Пролог Вуаль времени

История эта началась для меня происшествием заурядным. Глупым, я бы даже сказал: у Радислава Завадского исчезла кнопка звонка на входной двери.

Я стоял на лестничной площадке по крайней мере минуту, разглядывая торчащие из стены проводки и размышляя, кому могла понадобиться эдакая дребедень. Ничего не придумал, хмыкнул и забарабанил в дверь кулаком. Уверенно, от души, чтоб уж наверняка внутри услышали, — явился-то я не по собственному хотению, Радислав сам позвонил и попросил прийти, «если не очень занят».

Долго стучать не пришлось. Замок щёлкнул, дверь отворилась, являя мне взлохмаченный лик хозяина квартиры.

— Привет. — Радик улыбнулся, поправил пальцем очки на носу. Спросил: — Ты чего дверь ломаешь?

Я кивнул на провода:

— Видел, что у тебя кнопку спёрли? Ну и народ тут у вас в подъезде!

— А-а-а… Нет, это не народ. Это я сам снял, временно. Для дела понадобилась. Извини за неудобства.

Он виновато пожал плечами, посторонился, пропуская меня в свою берлогу. Фраза «для дела…» могла означать только одно — Радик снова экспериментирует. И мне снова предстоит его теории выслушивать, хоть в отличие от него, не физик я, а физрук. Но что поделаешь, если мы с ним единственные мужики на весь педколлектив, и других приятелей у Завадского нет.

Осторожно, стараясь не раздавить какой-нибудь конденсатор, я прошёл на кухню. Сгрёб обрезки разноцветной проволоки со стула, присел. Потребовал:

— Выкладывай, что у тебя за срочность, зачем звал. И побыстрее, сегодня наши с киевлянами играют, я хочу матч посмотреть. Ты ж себе телик так и не купил.

— Ага.

Какой там телевизор. Он и мебелью приличной обзавестись не может: второй стул жалобно заскрипел и перекособочился, когда Радик плюхнулся на него прямо поверх вороха резаной изоляции. Завадский тут же вскочил, но вовсе не из-за опасения упасть. Просто вспомнил что-то, убежал в комнату, служившую ему и спальней, и кабинетом, и мастерской. Однако, когда вернулся через минуту, умостился на это ненадёжное седалище куда более аккуратно. Разложил передо мной на столе пачку фотографий. Объяснил:

— Гена, смотри, это процесс движения шарика под действием силы тяжести. Правильно?

Я кивнул. Какие возражения? Пока всё было понятно. Мужик на фотографиях уронил белый шарик, и тот падал на пол. Десять снимков. На первом — шарик у мужика в пальцах, на десятом — на полу. Остальные восемь — промежуточные положения.

— Движение шарика происходит в пространстве и времени. Здесь мы видим только его отдельные точки. Правильно? — допытываться Радислав. — Между любой парой точек можно вставить ещё одну, между теми — опять. И сколько раз это повторяем?

— Бесконечно! — выпалил я, не задумываясь.

Радик согласился:

— Совершенно верно. В классической механике и время, и пространство непрерывны и бесконечно делимы. Но если подойти с точки зрения квантовой физики, что тогда получится?

Я руками развёл. Мол, откуда же мне знать такие премудрости? Квантовую физику у нас в техникуме не преподавали. Радислав это знал прекрасно, поэтому взялся объяснять:

— А получится, что бесконечное количество точек вставить невозможно, так как пространство-время дискретно. То есть в нашем конкретном случае можно сфотографировать абсолютно все положения шарика во время падения. Теоретически. Разумеется, технических средств для этого на сегодняшний день не существует. Но это неважно.

Он уставился на меня, явно ожидая реакции. Что я должен был сказать в ответ? Что полученная информация очень ценна, и ради неё стоило переться в душный июльский вечер через полгорода? Вдобавок, в гости к человеку, у которого в холодильнике отродясь не было пива.

— Понятно, — кивнул я с важным видом. — Это всё, что ты хотел мне рассказать?

Улыбка Радислава сделалась шире. Он отрицательно покачал головой и накрыл четыре средних снимка полотенцем.

— Переходим к главному. Что ты видишь теперь?

— Тряпка, какую моя жена не стала бы даже стирать, сразу бы выбросила.

— Нет, ты абстрагируйся. Смотри на шарик, представь его движение. Что ты видишь?

Выставлять себя полным дурнем не хотелось. Я почесал репу, предположил:

— Он упал быстрее, что ли?

— Быстрее или мгновенно? Только что был вверху и уже на полу?

— Мгновенно. Телепортация получилась, — с готовностью подтвердил я. Пусть не думает — умные слова мы тоже знаем.

— Так уж и телепортация! — Радик приподнял полотенце. — Промежуточные кванты времени на месте, просто они невидимы. Но с точки зрения стороннего наблюдателя выглядит это мгновенным перемещением, ты прав.

Фокусы с полотенцем меня не впечатлили. Я постарался незаметно взглянуть на часы. Если уйти сию минуту, то к началу матча не опоздаю. А пивом я загодя запасся.

— Интересная гипотеза. Где бы ещё «полотенце» для твоих квантов найти? — попытался закончить наш научный диспут шуткой.

Зря я это брякнул! Диспут оказался только прелюдией. Радик хитро подмигнул мне, вскочил, поманил за собой.

— Пошли, покажу.

Вот теперь я попал по-настоящему. Суждено мне в который раз поработать тем самым «сторонним наблюдателем». К началу матча не успеваю гарантировано. Я встал и обречённо поплёлся за ним в комнату.

То, что я увидел, заставило на секунду забыть о футболе. В центре заваленного приборами письменного стола возвышалось… Больше всего это сооружение походило на стоящий вертикально длинный узкий цилиндр без верхней и нижней граней, сплетённый из тонкой медной проволоки. В плетении угадывался какой-то узор, но до того хитрый, что я ни в жизнь его бы не запомнил. К тому же подбирать проволочки по цвету конструктор явно поленился, и это мешало уловить закономерность.

— Ничего себе агрегат! — Я даже присвистнул вопреки правилу — не свистеть в доме. — Долго повозиться пришлось?

— Нет, не очень. Самое трудное — выдерживать одинаковые размеры ячеек. — Он опустился на стул, единственный в комнате, предложил: — Садись, тебе первому продемонстрирую. Я назвал это — «вуаль времени».

— Как-как? Вуаль?

— «Тряпка» не звучит, согласись.

Он щёлкнул тумблером, и стрелки на циферблатах-индикаторах стоящего рядом с «вуалью» прибора вздрогнули. Судя по внешнему виду, прибор вобрал в себя жизни радиоприёмника, пары амперметров и не знаю ещё чего. Оставалось надеяться, что сегодня обойдётся без взрыва.

Я отодвинул в сторону скомканные простыни и сел на край дивана.

— Следи за шариком, — скомандовал Завадский.

Собственно говоря, эту штуку принято называть «теннисный мяч», но возражать я не стал. Послушно уставился на лимонно-жёлтый шарик, зажатый фиксаторами штатива прямо над верхней горловиной цилиндра.

— Ап!

Завадский нажал пальцем кнопочный выключатель, тот самый, от звонка. Фиксаторы разошлись, мячик скользнул в горловину… и тут же выкатился из-под цилиндра. Радик ловко поймал его, обернулся ко мне. То, что улыбка у него была до ушей — слабо сказано.