Все еще впереди

Даллас кивнул на дом:

– Да. Идите. Я возьму кое-что у себя дома и вернусь.

Ведя мальчиков в их ванную, я даже не подумала о том, что Даллас увидит в моей спальне свисающий с дверной ручки лифчик.

Я закрыла дверь – мы втроем едва поместились в ванной – и хлопнула в ладоши.

– Я нанесу это средство вам на голову, и через десять минут можно будет принимать душ. Так что раздевайтесь, грязные обезьянки.

– Но я же только вчера мылся, – заныл Луи.

– Извращенка! – крикнул его брат.

Господь, помоги мне!

* * *

Лишь в три утра мы покончили с душем и вычесыванием вшей.

Не счесть, сколько раз с самого рождения мальчиков, а особенно с того времени, как они окончательно переехали ко мне, мне приходилось подтирать им зад, убирать с пола мочу и стирать их трусы. Я уже морально готовилась к тому дню, когда Джош начнет смущенно прятать от меня простыни, трусы и носки. Я даже начала записывать то, что мне нужно будет ему рассказать о его развивающемся теле. Однажды мне даже придется пережить тот факт, что я скажу в его присутствии слово «пенис».

Однако вычесывание вшей из волос детей меня почти доконало. Мне пришлось едва ли не с боем наносить средство от вшей на их головы, затем втирать его в волосы, помогать смыть… И когда я наконец привела их в гостиную, мне отчаянно хотелось поныть, но тут из прачечной вышел Даллас и спросил:

– Готова?

– К чему?

– К вычесыванию гнид.

Я хотела заявить, что он не обязан это делать, однако Даллас нахмурился и сердито посмотрел на меня.

– Я знаю, что ты и сама справишься, но зачем, если я здесь? Давай уже начнем.

Далласу я доверила Джоша, у которого волосы были короче, себе взяла Луи, и мы пошли в столовую – единственную комнату во всем доме, где есть стулья. Даллас уже убрал с дивана подушки – видимо, их он тоже постирал. Никогда больше не посмотрю на расческу с частыми зубцами без омерзения. Я села на стул и краешком глаза увидела, как Даллас потянулся к своей груди и поднес что-то к лицу.

Очки.

Узкие очки в толстой черной оправе. Черт.

Он, видимо, заметил мой интерес, потому что глуповато улыбнулся.

– Это для чтения. У меня дальнозоркость.

Очки для чтения? Скорее для увеличения сексуальности. Господи, помоги мне. Я через силу посмотрела вперед и вздохнула.

Мы чесали, чесали и чесали. Молча. Пару раз я украдкой взглянула на сидящего рядом соседа.

Яйца вшей. Черт возьми. Меня будет тошнить весь день.

Затем я надула матрас, потому что постельное белье еще не просохло, а запасного у меня нет. Мальчики легли на кровать, а я уже засыпала стоя. За последние два часа голова начала чесаться еще сильнее, но это наверняка из-за того, что я увидела в волосах у Джоша и Луи. Укрыв детей одеялом, я направилась в гостиную. Даллас в кухне встряхивал постиранные простыни.

Глаза щипало, я невольно широко зевнула и пробормотала:

– Спасибо, что помог. Не представляю, что бы я без тебя сегодня делала.

Он тоже выглядел уставшим, под глазами появились мешки. Даллас снял очки и потер глаза.

– Быстро в душ, а потом я займусь твоими волосами.

О боже. Должно быть, на моем лице отразилось все, что я об этом думаю, потому что он зевнул и покачал головой:

– В душ, Диана. Ты же не ляжешь спать с букашками, ползающими по твоей голове.

После такого аргумента трудно отказаться. Смыв с волос средство, я намылилась и подумала, что надо будет заплатить соседу. Даже не знаю, что бы я без него делала. Плакала бы, наверное.

Из ванной я выбралась со слипающимися глазами и зевая до слез.

Я чувствовала себя зомби.

Ванную и плитку на стенах я облила хлоркой – из параноидального опасения, что какая-нибудь вошь-мутант сможет выжить без тепла и крови. Открыла окно и захлопнула за собой дверь. Смою хлорку завтра.

Даллас сидел на том же стуле, подперев ладонью голову и закрыв глаза. Услышав мои шаги, он выпрямился и сонно заморгал.

– Начнем, вошь? – Он похлопал по колену.

Я не обратила на это внимания, потому что засмеялась внезапному прозвищу.

Даллас раздвинул колени, со смехом откинулся на спинку стула и указал на лежащее на полу полотенце.

– Чтобы тебе мягче было сидеть.

– Моя голова гораздо тяжелее, чем у Джоша, – предупредила я.

Он щелкнул пальцами:

– Я справлюсь.

– Через три часа нужно выезжать на соревнования.

– Лучше не напоминай. Садись.

– Ты так со всеми одинокими родителями из команды поступаешь?

Он слабо улыбнулся, но, скорее всего, из-за усталости.

– Только с теми, кто меня кормит. Давай, садись уже, пока мы оба не заснули.

Сил на споры не осталось, и я села на пол между его ног. Он несильно сжал мои плечи коленями и мягко наклонил мою голову вперед.

– Начну с затылка, – тихим сонным голосом сообщил он. – Пихни меня, если я вдруг перестану чесать, ладно?

Я захихикала, но от усталости это прозвучало, как стон, и заявила:

– Если упаду лицом вперед, можешь не поднимать.

Он рассмеялся и запустил пальцы мне в волосы, перекинув большую часть на сторону.

– Во сколько ты вчера встала?

Я ощутила затылком зубья расчески.

– В шесть. А ты?

– В полшестого.

– Ого. – Я зевнула.

Его пальцы мазнули по моим ушам.

– В армии бывало и хуже.

– Хм. – Я наклонилась вперед, положила локти на колени и подперла щеку ладонью.

– Ты и в самом деле служил на флоте двадцать один год?

– Да.

– Сколько же тебе было, когда тебя призвали?

– Восемнадцать. Я ушел в армию сразу же после окончания школы.

– Ого. – Я даже не помнила, чем занималась в свои восемнадцать. Видимо, ничем важным. На парикмахера я пошла учиться в девятнадцать, после того как решила, что не хочу в колледж. Мама расстроилась и даже всплакнула пару раз.

– Почему именно флот?

– Отец служил на флоте. И дедушка – во время Второй мировой войны. – Он хмыкнул, делая очередной пробор в моих волосах. – Я всегда знал, что пойду туда.

– Твоя мама, наверное, с ума сходила от беспокойства.

– Нет. Она знала, что это однажды произойдет. Мы жили в маленьком городке посреди Техаса. Мне там нечего было делать. Еще до того, как мне исполнилось восемнадцать, мы с ней пообщались с рекрутерами и все разузнали. Мама была рада и гордилась мной. – Помолчав, он добавил: – Это Джексон не смог принять моего ухода. Он так и не простил меня.