Все, что мне нужно

— Ты хочешь об этом поговорить? — спрашивает Сейнт, ставя чашку на кофейный столик передо мной.

Сейчас никого не должно быть дома. Вот почему я пришел сюда. Две пары отменили, поэтому вернулся домой, потому что мне нужна была тишина и покой, и я устал от пристальных взглядов, которые получал. Так называемые «детские новости» не заставили себя долго ждать.

Думаю, мне все-таки не суждено обрести тишину и покой. Иногда Сейнт не знает, как понять намек.

— Не о чем говорить.

Мои глаза скользят по чашке, и когда я читаю, что это такое, я стону.

— Что? Я думал, тебе нравится матча?

После того, как мы с Лолой попробовали его вместе, я начал его заказывать. Теперь я не могу думать о дурацком зеленом напитке, не думая о ней. Холодное оно или горячее, я чувствую его запах, вижу его, и все, о чем могу думать, — это улыбка на ее лице, когда вдыхает напиток. Как ее глаза светлеют и как облизывает губы, словно пытаясь убедиться, что не пропустит ни одной капли.

— Да… Я просто не жажду этого, но все равно спасибо.

Он пожимает плечами, и улыбка расплывается по его лицу.

— Во всяком случае, не сейчас.

Когда я поднимаю на него взгляд, он смотрит на меня взглядом, который я не могу расшифровать. Хотя я не подвергаю это сомнению. Я сейчас не в настроении слушать его или чье-либо дерьмо.

Я написал ей сообщение после того, как закончил разговор с Джанет, но она не ответила.

— Почему ты здесь? Разве у тебя сейчас нет занятий?

— Да, но у меня встреча с отцом.

Он встает, подходит к подставке под телевизор и открывает ящики, вытаскивая матовую черную коробку. Он позволяет себе упасть на диван рядом со мной и открывает коробку.

— Ох… — это все, что я говорю.

Я думаю, что у Сейнта и его отца не самые лучшие отношения. Каждый раз, когда они разговаривают, он катает косяк. Никому не разрешается курить. Нас тестируют до, после и в середине сезона. Но каким-то образом ему это сошло с рук, когда неделю назад мы сдали анализы.

— Все в порядке?

— Да, все отлично.

Он сияет, ставя коробку на стол. Он достает кофемолку, фильтр, бумагу и травку.

— С тобой все в порядке? В конце концов, ты только что узнал, что теперь отец.

Все в порядке, но я не собираюсь признаваться в этом ни ему, ни кому-либо еще.

Я колеблюсь, прежде чем ответить.

— Я не… отец.

— Ты уже знал об этом, не так ли?

Он перестает измельчать травку и смотрит на меня без осуждения.

— Она сказала тебе в пятницу. Вот о чем она хотела с тобой поговорить.

Воспоминания об этом дне крутятся в моей голове. Мои костяшки пальцев касаются ее руки, картина, трепет на ее лице, когда Лола смотрела на мои фотографии, матча, ее признание, мои слова, одинокая слеза.

Я кладу голову на спинку дивана и смотрю в потолок.

— Да, она это сделала.

— Дай угадаю, ты ей не поверил?

— Нет. Ты знаешь историю о том, как мы встретились. Прошло два года с тех пор, как мы виделись в последний раз, два года, как мы разговаривали. Не можешь ли ты сказать мне, что поверил бы ей?

— Я понимаю, но я бы все обдумал, прежде чем решить, верю ли я ей или нет.

Я смотрю на него так, будто он сошел с ума.

— Что решать? Скажи мне, Сейнт, что тут следует учитывать?

Он медленно затягивается косяком, прежде чем выпустить клуб дыма в воздух.

— Во-первых, она предпочла рассказать тебе наедине, а не говорить кому-либо еще.

Я горько смеюсь.

— Наедине? Новости повсюду. Все думают, что у меня есть ребенок, потому что она не добилась своего.

— Я видел видео, посты. Ничто не указывало на то, что именно она что-то сказала. Они даже не намекнули, что это она что-то сказала. Если я не ошибаюсь, все говорили, что кто-то подслушал ваш разговор, когда вы двое спорили в «Ликвид».

Единственное, что я видел и слышал, это то, что тренер показал мне сегодня утром, и подкаст, который ребята слушали в раздевалке. Я знал, что если посмотрю и увижу то, что они говорят, это меня смутит, поэтому держался подальше от телефона. Я лишь время от времени проверял его, чтобы узнать, ответила ли Лола.

— Забавно, что ты веришь тому, кого едва знаешь, — отвечаю я, чувствуя волнение. — Я думал, мы лучшие друзья? Разве ты не должен быть на моей стороне?

Он лениво улыбается, делая еще одну медленную затяжку.

— Речь идет не о сторонах, а о фактах. Ты всегда слишком занят, рассматривая ее, чтобы это заметить. И дело не в том, что я не на твоей стороне, но она тоже моя подруга.

— Я не рассматриваю ее, — неуклюже возражаю я.

Сейнт фыркает, выгибая бровь.

— Как скажешь, ТиДжей.

— Разве у тебя нет встречи с отцом?

Он поднимает руку и смотрит на часы, висящие на его запястье.

— У меня еще есть несколько минут. Так ты собираешься пройти тест?

Я смотрю на него.

— Ты серьезно?

— Ага. Мне бы хотелось знать, стану ли я дядей. У меня нет братьев и сестер, поэтому никогда не будет кровных племянниц или племянников. Это будет самое близкое к этому.

Я ищу хоть малейшие следы юмора в его выражении лица, но быстро понимаю, что он говорит серьезно.

Я хмурюсь от глупости, исходящей из его рта. Предоставьте Сейнту возможность сказать что-то подобное.

— Ты чертов идиот.

— Нет, это ты идиот.

Он кладет косяк между губами и берет с кофейного столика телефон. Он что-то печатает, прежде чем встать и взять коробку.

— Я написал Лоле сообщение и сказал ей встретиться со мной в «Midnight Brew» в четыре.

— Разве у тебя нет с ней занятий в это время?

— Я подумал, что она собирается пропустить. Ты не единственный, о ком они говорили всякую ерунду.