Время решать

Пришли, да не те. Не сегодняшних террористов, а захваченных две недели назад пиратов. На мгновение на Эвара нахлынули воспоминания о той операции.

Атака на Ганимед проводилась через два дня после назначения Жерара Ларм заместителем начальника Службы Безопасности Галлии. Первоначально Эвар хотел штурмовать бандитскую базу немедленно после его возвращения на Землю с Оритании, чтобы добраться поскорее до командного центра пиратов и уничтожить информацию, которую им дал неосторожный звонок Жерара жене. Но увы: Галлия располагала на Земле только двумя истребителями, то есть в атаке могли участвовать всего два человека, а этого безусловно не было достаточно для штурма. Пришлось запросить десантный корабль с Лютеции. Пока решались организационные вопросы, дипломаты ещё и уладили политические аспекты проблемы: район орбиты Юпитера относился к сфере влияния Колумбии, то есть бывших американцев, и хотя они давно махнули рукой на то, что считалось кучкой астероидов, руководство Галлии не собиралось давать дружественному государству повод для недовольства. Галлийцы рассчитывали, что Колумбия, сама немало страдающая от пиратов, быстро даст согласие на операцию. Так и случилось: почти сразу по получении просьбы, Нью-Вашингтон дал своё согласие, да ещё и намекнул, что при необходимости может поддержать галлийцев военной силой. Поскольку это предложение было вежливо отклонено, Колумбия потеряла интерес к тому, что же произошло 'на астероидах'. А произошло вот что.

Эвар изрядно нервничал, хотя и старался скрыть это от подчинённых. Хуже нет, когда сотрудники видят, что шеф не в своей тарелке. А волноваться было из-за чего: Эвар не сомневался, что из всех участников будущей атаки только он один сумеет увидеть и Юпитер, и Ганимед. Поэтому он наотрез отказался, когда командир базы предложил ему остаться на Земле, чтобы оттуда командовать нападением, и забрал себе один из истребителей. Другим же пилотам, участникам атаки, велел установить режим автопилота 'следуй за ведущим'. Ведущим, разумеется, был истребитель Эвара.

Другой причиной беспокойства новоиспечённого шефа спецслужбы была неясность, что делать с защитными куполами Ганимеда. Простейшая логика говорила, что эта база не нужна никому, кроме пиратов, а потому не грех просто разнести вдребезги купола, и пусть пираты на поверхности спутника Юпитера задыхаются и разлетаются в клочья от внешнего вакуума, это их проблема. Однако помимо простейшей, была и другая логика: Эвар не сомневался, что часть пиратов успеет надеть скафандры и уцелеет при вакуумном ударе, а потом окажет сопротивление десанту. Конечно, таких окажется немного, и всё же пренебрегать ими не следует. Кроме того, чем больше набрать пленных, тем надёжнее информация, которую удастся потом от них получить. В то же время, наряду с этими доводами, разрушать купола Эвару не хотелось и по другим причинам. Прежде всего, на Ганимеде вполне могли оказаться очередные заложники, захваченные пиратами, и у них наверняка не будет возможности надеть скафандры — значит, сотни невинных людей погибнут. И наконец, Эвару казалось варварством опустошать базу, которую когда-то ценой огромного труда создали на Ганимеде люди. Пусть сейчас цивилизованное человечество не готово использовать её — однажды всё может измениться. Вот почему он, заняв место в ведущем звездолёте, до последнего момента не знал, как поступить с куполами.

Старт… Второй истребитель и десантный корабль послушно следуют за ведущим. Мимо проплывает в иллюминаторах темнота, в которой прорезаются редкие искорки звёзд. Где-то вдали остался Марс — только радар его и заметил, а человеческому глазу не дано различить его среди звёзд, слишком далеко, да и некогда искать взглядом среди пустоты. А вот и мрачно-серая планета-гигант. Интересно, как воспринимают космос люди, лишённые способности видеть запретное? Как же убог и скучен мир, открывающийся им… Впрочем, они ведь привыкли, а значит, никакого урона не ощущают.

А вот и старина Ганимед. Ну что — раскроются купола? Самый малый ход… Вот Ганимед становится всё больше, уже совсем огромный, занимает весь обзор, до куполов всего несколько километров… Ползём, как черепахи, но ничего не поделать, это сейчас меньшее из зол, взорвать защиту всегда успеется…

Умницы-купола открылись один за другим, давая коридор отверстий-окошек для прохождения группы звездолётов, когда ведущий только приблизился к ним, и Эвар вздохнул с облегчением: американская работа не подвела. Тем лучше для тех пиратов, которые не смогли или не успели бы надеть скафандры и, в случае повреждения куполов, превратились бы в окровавленные расплющенные мешки.

— Десант, приготовиться к атаке!

План базы Эвар передал командирам десантных звеньев ещё на Земле. Солдаты действовали в скафандрах — на случай, если пираты сыграют в самоубийц и разнесут купола вдребезги. Главный удар наносился по командному пункту, вспомогательные — по космопорту и узлам связи. Хотя десантники действовали почти везде малыми группами — по двое-трое человек, только командный пункт брали пятеро — незадачливый противник, напрасно понадеявшийся на невидимость своей базы, практически не оказал сопротивления. Теперь, когда всё было позади, это не казалось удивительно: не смогли же пираты всерьёз противостоять одному только Эвару, вернее, Жерару, за несколько дней до штурма. Пленных спешно связывали и сажали в один из четырёх кораблей, обнаруженных в космопорте.

