Всё моё сумасшествие
Шрифт:
– Интересная история, – задумалась я, – Однако, это не входит в нашу компетенцию, лучше бы полиции разобраться в чем дело. Но, думаю, нужно найти больше информации. Что ты скажешь?
– А…? Ах, да, да. Я поищу, – Вера, как всегда за обедом, была слишком занята выискиванием недостатков в еде. Эта девушка постоянно оказывалась не довольна ее качеством.
– Опять? – спросила я.
– Да я сама в шоке, ну чего мне так не везет? Пюре абсолютно прокисшее!
Остальные ели тоже самое пюре, но отчего-то не отмечали в нем признаков порчи.
– Ладно, мне самой очень и очень любопытно. Спасибо за информацию, Яна. Дальнейшие ее поиски я беру на себя.
Однако, мне не пришлось искать информацию по интересной новости, поскольку она нашла меня сама. Не успела
“Добрый день, агентство “Благодетель” и уважаемая Диана. Прошу, молю о помощи, ибо невозможно больше терпеть то, что происходит вокруг меня и моей семьи. Я с мужем и двумя детьми проживаю на правом берегу Волги, напротив Самары. Поселение наше совсем небольшое, до недавнего времени тут проживало девяносто шесть человек. До тех пор, пока какой-то садист не поселился в особняке на окраине! Этот ужасный человек ворует людей. Что он там с ними делает, остается загадкой: мы можем лишь рисовать в воображении страшные картины пыток, когда слышим доносящиеся из особняка вопли. Очень прошу Вас, приезжайте, покажите наш поселок на телевидении и помогите перебраться в город, ибо нет сил больше терпеть леденящий кровь ужас ожидания своей очереди.”
Женщина оставила свои контакты в конце письма. Друзья слушали мой голос, словно завороженные, а когда я дочитала, Тимофей заявил:
– Мне кажется, она просто очень хочет попасть в Самару, вот и открыла в себе талант сочинять идеи для хорроров.
Предположение Тимофея вернуло меня из мира ужасов обратно за обеденный стол.
– Возможно.. Наверное, ты прав.
– Что скажешь, Диана? – Яна смотрела глазами, полными любопытства.
– Мы поедем. Готовьтесь, отправимся на следующей неделе.
***
Мы поднялись по скользкому мостику на борт корабля. Это был небольшой речной трамвайчик, из тех, что по расписанию перевозили желающих на другой берег реки, делая остановку в нескольких местах, пользующихся наибольшим спросом. Водная гладь дребезжала от капель дождя, а я разглядывала противоположную сторону. Жигулевские горы необычайно красивы: высокие покатые холмы, покрытые дремучими лесами, раскидистые поля, ярко сверкающие тысячами цветов, испещренная болотами и мелкими речушками местность, где кувшинки и лилии захватили водоемы. Пока я стояла, держась за перила и допивала чай, воспоминания унесли меня в детство. И вот, я уже вижу как бреду по болоту, весело размахивая руками, и вдруг до ушей доносится громкий писк. Глаза замечают возню слева, и я, побросав удочку, бросилась в мутную воду, где огромный уж пропихивал себе в горло очаровательную лягушечку. Боже, как я всегда любила лягушек! Это самые очаровательные существа на свете. Всю жизнь, завидев прыгающее земноводное, я, словно ребенок, бросалась и ловила его, а потом грела в руках, не забывая нацеловвывать. Более того, лягушки не только невероятно милы, из них еще готовят блюда, по вкусу напоминающие пищу богов. Поэтому, завидев как наглый уж пытается сожрать бедную лягушку, я тотчас бросилась к ней на помощь. Схватив за глотку мерзкую змею, я с героизмом вырвала из пасти пищащую милашку и отпустила ее на волю. Заметив, что лягушка скрылась в камышах от опасности, я злобно потрясла ужа в воздухе, чтобы знал как себя вести, и с силой отшвырнула в центр болота. Надо ли говорить, что после воспитания змеи моя рука воняла как минимум неделю.
Следом появилась другая картина. Я с матерью заблудилась в лесу, и мы брели в поисках дороги домой, перепрыгивая через коряги и канавы. Земля на том берегу удивительно изрыта: всюду, в лесах зияют овраги, с торчащими на дне корнями деревьев, а прекрасное зеленое поле, что виднеется средь стволов деревьев, оказывается зыбучей трясиной болота. Нам приходилось соблюдать осторожность, и по ходу пути мы повстречались с двумя обитателями леса. Первым оказался заяц. Я так удивилась, когда увидела его, так как заяц оказался просто огромным. Учуяв нас, он ускакал прочь, а земля содрогалась от поступи
его могучих лап. Следующей встретилась гадюка. Она была не так пуглива, нежели заяц, и мне с мамой пришлось долго бежать, впопыхах перескакивая канавы и обдирая ноги.– Я оторвала две веточки рябины, – приблизившийся Тимофей вернул меня из воспоминаний обратно на трамвайчик, – Смотри, какого насыщенного красного цвета ягоды – это значит, зима будет суровой.
Тимофей молчал, пока я разглядывала веточку.
– А ты знаешь, что поскольку по гороскопу я Весы, то рябина – это мое дерево?
Парень все еще не проронил ни слова, и мне стало интересно, чего же он так задумался.
– Ты вообще меня слушаешь? Тебе интересно? Или ты думаешь о том, какую же ахинею я несу?
– Да, ты несешь ахинею. Теперь я буду называть тебя “Рябина”.
Я рассмеялась и направилась в буфет, желая выкинуть стаканчик из-под чая. Зайдя внутрь, я стала свидетелем скандала, учиненного Верой.
– Верните мне деньги! – требовала помощница, – Тухлятина самая настоящая! Вы видите, чем торгуете? И вам не стыдно?!
Я поспешила оттащить коллегу от прилавка.
– Нет, ну это ни в какие рамки не лезет. Продали мне плесневелое печенье! – бурчала Вера, пока я выводила ее из помещения, – Вот как это можно есть?
– Дай посмотрю.
Я выхватила у коллеги из рук пищу, и внимательно разглядев печенье со всех сторон, с преспокойной душой отправила его в рот.
– Ну как? – Вера пытливым взглядом наблюдала за выражением моего лица, надеясь увидеть искривленную гримасу.
– Печенье вкуснейшее!
– Эх, ты! – девушка звонко шлепнула рукой себе по бедру, – Да тебе твое курево весь нюх отбило,– отмахнувшись от меня, коллега скрылась на нижнем этаже, где располагались скамейки.
Оставшиеся сорок минут пути я провела в раздумьях. Больше всего в последнее время меня пугала Вера. К закидонам Тимофея я уже привыкла – он еще с нашего знакомства был повернут на здоровье своего пса. А вот Верина паранойя набирала обороты. И если полгода назад она с недоверием разглядывала готовую еду в супермаркетах, то сейчас перестала доверять абсолютно всему, ища в каждом кусочке подвох.
Однако, все было не так плохо. В своем здравомыслии я была уверена на сто процентов, ровно так же, как и в Янином. Лишь позже я узнала, насколько искусно она скрывала от нас свое безумие, кропотливо взращенное до абсолютного сумасшествия, граничащего с гениальностью в работе и точных науках.
***
“– У меня разрывается горло, я с трудом могу разговаривать! – Она пришла на прием к врачу совсем расстроенная, – Еще постоянно знобит, я сильно мерзну, хоть пока еще лето.
– Давайте я посмотрю миндалины, – доктор заботливо поддержала подбородок рукой. Основательно поковырявшись во рту деревянной ложечкой, она заявила, – Горло идеальнейшее. Ни покраснения, ни точечки лишней в нем нет. Очень странно, что оно у вас вообще болит. Однако, раз есть озноб, давайте измерим температуру.
Пока врач заполняла лист приема, Она скукожившись сидела на кушетке, сомкнув рукой на груди шерстяной кардиган. Вскоре время измерения подошло к концу, и терапевт попросила градусник.
– С чего же вас знобит? – доктор крайне удивилась, отметив на каких цифрах остановилась ртуть, – Температура тридцать шесть и четыре. Очень странно.
– И что же со мной? – в Ее голосе послышалось раздражение, – Горло нормальное, температуры нет, однако я себя чувствую насквозь простывшей!
– Хорошо, надо подумать. Пока я вам дам больничный лист, и назначу анализы. Придут результаты – станет ясно, что с вами.
Она пришла с поликлиники совершенно разъяренная.
– Что за наглость?! Эта идиотка назначила посев на гонококки! Она что, думает у меня во рту гонорея?!
– Успокойся, тебе же назначили и другие анализы, – голос Ирины Григорьевны как всегда звучал мягким и убаюкивающим, однако не помог в достижении успокоительного эффекта.
– Какая разница? – словно гром, крикнула Она, – Эта Наследова деревянная! Она оскорбила меня, я приличная женщина!
– Ну хватит тебе. Раз назначили – сдай, и покажешь ей, что нет какой заразы.