик: после долгого сна ему стало лучше, но от этой прогулки голова слегка закружилась.

— Почему свалено, как попало? — повернулся вождь к Угрюмычу.

— Пацаны примеряли, потом поняли, что хлам это, да так всё обратно и покидали.

— Где хлам? — Марк вытащил кольчугу из кучи железа, — Вот, добрая кольчуга. Может, мне и не налезет, зато Трому наверняка впору будет. Смотри, кольца все сведены, двойное плетение…

Он принялся разгребать завал и вытаскивать оттуда кольчуги, нагрудники, поножи, шлемы. Подобрал комплекты Олафу и Трому, нашёл примерно подходящее под себя. Потом они открыли второй ящик, в котором оказались аккуратно сложенные стёганки.

— Разберись, найди три подходящих поддоспешника для нас, — приказал вождь Трому и подошёл к Угрюмычу, — Поведай мне, неужель на вас никогда не нападали воины, снаряженные, как следует, что вы просто разбрасываетесь добрым доспехом?

— Дважды насылали на нас корабли, чтоб город захватить — князь какой-то, и царь ещё. Оба раза латники били нас крепко и занимали город, да потом мы их изводили тихой сапой. Весь город у нас под пятой, мы всех за горло держим: там яд, тут нож, здесь провизию растащим или попортим. Так и выжили их. Оба раза ни с чем уплывали, ну, кто уплывал, конечно. Видно, много народу нагнать сюда никому не под силу, далеко слишком мы ото всех.

— Занятно… Можешь ты показать, как парни твои доспехи носили?

— Выжга, — крикнул Угрюмыч в сторону, — Сюда иди!

К ним подбежал среднего роста мужик и скороговоркой спросил:

— Чё звал, Угрюм, надо чё?

— Напяль кольчугу. Помнишь, какую ты раньше носить пытался?

— Чё это? — засомневался бандит.

— Ну, я прошу, — спокойно ответил Угрюмыч, — Да надень ты, не ссы.

Выжга порылся в ящике, вынул оттуда кольчугу и прямо так, без подстёги, надел её через голову. Она свесилась ниже колена и выглядела, как слишком большое платье на девчонке: длинные рукава, почти закрывающие кисти, бесформенный пояс, всё болтается, волнами идёт.

— Ты в ней так и ходил? — улыбнулся Марк.

— Ага.

— И долго?

— Полдня. Плечи от неё болят, и спина надрывается, словно мешки таскаешь.

— Её ж подвязывать надо, да подпоясывать, и на это сверху надевать, — здоровяк достал подстёгу из соседнего ящика и потряс ею в воздухе, — К тому же, подгонять кольца надобно! Нашёл подстёги? — спросил он у Трома.

— Вот эти, самые большие, нам с тобой.

— Мала.

— Расшить. Эта, поменьше, Олафу.

— Э, не, — протянул моряк, — Это вы сами всё таскайте, мне оно без надобности, налегке привычней.