Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Все женщины — химеры
Шрифт:

Я поспешил следом, ворча про себя, что какая-то планета неровная: под копытами то вверх, то вниз, тропа либо вилюжит, либо несется вскачь и с разбега прыгает через бурный ручей, но через сотню шагов, опомнившись, бежит обратно и перепрыгивает в другом месте.

Копыта только что стучали по камням, а теперь расплескивают болотную жижу, над головой то три солнца, то две луны, то густые ветки таких деревьев, что уже и не веришь в какое-то вообще небо, а не то что в ясное.

Мы избегали людных дорог, все-таки уже двигаемся по королевству Уламрия, хотя простые крестьяне

вряд ли даже знают что-то о королевстве, для них все королевство и вся власть — местный феодал.

То, что нас могут видеть, когда сворачиваем с дороги, Фицроя не тревожит: мало ли какие у нас тайны, не обязательно же разбойники, может быть, к чужим женам едем? Тем более такие нарядные…

Далеко за деревьями раздался дикий крик. Мне показалось, что кричит даже не животное, а разъяренный камень размером со скалу. Мрачная угроза всему живому, жажда поквитаться с отвратительной биологической формой жизни, что каким-то чудом или нелепой случайностью взяла верх над более совершенной кремниевой…

Фицрой зябко передернул плечами.

— Ну и твари…

— Мне кажется, — сказал я, — там вообще одна тварь.

Он поморщился.

— Мне тоже, но так еще страшнее.

— Когда одна?

— А тебе нет?

Крик прогремел совсем близко, на этот раз настолько громко, что у меня зазвенело в ушах. Фицрой пошатнулся и ухватился за луку седла.

— Это рана, — сказал он высокомерно. — Видать, я в самом деле потерял много крови.

— Точно, — согласился я, — потому объедем. Не желаю встречаться с такими крикливыми.

Он криво ухмыльнулся:

— Недостаточно музыкально?.. Как скажешь. Только потому, что ты так хочешь.

Я открыл рот, но на землю пала странная тень, словно дергающаяся рябь, торопливо вскинул голову и едва успел отпрыгнуть от чего-то падающего мне прямо на голову.

На землю тяжело плюхнулась мертвая птица, если не ошибаюсь, ворона. Почти сразу в двух шагах ударилась еще одна, да с таким стуком, словно каменная, хотя перья от удара полетели во все стороны.

Фицрой крикнул:

— Сюда!

Я пустил коня к нему под дерево, а на поляну продолжали падать мертвые птицы. Некоторые застревали в ветвях, я слышал их треск, другие проламывались до самой земли, но вблизи ствола чисто, здесь самые толстые и прочные ветки.

Синевато-оранжевая трава покрылась выпавшими перьями и птичьими трупами. Кроме ворон еще и всякая мелочь, но ворон больше всего, зловещий крик настиг целую стаю.

Фицрой потрепал коня по холке, сам с трудом перевел дух.

— Пронесло…

— Это пронесло?

— Да, — ответил он. — Кто-то орет просто так. Для удовольствия. Или прочищает глотку.

— Скорее, — предположил я, — защищает свой кормовой участок.

— Думаешь, кормится воронами?

— Вообще свою территорию, — пояснил я. — Потому давай сперва взад, а потом крюк…

— Давай, — согласился он. — Перед человеком я бы постыдился отступать, а перед каким-то крикуном в ночи…

— Это была самка, — предположил я.

— Да, — поддержал он охотно, — они крикливее. Да перед самкой и отступить не стыдно, как думаешь?

— Конечно, —

согласился я. — Они не соперники. Мы им уступаем для того, чтоб их унизить. Показать им наше превосходство.

Он посмотрел на меня с такой благодарностью, что мне даже стало неловко за свой умело подвешенный язык и насобаченность в жонглировании доводами.

— Что-то не нравится, — сказал он, — переть вот так в ночи… Вон там поляна, остановимся до рассвета?

— Выбирай место, — ответил я. — Я бы вообще остановился и не двигался, как вон те деревья.

Он посмотрел на деревья, еще раз посмотрел, голос его прозвучал очень настороженно:

— Лучше проедем дальше. Эти деревья как раз ночью и двигаются.

— Что?.. Деревья?

Он кивнул.

— Медленно, но если заснешь под ним, то корни вылезут из-под земли и спеленают достаточно крепко, чтобы утащить поглубже. Так что давай вперед, я скажу, где переждем ночь…

Вообще не представляю, как бы ехал по чужим средневековым дорогам без такого напарника, который знает здесь все настолько, словно с лупой в руках прополз все королевство вдоль и поперек.

Правда, был момент, когда и я почти что блеснул, наши кони пошли по лесной дороге, хотя достаточно широкой и проходимой для повозки, и я вдруг ощутил странное чувство неуверенности и даже ошибочности того, что делаем.

Фицрой проехал вперед, но меня нет рядом, обернулся.

— Ну что там?

Я покинул седло, прошелся вдоль дороги. Фицрой повернул коня и смотрел, как я присел и щупаю кончиками пальцев землю.

— Да что там?

Я сосредоточился, покряхтел, очень неуверенный, что не сяду в лужу, Фицрой поглядывает с интересом, ждет откровений.

— Его провезли, — проговорил я не совсем уверенно, — не по этой дороге. След свежий, но я не чувствую Рундельштотта.

Он хохотнул:

— Что, старик настолько вонюч?.. Ладно-ладно, но он что, хлебные крошки бросал? Так их муравьи растащат еще до того, как птицы склюют…

— Просто чувствую, — сказал я. — Мы же долго работали с ним бок о бок. Что-то да осталось…

Он прервал:

— Тогда поищем другую дорогу?

— Спасибо, — ответил я.

Он изумился.

— За что?

— За доверие, — ответил я с неловкостью. — Это же так… ощущение. Может и подвести.

— Но ты же мой друг, — возразил он резонно, — кому еще верить, как не друзьям?

И, не дожидаясь ответа, повернул коня в сторону от дороги.

Глава 12

К счастью, ночь короче дня, я только-только успел вздремнуть, как ощутил грубый толчок в плечо.

— Ну и спишь… Бабы снятся?

Я с трудом разлепил глаза, тело затекло, спать, вот так скрючившись на голой земле, почему-то неуютно, а надо мной морда доисторического животного, ах да, это же мой конь обнюхивает меня, как морковку…

Фицрой уже с седлом в руках отошел к своему скакуну и набросил ему на спину. Лес давно проснулся, птички в ветвях не чирикают, а вопят, свет изредка пробивается вниз, и тогда на земле колышутся призрачные муаровые узоры.

Поделиться с друзьями: