Время перемен
Шрифт:
– Снаряды на исходе, – последовал короткий ответ.
– Выходит, вы предлагаете взять нам это чудовище на абордаж, – констатировал капитан «Затмения».
– Да.
– А я бы предложил тебе использовать твою силу, – сказал Крутов Третьему. – ТЫ ведь так же силён, как Странник, разве нет?
– Я уже пытался! Но эта штука... Её хорошо защитили от таких, как я. Второй постарался на славу.
– Тогда и впрямь не остаётся ничего дру..., – Крутов не договорил – с гигантского шипа на теле Левиафана вдруг сорвалась молния, в мгновение ока вонзившись в одну из чёрных сфер «абсолютного зеркала», под которой скрывался «Муромец»! Сфера тотчас лопнула, взорвалась, схлопнувшись в самой себе и обдав окружающий космос обжигающей вспышкой и мириадами
– Что за...! – ошалело изрёк Звягинцев.
– Уходим! – выкрикнул приказ Третий.
– У нас теперь только один путь – вперёд! – сказал Сергей Иванович. – Снять защиту! Маневрируем! – и едва он отдал приказ, как три оставшиеся чёрные сферы, на фоне приближавшейся громады Левиафана казавшиеся горошинами, исчезли, и корабли, прятавшиеся внутри, тотчас бросились врассыпную!
Бой между армадой ящеров и флотом союзников разгорелся с новой силой. С обеих сторон в строю оставалось более половины кораблей. И этот копошащийся рой машин вновь двинулся к Левиафану, попутно раздирая друг друга на куски.
– Внимание! – разнёсся в эфире голос Крутова. – Теперь наш единственный шанс на победу – абордаж Левиафана! Мы должны прорваться к нему, пока не заросла пробоина в его корпусе! Все, кто хочет помочь – за нами! – и три серебряных «веретена», совершив невероятный манёвр и уходя с линии атаки как минимум двадцати вражеских кораблей, рванули к космической станции, медленно и неуклонно двигавшейся к своей цели. За русскими потянулись и другие корабли – фрегаты, истребители и бомбардировщики, лёгкие и средние крейсеры самых разных конструкций, сформировали колонну, и тогда эскортный флот Левиафана, до этого не вступавший в битву, нанёс удар! Залпы орудий этих кораблей оказались убийственно точны и разрушительны – как бы союзники ни пытались уклоняться и маневрировать, проявляя чудеса высшего пилотажа, но они не могли уйти от вражеского огня. Казалось, что ящеры предвидят каждый ход, каждое движение, и всегда стреляют туда, где их враг будет в следующую секунду. И союзные корабли взрывались, лопаясь фонтанами обломков, дыма и искр. Абордажная группа быстро редела, но продолжала упорно двигаться вперёд...
Левиафан уже близко. Уже ясно, что хоть и не все, но достигнут цели...
Но вдруг пространство вздрогнуло, передёрнутое судорогой искажения. Марево прянуло от гигантской туши Левиафана во все стороны, мгновенно накрыв всю область, где шло сражение, и корабли союзного флота – все разом – замерли! Русские машины, лишённые защиты, тоже внезапно отказались лететь вперёд из-за многочисленных сбоев и мелких повреждений, количество и серьёзность которых с каждым мгновением возрастали.
Поле изменённых законов было включено!
Более полумиллиона грозных боевых машин союзного флота в один миг из мощной силы превратились в безпомощные мишени, повреждённые воздействием чужеродных законов. Обшивка кораблей разлагалась, таяла, отсеки корчились и оплывали, все системы давали сбои и отказывались работать, а экипажи кораблей – будь то люди или же другие разумные, даже отдалённо не напоминающие человека, корчились в агонии от чудовищной, разъедающей их изнутри и снаружи боли прямо там, где их застал удар коварного оружия ящеров – на полу крейсерского мостика, в кабине истребителя, быстро рассыпающегося в пыль, в ложементе непонятной подрагивающей конструкции посреди зала, своим убранством напоминающего желудок изнутри (если дело касалось негуманоидных кораблей)... даже в туалете...
Многие не выдержали и первых секунд, рассыпавшись в мгновенно исчезнувшую пыль, расплавившись или претерпев чудовищные физические метаморфозы. Многие ещё держались – исключительно на силе воли, потому как нутром чуяли, что именно благодаря силе воли они ещё живы. Некоторые даже умудрялись отдавать приказы... Но в этом не было смысла, ибо сейчас почти не было тех, кто был способен их исполнять...
А ящеры же словно оказались в родной стихии. Впрочем, так оно и было. Они воспользовались внезапной
безпомощностью противника и принялись уничтожать дрейфующие по инерции или захваченные гравитационным полем Левиафана корабли союзников. Хладнокровно. Методично. Не щадя никого. Смертоносные энергии изрыгались орудиями динозавроподобных кораблей, разрывая в клочья вражеские звездолёты и насыщая космос обломками и вспышками взрывов. В родном для Шао’ссоров поле физических и иных законов оружие их кораблей обрело свою истинную мощь, без труда преодолевая любые щиты там, где они ещё оставались, пробивая броню и отправляя к праотцам с одного выстрела даже такие суровые машины, как звёздные разрушители...Абордажная колонна тоже дрейфовала, остановившись всего в каких-то двух сотнях километров от цели. Левиафан уверенно плыл прочь, увлекая за собой часть кораблей, которые вскоре неминуемо упадут на него и разобьются. Чудовищная пробоина в корпусе звёздного титана уже почти затянулась – в неё теперь с трудом мог протиснуться средних размеров корабль, а эскортный флот деловито расстреливал наглецов, вознамерившихся взять их подзащитного на абордаж.
Крутова корчила ужасная боль. Из носа и глаз текла кровь. Лепестки кокон-кресла судорожно дёргались, мерцая огнями тревожной индикации, говорившей о множестве неисправностей.
– Вни...м...м...мание-е-е...! Неи...звес...т...ное...из...л..л..у...чение, – сбиваясь, точно заезженная пластинка, повторял Кондрат, уже потерявший добрую половину своих файлов и физических носителей....
«Как? Как мы могли этого не предусмотреть?» – пульсировала болью в агонизирующем мозгу Сергея Ивановича лишь одна эта мысль. «Как мы могли так просчитаться?»
А корабль тем временем распадался на части, плавился. Кое-где обшивка обращалась в пыль, атомную взвесь, тотчас уносившуюся куда-то космическими течениями. Корабли абордажной группы истаивали, взрывались всё чаще, орошая космос мириадами обломков...
Третий держался из последних сил. Его волевые и энергетические ресурсы были на пределе, ведь он, используя всю свою мощь, пытался поддерживать вокруг «Затмения» барьер, защиту, что ограждала корабль и его экипаж от поля чужеродных законов. Но это было так трудно... Почти невозможно. Третий, расставив руки в стороны, уже стоял на коленях посреди мостика, с глазами, полными безнадёжной тьмы, в которых сейчас можно было увидеть саму вселенную.
– Анализ показывает вероятность нашего поражения при данных условиях – девяносто девять процентов, – безстрастно сообщил дроид-тактик. – Неизвестное поле искажает законы физики в локальном объёме пространства вокруг Левиафана. Корабли нашего флота не приспособлены для ведения боя в таких условиях, проявляющих себя как агрессивная среда.
– Капитан! Капитан?! – несколько человек одновременно пытались докричаться до Третьего, но тот ни на что не реагировал.
– Согласно протоколу имперского флота беру командование на себя! – объявил мужчина лет сорока в серой форме офицера. Первый помощник. – Готовьте главное орудие к выстрелу! – скомандовал он. – Цельтесь в пробоину, которую мы пробили в Левиафане прошлой атакой!
– Вероятность успеха атаки – пятнадцать процентов, – тотчас сообщил дроид. Он будто нарочно старался понизить боевой дух команды, хотя просто выполнял свою работу. – Луч главного калибра будет рассеян в течение тысячи наносекунд после выхода во враждебную среду. Предполагаемые повреждения противника – минимальны....
– Выключите кто-нибудь этого дроида! – сказал первый помощник, которому ужу надоело слушать сухие отчёты машины, не имеющей понятия о том, что главное на войне – это не столько техническое, стратегическое или численное превосходство, но удача. И сейчас вся надежда была на неё...
«Затмение» занял позицию для нанесения удара. Барьер, который всё ещё держал Третий, защищал корабль не только от поля изменённых законов – он сдерживал сотни тысяч энергоразрядов в секунду, которыми разрушитель осыпали все окружающие корабли ящеров. Силы Третьего могли иссякнуть в любой момент...