Время решать

— Да-да, конечно! — торопливо заверил его Бижу. — Не сомневайтесь, господин Ларм! Всё будет соблюдено неукоснительно!

Он облегчённо вздохнул, радостно заулыбался, поклонился Мадлен и направился к выходу.

— Недолго продлилась твоя отставка! — подмигнула Мадлен. Эвар виновато улыбнулся:

— Ты права, я непоследователен. Но очень хочется, чтобы несчастные люди поскорее вернулись домой.

— Я тебя отлично понимаю! — горячо заговорила женщина. — Ради этого можно потерпеть всякие дворцовые интриги!

— Однако сегодня, по крайней мере, я твой!

— Да, и я так рада этому… — застенчиво улыбнулась Мадлен. В тот же миг, словно наперекор им обоим, послышалось:

— Господин Ларм! Можно с вами поговорить наедине?

Эвар обернулся: на этот раз к нему обращалась элегантная дама лет сорока. 'Если не ошибаюсь, она из руководства партии 'зелёных'!' — отметил про себя Эвар, а вслух произнёс:

— Простите, сударыня, ваш вопрос случайно не связан с политикой?

— Связан! — лукаво улыбнулась дама.

— В таком случае, боюсь, что не смогу быть вам полезен: только что я пообещал баллотироваться от Трудовой партии!

— Как это? Почему? — растерялась дама.

— Выходит, они немного опередили вас.

— Но если мы предложим вам более выгодные условия? — умоляюще произнесла дама.

— Сожалею, я не нарушаю свои обещания ради выгоды. А можно мне спросить? Это не вы ли передали вчера диск с компрометирующими файлами госпоже Изабель Ронсар?

— Не понимаю, о чём вы говорите, — покраснела дама и быстро удалилась.

— Надеюсь, это была последняя моя политическая встреча на сегодня? — вздохнул Эвар. — Даже здесь нельзя побыть без политики…

— А по-моему, как раз в зоопарке ей самое место! — заявила Мадлен, и супруги Ларм весело рассмеялись.

Был уже вечер, когда семья Ларм, усталая, но довольная проведенным вместе днём, направилась домой. У входа в правительственный городок их остановил охранник:

— Мой генерал! Я очень сожалею, но с первого числа следующего месяца ваши пропуска недействительны!

— Что? — удивился Эвар. — А как же мы будем возвращаться к себе домой?

— Мой генерал, я очень сожалею, но у меня приказ…

— Ах, вот как! — раздражённо произнёс Эвар. — Что же, я сам виноват, должен был это предвидеть. Ладно, найдём выход.

Они направились к своему дому.

— Миленький, мне кажется, ничего плохого, если на днях мы вернёмся домой на Марселию, как ты считаешь? — просительно сказала Мадлен. Эвар неопределённо кивнул:

— Согласен, баллотироваться я могу и оттуда. Единственное неприятно — частые переезды.

— А давай рассматривать их как путешествия! — улыбнулась жена, и они вошли в дом. Мадлен увела малышей в детскую, а Эвар взял видеотелефон:

— Добрый вечер, дорогой Жерар! Я так рад вашему звонку! — поспешно ответил ему собеседник.

— Алло, господин Бижу! У меня неприятная новость. Через две недели нам придётся покинуть правительственный городок, мне отменяют пропуска!

— Что? — возмутился Бижу. — Это безобразие! Произвол правителей, теряющих власть! Я срочно приму меры! Не беспокойтесь, пожалуйста, никто ваши пропуска не отменит!

— Очень на это надеюсь, — проворчал Эвар и разъединил. Подумал, чем бы заняться. Сел к компьютеру, вошёл на сайт биржи. Оказывается, те акции, которые по наитию купил полгода назад Жерар, поднялись в среднем в двадцать раз. Эвар покачал головой: хотя акции и сильные, цена явно завышенная. Лучше их продать сейчас, а там видно будет.

Он уже выполнил нужные операции, когда в комнату заглянула взволнованная Мадлен:

— Любимый, ты не можешь подойти сюда? О тебе говорят по телевизору!

Заинтригованный, Эвар поспешил в соседнюю комнату. Действительно, показывали пресс-конференцию премьер-министра, посвящённую отставке генерал-майора Жерара Ларм. Герой дня даже узнал среди публики несколько журналистов, задававших утром вопросы ему:

— Господин премьер-министр, нельзя ли уточнить, за какие именно нарушения отстранён Жерар Ларм?

— К нему были серьёзные нарекания со стороны комиссии по Правам Человека!

— Подробнее расскажите об этом, пожалуйста!

— Сожалею, это связано с государственной тайной!

Зал недовольно загудел.

— Правда ли, что Жерар Ларм добивался освобождения пленных англов? Верно ли, что их содержат в таких же бесчеловечных условиях, как наших граждан на Темзии?

— На этот вопрос вам ответит министр Полиции и Тюрем!

— Когда ответит? Почему его здесь нет?

— Он на важном совещании!

— А почему вы в нём не участвуете?

— Это внутриминистерское совещание!

— Господин премьер-министр, а вы поддерживаете идею освобождения англов, как призывает Ларм?

— Я пока не готов ответить на этот вопрос!

Эвар покачал головой. Пресс-конференция всё более напоминала игру в пинг-понг, в которой премьер-министр имел явное преимущество над своими многочисленными, но не столь опытными противниками.

— Почему комиссия по Правам Человека не занимается защитой интересов англов?

— Это выходит за рамки её компетенции!

Толпа журналистов заволновалась. Премьер-министр вёл себя просто нагло, фактически не отвечал на вопросы, а футболил собеседников.

— Господин премьер-министр, что вы думаете об импичменте Президенту, который сейчас дебатируется?

Эвар вздрогнул. Итак, импичмент уже обсуждается! Значит, и роспуск парламента очень вероятен, а следом за ним и досрочные выборы. Неужели, действительно, получится победить и парламентским путём, без крови осуществить всё то, о чём вчера говорил маршал Бордо?

— Я не думаю, что импичмент пройдёт. У нас большинство в парламенте.

Журналисты недовольно загудели: ссылка премьер-министра на собственное преимущество в силе ни у кого симпатии не вызывала.