Когда зачистка станции десантниками закончилась, двое программистов-системщиков прошлись по командному пункту и узлам связи, скачивая всю информацию подряд и вводя в аппаратуру 'червей'. После этого пара сапёров заминировала основные объекты — установила мины малой мощности, легко обнаруживаемые и обезвреживаемые, чисто отвлекающие, чтобы пираты, когда снова займут Ганимед, думали, что у галлийцев здесь нет никаких планов — и оперативная группа отбыла с захваченной базы. Вся операция, от первого прохождения куполов до выхода через них обратно в космос, заняла три часа. В плен было взято более четырёхсот пиратов, а кроме них в 'концлагере' также найдено девяносто три заложника — англа, которых вывезли во втором из четырёх захваченных у пиратов звездолётов. К вечеру того же дня оперативная группа в полном составе, вместе с пленными пиратами и спасёнными заложниками, прибыла в Лютецию. После этого начались неприятности.

Прежде всего, Колюш, едва поздравив своего заместителя с оглушительной победой, захотел было собрать пресс-конференцию, на которой бы рассказал об успехе. Эвар шумно запротестовал, ссылаясь на то, что сообщники пленных бандитов преждевременно получат информацию о разгроме базы на Ганимеде. Поскольку Эвар, в отличие от своего шефа, уже не раз показывал себя с наилучшей стороны и вызывал нечто вроде поклонения у Президента и парламентских комиссий, Колюш пошёл на компромисс, хотя и выразил недовольство. В результате, пресс-конференция состоялась, хотя и с некоторой задержкой. Теперь, задним числом, Эвар признавал, что некоторая польза от огласки была: помимо воздействия на общественность, Служба Безопасности как бы успокаивала пиратов, показывала им, что сообщений о её работе хотя и задерживаются, но не скрываются.

Однако тут же проявилась другая проблема, не менее серьёзная: К своему ужасу, Эвар узнал, что освобождённые англы — простые пассажиры одного из звездолётов, в основном женщины, дети и старики — рассматриваются как военнопленные и с ними поступят соответственно. Хотя активных боевых действий между Галлией и Англией не было почти никогда, между ними действовало состояние войны, и обе державы старались насолить одна другой где и как только возможно, а отдуваться за это приходилось мирным жителям. Если по вопросу пресс-конференции Эвару противостоял Колюш, а потому заместитель без большого труда одержал верх над шефом, то статус пленных определялся законами Галлии. Бывшие заложники пиратов, а теперь пленники Галлии, были переданы Управлению Полиции и Тюрем и заключены под стражу, словно преступники, а их участь отныне стала предметом дипломатических игр космических держав. Единственное, что утешало Эвара — несчастные люди, заложники старинного англо-французского антагонизма, по крайней мере, содержались теперь в более-менее приемлемых условиях, нормально питались и получали медицинский уход.

Обработка материалов, захваченных на Ганимеде, заняла немало времени. Соответственно, анализ мнемограмм задержался и подоспел только теперь. Эвар открыл файл и внутренне содрогнулся при виде безбрежного моря информации. Бесчисленные образы, имена, цифры — всё это наваливалось шквалом. Несомненно, только небольшая часть этой информации представляла интерес для Службы Безопасности, но работать приходилось со всем. Уныло просматривая файл, Эвар утешал себя мыслью, что делает это исключительно на всякий случай, а основную работу всё равно выполнят аналитики Службы под началом Максена. Впрочем, не во всём можно на них полагаться: например, места расположения неизвестных ранее пиратских баз придётся выяснять самому, для экспертов Службы Безопасности это белые пятна.

Внезапно взгляд его поймал нечто весьма и весьма интересное: его собственная голограмма… А вот домашний адрес, номер телефона, голограммы Мадлен, Пьера и Клары… Полковника прошиб холодный пот. Как это понимать? Пираты проявляют повышенный интерес к шефу одной из спецслужб, которые с ними воюют — это понятно. Но откуда у них подобные сведения? Ведь правительственный комплекс-городок усиленно охраняется, ни одного постороннего сюда не допускают. Фотографии и голограммы старших и высших офицеров спецслужбы — государственный секрет, и телефон в справочник не занесён. Объяснение одно: кто-то, имеющий доступ в правительственный городок или к личным делам сотрудников спецслужбы, сливает информацию бандитам. Это может быть кто угодно, тут уж все под подозрением. Погоди, сказал себе Эвар, не все. Например, участники операции на Ганимеде безусловно ни при чём. Во-первых, операция прошла на редкость успешно — значит, для пиратов она была полной неожиданностью. А во-вторых, сведения из личных дел для этих людей попросту недоступны — значит, можно считать наверняка, что они ни при чём. Зато совершенно иначе выглядит картина в отношении руководства страны. К сожалению, это касается и шефа, Колюша. Что, если этот ленивый любитель пива втихаря передаёт секретные сведения врагам? Стоп, этак я далеко зайду. Шеф, конечно, тоже среди подозреваемых, но далеко не главный. Уж хотя бы потому, что про операцию на Ганимеде знал и он, мы с ним ещё на Земле об этом говорили — перед отлётом оттуда.