Все женщины — химеры
Шрифт:
Я сказал с неуверенностью:
— Я слышал, что в моду снова входят дуэли. Может быть, это тоже… только групповая?
Шофер пробормотал:
— В мое время групповухи были не такие… Хотя и это тоже интересно. Пощекотать нервы.
— Точно, — поддержал я. — А всяким там, кто хочет топиться, вешаться, бросаться под поезд, — самая дорога в дуэлянты! И красиво, и кайф можно словить… А если еще трансляцию организовать, можно и заработать.
Мариэтта сказала с отвращением:
— Вы оба, в машину… нет, не в такси!.. В участке расскажете подробно, что случилось.
Я вздохнул:
— Зачем
Она почти прошипела:
— Не видишь, какие здесь деревья?
Я посмотрел по сторонам.
— Деревья, ну и что… Ах да, ветки! Но почему спутники еще не умеют смотреть сквозь эти противные листья? Надо урезать ученым премии и всякие там кранты. Или гранды, не помню.
Шофер оглянулся на свою машину.
— Может быть, мне лучше на ней?.. Вы уже все засняли, в мое время такой аппаратуры не было.
Эксперт подтвердил:
— Мариэтта, такси здесь ни к чему. Пусть увозит, его нужно срочно в ремонт.
— Хорошо, — сказала она, — но этот скользкий тип сядет со мной!
— Ой, — сказал я с испугом, — а если она меня будет бить по дороге?
Эксперт хмыкнул:
— Если что-то выбьет, это же хорошо!.. Езжайте. Мы тоже заканчиваем. Заберем трупы, авто, а кровь уборочные машины замоют.
— А на экспертизу? — спросил я, показывая всем видом, что я тоже умный и кино смотрю. — Не забудьте!
Ответить такому знатоку даже не возжелали, последним к нам подошел капитан, что до этого все молчал, ходил везде и слушал доклады аналитиков.
Я встретился с его испытующим взглядом, бесстыдно улыбнулся с самым ангельским видом.
Он покачал головой.
— А если предположить… как это ни звучит невероятно, что это все-таки наш Юджин стрелял?
— И что? — спросил эксперт.
— Тогда картина будет полна, — ответил капитан. — И не нужно ничего подгонять. Вот посмотрите… вот отсюда стреляет. Как уже говорили, по-македонски. Даже по одной цели бьет из двух стволов для усиления огневой мощи… И все! Смотрите, все укладывается.
Эксперты посмотрели, покивали, затем один сказал с тоской:
— Где тогда его пистолет?
Подошел Синенко, предположил неуверенно:
— А если… ну, вдруг теперь выпускают одноразовые… как пакеты!.. Что через неделю разлагаются на свет и воздух.
Эксперт разозленно плюнул ему под ноги.
— Иди ты со своими шуточками! Я думал, ты человек серьезный, раз пять раз женатый.
Синенко вздохнул, подошел к нам с Мариэттой.
— Ну вот, что за люди. Не верят в прогресс, в победную поступь науки и высоких технологий. Я бы оружие вообще сделал растворимым раньше, чем пакеты для молока.
Мариэтта повернулась, взглянула на меня в упор.
— Не крути и не увиливай. Где ты был? Почему едешь на такси?
Я ответил самодовольно:
— Проработав почти полный день от и до, как мало кто сейчас делает, куда мир катится, я получил премию. А к ней бонус. Вот и решил прокатиться… Да не на карусели, там как-то уже был, а на самом настоящем и всамделишном самолете!..
К нам приблизился один из экспертов, едва не ткнулся лбом в спину
капитана, не отрывая взгляда от планшета, по которому гоняет пальцем какие-то мелкие картинки.— Рейс двести шестьдесят, — буркнул он, — место семидесятое, подтверждено. Можно посмотреть запись.
Мариэтта поморщилась.
— Пока не надо. И что ты там делал?
— Ничего, — ответил я уверенно. — А зачем стада дураков ездят за границу на курорты и к пирамидам?.. Чтобы сказать, что там были!.. Кому на самом деле нужны те заграницы? Но для дураков это статусно. А так как я дурак, по твоим словам, то я поступаю, как все нормальные добропорядочные и законопослушные люди.
Аналитик спросил с интересом:
— Это как?
— Еду за границу, — пояснил я, — там фоткаюсь, селфьюсь, после чего можно и взад. Я ж как усе!..
Аналитик сказал задумчиво:
— Вообще-то верно…
Я сказал с жаром:
— Такие люди нужны и даже крайне необходимы нашему демократическому устойчивому обществу. Чтоб как усе. Понятные и предсказуемые. С нами что угодно можно построить, любое счастливое общество!
Аналитик скривился и отступил, а Мариэтта сказала резко:
— Ладно, болтаешь много. Судя по этой записи… ты прогулялся до ближайшего парка… там пробыл минут десять… и вернулся в аэропорт?
— Точно.
— Почему пробыл так мало?
— В парке? — спросил я. — Сфоткался, можете посмотреть, какие там виды!.. Так красиво, уже тошнит. И озеро с утками, блевать хочется от этих пернатых, куда ни пойди — утки! А что еще делать?
Синенко сказал задумчиво:
— Можно на смарте посмотреть тренировку «Формики»…
— Щас, — отрезал я. — Буду я смотреть на «Формику»! «Крематогестер» — форева!
Он скривился, а Мариэтта потребовала:
— А что потом?
— Суп с котом, — ответил я и посмотрел на нее с испугом. — Только не надо ловить соседского кота!.. А то вы все… В общем, вернулся взад… Я же сказал, моей детской мечтой было пролететь в самолете!.. Хоть куда-нибудь, мне все равно. Главное, могу сказать скромно, что и я летал, знаю.
Она посмотрела на меня в упор.
— Не бреши! По твоим брехливым глазам вижу, что не просто врешь, а нагло врешь, да еще и хихикаешь про себя.
Я кивнул в сторону озабоченно совещающихся аналитиков.
— Вот они скажут, что для обвинения нужны более веские доказательства, чем брехливые глаза.
— Грамотный, — сказала она едко.
— Это все знают, — сообщил я мирно, — теперь, с мощнейшими техническими средствами, вы должны класть начальству на стол только стопроцентные улики. Хорошо так класть! Уверенно.
— Не учи, — сказала она зло.
Я лучисто улыбнулся.
— Так что я пошел, пошел, пошел…
Они с Синенко в затруднении переглянулись. Косвенных улик против меня могут насобирать целый вагон, но с усилением технических средств, когда раскрываемость преступлений поднялась чуть ли не до ста процентов, суд в самом деле признает только прямые и железобетонные улики, а вот с этим здесь будет облом.
Мариэтта улыбнулась почти как женщина.
— Я отвезу.
— Да стоит ли? — спросил я. — Как видишь, я мальчик, с которым ничего не случается.