Все ради любви

Рэчел решилась наконец рассказать ему о сложных отношениях с родственниками покойного мужа, сохранив, однако, в тайне причину их столь поспешной женитьбы. Квентин слушал сочувственно и с облегчением узнал, что почти ничто не связывает ее с Гейнсами и они не помешают.

— Обещаю, что мои родные не будут к тебе так скверно относиться, — заверил он ее. — Они полюбят тебя и будут считать членом семьи. Это хорошие и добрые люди.

— Они и не могут быть другими, раз воспитали такого сына, как ты.

— Спасибо, они тоже оценили бы твою похвалу. Они будут довольны тобой, Рэчел, потому что ты выявила во мне все лучшее. Родители счастливы, что я нашел подходящую женщину. Хорошо бы, чтобы ты поскорее познакомилась с ними, но я и так уже много рассказал им о тебе. Они считают, что ты идеально подходишь мне.

— Надеюсь не обмануть их ожиданий.

— Не обманешь, не сомневайся. Мама сказала, что мой брат Фрэнк прекрасно устроился в Дотане, он даже встречается с милой молодой женщиной. Ему очень нужно, чтобы кто-то его любил и не давал свернуть с правильного пути.

— Надеюсь, у него все устроится.

— Устроится, если средства массовой информации оставят его в покое. Не знаю, зачем они продолжают мучить его за прошлые ошибки и сравнивать со мной. В большинстве статей, посвященных мне, упоминают и о нем, эта отвратительная жестокость не даст зажить его ранам. Как только я уйду из-под света прожекторов, они перестанут беспокоить его. (И нас.)

— Насколько я понимаю, об этой стороне своей карьеры ты скучать не будешь.

— Да уж… Но как же мне не хочется расставаться с тобой в следующую среду. Мне будет очень недоставать тебя! — Он привлек ее поближе к себе.

Рэчел прильнула к нему, положила голову ему на грудь.

— Мне тоже. Шесть месяцев — почти вечность.

— Но я надеюсь, что за это время мы все же увидимся?

— Что-нибудь придумаем, — Она подняла голову и взглянула на него. Свет полной луны озарял его выразительные черты. Она взглянула ему в глаза и провела пальцем по его губам.

Квентин схватил ее палец губами и начал щекотать языком. Он посадил ее к себе на колени, чтобы было удобнее целоваться и ласкать друг друга. Теплая вода плескалась вокруг, когда движения их тел создавали водовороты. Он развязал тесемку на ее шее и опустил верхнюю часть купальника. Его ладони сжали ее груди, и он приник к ним щекой в блаженном восторге.

Вскоре их купальные костюмы были сброшены и позабыты, пальцы стали нетерпеливыми, губы — торопливыми. Звуки, доносившиеся из соседних домов, не мешали им беззаботно плескаться в бассейне нагишом или предаваться любви на скамейке. Они знали, что снаружи невозможно заглянуть в загороженный двор. Их дерзкое поведение было романтичным и полным эротизма, желания росли и наконец получили удовлетворение.

Окончательно расслабившись в его объятиях, Рэчел сказала:

— Как я люблю тебя, Квентин, мне так приятно с тобой.

Держа ее на коленях, счастливый, довольный, он покрывал поцелуями ее плечи и шею.

— Я люблю тебя, мне с тобой хорошо. Наш брак будет удачным, нас ждет прекрасная совместная жизнь, и я хочу лишь одного — чтобы мы как можно скорее связали этот узел.

Рэчел подняла голову, их взгляды встретились.

— Не стоит торопить события, но ожидание, конечно, будет нелегким.

— Разве я смогу сосредоточиться на футболе постоянно думая о тебе?

— Сможешь, — засмеялась она, — ведь тебе предстоит огромная работа.

— Если будет возможность.

— Так ли ужасно, если возможность не представится? — Рэчел заметила, что он глубоко вздохнул, и уловила тоскливое выражение в его глазах.

— Мне отчаянно хочется сыграть в этом ее зоне: он особенный, и мне не хочется уходить, не победив. Но я готов примириться с любой судьбой, ведь выбора-то у меня нет.

Ясно было, какие сомнения грызут его, но он все же был мужчиной, способным принять неизбежное.

— Я надеюсь и молюсь, чтобы ты добился успеха, и буду ждать тебя, если из этого ничего не выйдет.

— Так мне будет легче смириться с поражением. Боже, как ты добра ко мне.

Она отодвинула с его лба мокрые волосы и улыбнулась.

— И ты очень хорош со мной, просто великолепен. Я люблю тебя.

— Я полюбил тебя с тех пор, как мы познакомились на корабле.

Рэчел снова улыбнулась.

— Именно тогда ты и похитил мое сердце. Обещай, что не забудешь меня, пока тебя здесь не будет.

— Разве я могу забыть? Ведь ты со мной целых двенадцать лет.

— Я тебя понимаю, то же самое чувствую и я. Интересно, что было бы, если бы тот детектив не лишился своей лицензии и отыскал тебя много лет назад.

— По-моему, хорошо, что мы снова встретились именно тогда, кода встретились. Мы теперь сильнее и ближе друг другу, чем тогда. Наши жизни почти устоялись, обязанности изменились. Трудно быть замужем за человеком, который почти все время в отъезде.

— Игра в футбол — требовательная подруга.

— Ты выражаешься довольно забавно, но верно.

— Наверное, мои браки распались еще и поэтому: было слишком много долгих разлук. Возможно, это к лучшему, что нам не придется так рисковать. Конечно, если я выйду в отставку, меня будет легче держать под контролем.

— Да, надеюсь, большую часть времени ты будешь у меня под рукой.

— А сейчас нет? — Он усмехнулся и легонько куснул ее за шею.

Рэчел засмеялась, вывернулась из его объятий и бросилась в бассейн, приглашая его следовать за собой.

Они наслаждались друг другом до одиннадцати часов. Потом Квентин оделся, много раз с поцелуями пожелал ей доброй ночи и удалился с видимой неохотой.

Запирая дверь и включая сигнализацию, Рэчел улыбалась. (Если бы ты мог не уходить! Мне кажется, я целую ночь напролет могла бы наслаждаться тобой. Но кто-нибудь может заметить, как ты уходишь утром, или сообразить, что ты не ушел вечером. Ах, если бы я могла не обращать внимания на то, что говорят и думают люди… Но увы!)

Они провели вместе двенадцать дней и последние пять из них занимались только любовью. Рэчел едва смогла дождаться, когда увидит его днем в воскресенье.

Она была вне себя от радости, когда ранним утром следующего дня ей позвонила младшая дочь. Сев в постели, она чуть не завопила от восторга: