Всего лишь папа

— Нет, не могу. Я хочу позволить Иоле быть счастливой…

— Ты вообще нормальный?! — не удержался я.

— Ты не понимаешь! Она так мечтала носить ребенка под сердцем, мечтала чувствовать шевеление внутри, рожать… — голос его предательски дрогнул, глаза заблестели. — Она никогда не испытает это, если останется со мной. — Голос его наконец оборвался.

Ситуация была очень грустной, у меня сердце разрывалось от его слов. Но я знал, что моя дочь готова отказаться от всего этого ради любви к Дамиано.

— Ради любви она готова…

— Я не хочу таких жертв! — Его голос моментально обрел новую силу. — Я не приму это! Уходи, Амато. И спасибо тебе за все. Но я больше не хочу… не могу видеть ни ее, ни тебя.

Я стремительно вращал извилинами. Надо зайти с другой стороны…

— А ты на ее месте что сделал бы? Только честно, — попросил я.

Дамиано смотрел на меня глазами зверька, загнанного в угол. В его взгляде буквально отражалось, как кровоточит сердце. Он опустил голову и проговорил тихо, глядя в пространство перед своим носом:

— Я выбрал бы счастливую жизнь. С другой. Здоровой, — отрывисто произнес он. — И ей хочу дать возможность быть счастливой… Тем более, раз безответная любовь получила шанс стать взаимной.

Глава 34

В голосе Дамиано звучало столько боли, что у меня в груди заныло. Я ему, разумеется, не поверил. Совершенно. Но я сделал вид, что очень наивен: поднялся и покинул бар.

Снаружи я сел за свободный столик, откуда хорошо просматривался зал, и принялся ждать. Испытание не из легких, надо признать. С час я наблюдал, как Дамиано напивается, причем чем-то крепким. К нему подсела та самая полуголая девица, начала приставать, грязно, но он ее оттолкнул. Хороший знак. Дамиано был хорошим парнем. Потом пришла еще одна, более настойчивая, начала его целовать. Я испытал отвращение за Дамиано, потому что мне никогда не нравились продажные женщины. Дамиано, видимо, разделял мои принципы: он грубо оттолкнул девицу. Затем поднялся и… упал. О да, для того, кто обычно пьет только вино, крепкие напитки — зло.

Наконец-то настал момент вмешаться.

Я вошел в бар и решительно направился к распластавшемуся на полу Дамиано. Его уже окружили посетители, через толпу которых пытался протиснуться официант. Мы оказались возле Дамиано практически одновременно.

— Оставьте его мне, — заявил я, расталкивая любопытных. Я наклонился и, подхватив Дамиано подмышки, попытался его поднять.

— Ты кто? — поинтересовался официант, помогая мне.

— Старший брат, — ответил я невозмутимо, но судя по подозрительным взглядам собравшихся вокруг людей, они сомневались в моих словах.

— Неужели? — прозвучал ироничный женский голос.

Я смерил презрительным взглядом его обладательницу: ту самую полуголую девицу, которая липла к Дамиано, когда я пришел. Ей я в принципе не собирался ничего объяснять.

— Что это значит? — спросил официант. — Я лучше позову полицию.

— Я сказал, что позабочусь о нем! — запротестовал я. Разборок с полицией мне только не хватало!

— Но это в самом деле твой брат? — недоверчиво уточнил официант.

— Стал бы я беспокоиться о каком-то чужом пьяном мужике?! — резонно спросил я, раздраженный недоверием. Какое им всем вообще дело?!

— Ты уже приходил ранее, и он не сильно был рад тебя видеть, — заметила девица.

— Твои грязные приставания ему тоже явно были не по душе, — ядовито произнес я. У девицы чуть дым из ноздрей не повалил. Остальные с интересом следили за нашей перепалкой, будто в театр пришли.

Я крепче обхватил Дамиано подмышки и поволок на улицу. Свежий воздух ударил нам в лицо и немного встряхнул Дамиано: он чуть крепче стал держаться на ногах, тем самым облегчая наше передвижение, но все равно плохо соображал, что происходит. Я беспрепятственно довел его до машины и погрузил на заднее сиденье, будто бревно. Потом заметил у него на лице какие-то пятна и понял, что это помада. Хорошо, у меня в машине имелась вода, и я принялся стирать их. Хуже всего было оставленное пятно на рубашке, прямо на воротничке. Я не придумал ничего лучшего, чем измазать себе руки и обтереть их о рубашку Дамиано. Удовлетворенный проделанной маскировкой, я направил машину в сторону дома.

Ночные огни убегали назад, деревья, росшие по бокам дороги, зловещими тенями вставали из темноты, а за ними тлела узенькая полоска заката — все, что осталось от прошедшего дня. Я глянул на часы. Было уже поздно, и я задавался вопросом, что происходит дома? Иоле названивала мне все это время, слала сообщения, но я только написал ей, что ее муж жив и здоров, и скоро я привезу его домой. Интересно, где пребывают двойняшки, и что Иоланда поведала им? Да, я просил ее помалкивать и надеялся, что она не поддастся эмоциям, но в любом случае она вряд ли сумела скрыть свое настроение.

Я подъехал к гаражу и тут же увидел, как входная дверь дома распахнулась, а на крыльцо выскочила Иоланда. Она будто весь вечер сидела у окна и ждала нашего прибытия.

— Папа! Что случилось?! Дами?! — Она в страхе прикрыла рот рукой, заглянув в салон машины и увидев Дамиано, бездыханно лежащего на заднем сиденье.

— Шшшшш, — зашипел я. — Он не сильно трезв и спит. Будить его не надо.

Иоланда от облегчения готова была упасть в обморок, мне так показалось, по крайней мере, поэтому я крепко ухватил ее за локоть на случай, если она решит потерять сознание.

— Где он был? Где ты его нашел?! В борделе?! — Она смотрела на меня большими глазами, полными слез.

— В каком еще борделе?! — возмутился я, хотя девицы в том баре явно были оттуда. — В баре, Иоле! В такой ситуации пойти в бар, чтобы напиться, нормально для мужчины, — авторитетно заявил я. — Надеюсь, ты не собираешься устроить сейчас сцену ревности?

Иоланда улыбнулась сквозь слезы и отрицательно помотала головой.

— Где двойняшки? Ты им что-то говорила?

— Каролина в кино ушла, а Элио вернулся с тренировки и засел за учебу.

— Какой молодец. Помоги мне довести Дамиано до вашей спальни, — попросил я и принялся вытаскивать его из машины. Это оказалось не так легко, ибо он весил, как я примерно. — Послушай, лучше сделать все тихо, чтобы Элио не заметил. Надо избежать объяснений. Надо избежать того, чтобы они вообще заподозрили неладное.

— Почему? Что случилось?

— Доведем его до спальни — поговорим.

Когда мы благополучно доставили нетрезвого Дамиано до кровати, я без сил опустился рядом с ним и перевел дух. Мадонна, как я устал!

Иоланда заботливо сняла с мужа ботинки и укрыла пледом. Несколько мгновений она всматривалась в его лицо, потом шмыгнула носом. Затем выпрямилась и подошла ко мне. Я побудил дочь сесть ко мне на колени и шепотом поведал, где раздобыл ее мужа, умолчав о парочке неприятных для нее эпизодах. Я и без того вдребезги разбил ее сердце, передав некоторые реплики Дамиано, незачем еще про девиц полуголых рассказывать. Тем более ничего не произошло.

Завершив свой драматичный рассказ, я заглянул ей в глаза. В комнате было тихо, лишь Дамиано шумно сопел.