Все двадцать семь часов!

Айзек нахмурился:

— Макс, ты же знаешь, предчувствие фока — это не очень хорошо. Да и что у тебя за дела с Шаршаном?

Я вкратце рассказал.

— И этот старый лис, видимо, поведал тебе что-то, что заинтересовало Таисию. Что-то интересное? — хитро сощурившись, спросил Айзек.

— Это не твое дело. У Таисии просто блажь, она скоро пройдет.

— Но почему ты не хочешь ее уволить, как она и просит?

— Потому что весь город считает, что она моя любовница.

— А это не так? — встрепенулся Айзек.

— И если я ее уволю или она уволится сама, в глазах окружающих она тут же станет бывшей любовницей, — проигнорировал я вопрос партнера. — Понимаешь? Еще одной бывшей любовницей.

Айзек прикрыл глаза:

— Понимаю. Ты боишься.

— В последнее время это чувство мой постоянный спутник. Но скоро все должно закончиться. Я выясню имя убийцы и решу все вопросы, связанные с финансовым противостоянием. Кстати, ты уверен насчет Энтони? Просто, если его в этом месте не будет, я тебя покалечу, лично.

— Он точно отправится туда. Но в ближайшее время у тебя будет единственный шанс. Не оплошай и не забудь инструментарий.

Таисия Нурир.

Отправляясь в магазин, я пребывала в прекрасном настроении. На это было несколько причин. Я практически свыклась с грызущим меня беспокойством, и безмерно меня радовало то, что в этот раз главное действующее лицо в нашем плане — это Макс.

Вчера у нас у всех был сильный шок, когда мы узнали, что главный соперник Макса за звание волокиты и бабника — гей. Притом со специфическими вкусами в личной жизни.

Единственное, что омрачало мое хорошее настроение, — это командировка Лоренцо, который все никак не мог оправиться от своих прошлых отношений. Он полностью погрузился в работу и ездил сейчас по миру в поисках интересных дизайнов и тканей. Из очередной поездки Лоренцо должен вернуться в Альбион только вечером. Но это не помешало мне связаться с ним и узнать необходимую информацию для осуществления плана. А именно, где в городе самый дорогой клуб для людей с нетрадиционной ориентацией и пикантными вкусами.

Соответственно в это заведение отправится Мисси. Вернее, теперь это будет Милдред. Ведь никто в Альбионе не знает, как выглядит Мисси. И значит, никто не догадается, что она и Милдрет — одно лицо. Тем более в таком… мм… экзотичном месте, как «Четыре павлина».

Одного из мужчин, работающих там, мы уже подкупили, и в его смену как замена выйдет Макс, а следовательно, наряд ему придется подобрать соответствующий. И аксессуары бы не помешали, да покрупнее. А значит, пора приниматься за дело: завтра нас ждут великие дела!

Загнав давящее чувство тревоги поглубже, я, пританцовывая и тихо напевая, направилась вдоль по улице к кварталу ночных игрушек.

Час икс наступил на следующий день. Ближе к вечеру я направилась к себе в комнату, где меня уже ждал Макс. Едва войдя внутрь своей спальни, я сразу заметила, что шеф уже роется в сумках, в которых хранились вещи для нашего маскарада.

Прервавшись, Макс недоуменно взглянул на меня:

— Это что, то, в чем мы пойдем в клуб?

— Да, — пожала я плечами. — А что именно тебя смущает?

— То, что ты купила, смотрится вульгарно и безвкусно.

— А как хотел бы смотреться ты?

— Незаметно, — мрачно сообщил мне шеф.

— Мне казалось, что ты туда идешь в виде мужчины, переодетого женщиной, или я что-то напутала?

— Таисия, но в этом даже в бордель не ходят.

— Это ты сейчас как специалист говоришь?

— Да! Не раз, знаете ли, там бывал.

— Прекрасно. И в гей-клубах?

— Не-э-эт, — неуверенно протянул шеф.

— А я вот с Лоренцо посещала пару раз подобные заведения. Поэтому позволь решать мне, как лучше сделать.

— Я в этом не пойду.

Закатив глаза, я молча направилась обратно к двери:

— Значит, все отменяется.

Но не успела я достигнуть заветной цели, как меня, обхватив поперек талии и подхватив как куклу, перенесли обратно на середину комнаты к дивану с сумками.

— Ты дерзишь мне? — прошипел мне в лицо Макс, как только соизволил отпустить.

— Тебе что, со мной уже неудобно работать? Я же ничего такого не сказала, — мило улыбнулась я.

— Вот оно что… — чуть улыбнулся Макс. — Играть со мной вздумала. Хорошо, и почему, по-твоему, операция провалится?

— Потому что ты должен быть переодетым мужчиной, геем. Да, они носят такие платья. Для того чтобы клиент согласился на замену, ты должен ему понравиться и не показаться знакомым. И только после того как мы выведаем всю возможную информацию, я помогу тебе сбежать и скрыться. Наши люди будут ожидать только нашего сигнала. И не переодевайся перед побегом! Никто не должен связать тебя и Милдред.

— У тебя все еще есть плохое предчувствие?

— Да, — мрачно ответила я.

— Плохо. Ладно, давай мерить тряпки.

Первым делом я попыталась затянуть своего шефа в корсет и поняла, что он практически не сходится.

— Макс, ты что, поправился? — спросила я, восседая на шефе, пока тот лежал на моей кровати. По бокам от нас валялись горы подушек, а голова и руки Лагфорта свисали с кровати.

— Когда назгар нервничает, он ест, — простонал шеф. — Затяни ты этот корсет к чертям! Ты меня уже всего замучила!

— А я виновата, что ты не влезаешь в него? Шнуровка еле сходится!

— Ну и оставь так…

— А платье тоже можно не застегивать?

— Тогда затягивай и хватит болтать.

Прежде чем я успела возмутиться, раздался стук в дверь и на пороге появилась моя горничная. Стоило ей обозреть картину, как ее глаза стали округляться.

После того как первый испуг от того, что нас раскрыли, прошел, через пару мгновений я поняла, что Элис видит: только свесившуюся голову Макса, подушки и меня сверху.

— Простите, мисс, — заикаясь пробормотала горничная и выбежала вон.

Чувствуя, как лицо начинает гореть, я прижала ладони к щекам. А Лагфорт, покосившись на меня, сообщил: