Время перемен

– Я так... так... рада, – выдохнула Джайна.

– Я тоже, – шепнул ей на ухо Игорь, мягко улыбнувшись и тоже обнял её. – Прости за то, что заставил тебя пережить всё это...

– Это в прошлом, – плача и светясь от счастья, ответила волшебница.

– Да-а-а-а..., – протянул Фобос, нарушив торжественность момента. – Я много странного повидал, но воскрешение...

– Впервые? – спросил у него Странник, отстраняясь от Джайны, но держа её за руку.

– Не льстите себе – вы всего-лишь второй, – наметил фирменную улыбку князь.

– Как? Как это вообще возможно, Странник? Какого же чёрта ты... – потрясённо спросила Ирма.

– Да, друг мой. Хоть я и рад твоему возвращению, но собственными глазами видел твой труп, – кивнул Магнус, от волнения теребя бороду точно старик Хоттабыч. – Многие видели...

– Я бы с радостью раскрыл секреты воскрешения, но давайте отложим это на потом, – отозвался Игорь. – Времени у нас мало, – он указал на звёздное небо – там, в иссиня-чёрной, посеребрённой блёстками далёких светил выси, вместо одной сияли две луны! И одна из них – та, что была ярче, быстро росла, окружённая непрекращающимися вспышками и росчерками света.

– Откуда у Меридиана вторая луна? – удивилась Элеонора.

– Так, стоп! – воскликнула Ирма. – Ты не ответил на мой вопрос! – она вперила взгляд в Игоря. Будь она огненной чародейкой – наверняка прожгла бы в нём дырку.

– Ты ведь на самом деле хочешь знать почему я спровоцировал атаку на Землю? – кивнул он, тяжело вздохнув. – Это не объяснить в двух словах...

– А ты попробуй, – с нажимом сказала чародейка и в тот же миг хлынул дождь. – Попробуй объяснить, чем провинились миллионы людей, которых убили ящеры! Чем провинились дети, женщины, старики? И в чем, наконец, вина наших родных и близких, погибших из-за тебя? – крикнула она.

– Ирма, постой, это..., – но Вилл не успела сказать что хотела.

– Я знаю, – спокойно ответил Странник. – Знаю, что ты чувствуешь, что чувствуют остальные. Я чувствовал то же самое, когда... когда убил Ольгу..., – на миг, вспомнив Ольгу, он запнулся – чувство вины вновь кольнуло сердце. – Я ненавидел себя за это... Если тебе станет от этого легче, Ирма, можешь ненавидеть меня. Но я скажу так – если бы я знал иной способ добиться цели и устранить коррумпированную систему тайного правительства, я бы использовал его...

– Не говори мне, что ничего нельзя было сделать иначе, чтобы твой план сработал! Не говори!!!

– Я и не говорю. Я говорю – если б знал. А это значит, что я был недостаточно мудр и умён, чтобы увидеть иной путь. Был дураком и из-за этого погибло столько людей... Да и сейчас я дурак.

– Ты... ты чудовище! – крикнула Ирма. Но не заплакала, несмотря на жгучую боль утраты, разбередившую кровоточащие душевные раны, едва только она увидела Странника. – Они все мертвы, а ты, виновный в их гибели, жив... Не справедливо, – и она отвернулась. С презрением.

– Знаю, – кивнул Странник. Он уже смирился с тем, что чувство вины стало его вечным спутником, знаменующим его ошибки и не позволяющим забыть о них. А ошибок он наделал немало.

– А я рада, что ты, всё-таки, жив, – тихо сказала Хай Лин, посмотрев Игорю в глаза. Ответом ей было короткое «спасибо».

– Так что там по поводу второй луны? – нетерпеливо ткнул себе за спину пальцем Доран. – Я в жизни такого не видел и даже не читал о таком чтобы вдруг появлялась вторая луна.

– Это как-то связано с битвой на небесах, – сказал Фрейнар.

– Напрямую, – кивнул Странник. – На самом деле это не луна, а рукотворный механизм, созданный чтобы уничтожить существующий порядок вещей.

– Рукотворный? – удивилась Элеонора. – Разве такое возможно?

– Возможно, – тихо произнёс молчавший до этого Мэтт. – То, что вы видите в небе зовётся Левиафаном. По крайней мере это слово вашего языка наиболее близко к истинному названию, которое наш народ дал этому... механизму. Это огромная боевая машина размером с небольшую планету, способная противостоять даже самым могучим силам и несущая на борту самый мощный генератор Изменения законов. Это великое оружие воплотило в себе всю мощь нашей науки и знаний.

– Странник, если ты знал это, то почему прервал нас? – спросил Аноар. – Почему не дал сознанию пришельца раскрыть правду о Советнике сородичам?

– Потому, что дело не в Советнике, – ответил Игорь. – Он лишь выполняет чёрную работу. Если мы хотим одержать победу, то должны метить в того, кто всем руководит.

– Что? Он действует не один? – удивлённо переспросила Тарани.

– Иначе всё было бы слишком просто, – пожал тот плечами.

– Кажется, я знаю, кто это, – молвила Джайна. – То существо, что вырвалось из Бездны за Вратами Истины...

– Белый хмырь? – округлила глаза Ирма.

– Нет, – качнул головой Игорь. – Нечто иное. Воплощение самого зла.

– Я помню, – кивнула Вилл. – Джайна рассказала. Это демон.

– Да. У этой твари множество имён и лиц. Она необычайно хитра, коварна и осторожна, – продолжил Странник. И взгляд его в этот миг пылал лютой ненавистью к тому, о ком он говорил. – Он всегда опережал нас на шаг, оставляя после себя опустошённые, мёртвые миры... Но сейчас как никогда прежде он близок к цели и уверен в том, что я мёртв...

– Значит, я был прав, – сказал Фобос. – Ваша смерть не была случайной. На самом деле она – часть плана. Заставить врага поверить в победу, чтобы он утратил бдительность, расслабился, позволил себе неосторожный шаг.

– Именно так, князь, – подтвердил Игорь. – Хотя сказать по правде – вернуться было не так уж и просто...

– А вы странный человек, – оскалился в улыбке Наполеон. – Уж на что у меня девять жизней, но даже я ими так не разбрасываюсь.

– Ладно. И как же нам достать этого... демона? – впервые вступила в разговор Элион. И это был уже не голос неуверенной в себе девочки, пытающейся доказать свою полезность. Это был голос уверенной в своих силах королевы, готовой ради своего народа противостоять любому врагу. Элион, похоже, и сама не заметила как с ней случилась эта перемена, но изменения в интонациях её речи не укрылись от Фобоса. Впрочем, князь ничего не сказал, лишь кивнул сестре в знак поддержки.

– Сложно, но можно, – ответил Странник. А затем обратился к сознанию пришельца: – Скажи, правда ли что только сам император имеет высочайшее право повелевать Левиафаном?

– Это так, – кивнул Мэтт-Т’хасс.

– Это значит, что ваш император сейчас здесь, в системе Меридиана? – уточнила Тарани.

– Да.

– Выходит, если уничтожить Левиафан, то..., – прошептала Вилл.

– Его не уничтожить, – качнул головой Игорь.

– То есть? – посмотрела на него хранительница.

– Нет ничего, что нельзя было бы уничтожить, – сощурился Фрейнар.