Вселенская пьеса

По истечении месяца меня оставили в покое. Было ясно, что ТУС в плече не убьет меня, что корабль признал меня капитаном и ждет дальнейших указаний. Как-то вечером я сидел на теплом, нагретом солнцем асфальте около корабля и курил. Тихо гудела в голове боль, вполне сносно - легкая тяжесть. Солнце уже скрылось за холмами, по небу, расчертив сероватый купол, пролетел самолет. След от его двигателей выгнулся дугой, поймал розовый отсвет, стекший по его краю к горизонту. Я смотрел на закат, пытаясь отдохнуть от странных событий и бесконечного потока информации, от косых взглядов и постоянного надзора. Я утратил свободу на Земле и, вздумай сейчас пойти пройтись в пустыню, окружившую базу, за мной бы немедленно бросилось двое военных, а через несколько минут группа охраны на паре джипов догнала бы меня, усадила на переднее сидение и возвратила обратно. Еще бы и выговор сделали за халатность.

– Ты вот говоришь мне, что готов, - сказал я, обращаясь к кораблю, - но я ведь даже не знаю, откуда ты взялся и зачем ищешь поддержки на Земле. Не знаю, что ждет людей там, в далеком космосе...

Свобода,– прошелестел у меня в голове голос корабля, будя головную боль, которая тут же усилилась.

Я удивленно посмотрел на корабль. Никогда еще он не отвечал на мои вопросы, заданные вслух.

– Сколько человек должно быть в твоем экипаже?
– швырнув в сторону сигарету и встав, спросил я.

Восемнадцать, включая капитана для экспедиционного корабля.

Боль закружила хоровод пятен перед глазами. Я сел.

– Почему мне так плохо, когда ты говоришь со мной?

Не знаю.

Несколько минут я сидел молча, положив голову на подтянутые к груди колени, потом боль немного ослабла и я снова спросил:

– Кто должен входить в экипаж?

Капитан, навигатор, два пилота, три врача, шесть членов абордажной команды, четыре механика, специалист по контактам.

И снова я сидел молча, пережидая, когда затихнет голос корабля, переросший в уничтожающий разум грохот. Когда боль немного утихла, корабль вновь заговорил в моей голове:

Капитан, ты должен дать мне имя. Новый капитан, новое имя.

– Я уже дал тебе имя, - прошептал я, глядя полуприкрытыми глазами на парящую над холмами одиноко птицу.
– Я дал тебе имя Ворон.

– Где мы найдем столько камикадзе?
– взревел командующий базы Артур Торн, упершись взглядом маленьких глазок в Родеррика.
– Еще шестнадцать человек добровольцев! И это в том случае, если ваша адская машина никого больше не убьет!

– Мы сами подберем экипаж, - спокойно ответил Стерт, перекладывая из одного угла губ в другой свою неизменную трубку. Мне казалось, или социолог был даже доволен происходящем?
– Как показала практика, мои попытки куда успешнее ваших. И не надо говорить про заговор, понимаю, что приятно садиться на любимого конька, но увольте...

– Ах, вы еще и выпустить вас просите?
– не снижая тона, возмутился Торн.
– Хотите нарушить режима секретности...

– Что-что?
– переспросил Родеррик, присаживаясь в широкое черное кресло.
– Неужели вы затеяли все это ради чего-то другого? Разве не вылет корабля в космос - наша окончательная цель? И как по-вашему эта бандура взлетит без экипажа? Думаете, так же как прилетела?

Командующий, реагируя на спокойный тон университетского профессора, который, по мнению военного, вовсе ничего не понимал в государственных делах, окончательно вышел из себя:

– Да! Я так думаю!
– возопил он.

– Не уверен, - парировал Стерт.
– Сдается мне, корабль прилетел подобрать себе экипаж и пока он не будет укомплектован, эта махина с места не двинется.

– Это стратегически важный объект, мы не можем сейчас все раскрывать!!!

– не унимался Торн, брызгая слюной.

– Да, и поэтому корабль обязан пылиться на Земле?
– засмеялся Родеррик.
– А если вылета в космос не будет в ближайшее время, вы не находите, что через годик программу и финансирование свернут? Конечно, информацию законсервируют, нас с Доровым скорее всего уберут...

– Да как вы смеете?!
– взвизгнул Торн, вскакивая. При этом его выпуклый живот смачно плюхнулся на край стола, стряхнув на пол какие-то бумаги. Этот беспорядок тут же нарушил безупречную чистоту приемной.

– Мы имеем дело с разумным кораблем, - сказал Родеррик все так же спокойно, - и он хочет улететь отсюда. Если он прилетел сюда сам, он так же спокойно может от нас сбежать. Вот не дождется обещанного экипажа и улетит. У нас есть возможность воспользоваться подарком судьбы. Представляете, какие возможности лежат перед человечеством, если оно сможет установить контакт с другими цивилизациями?

– Такие вопросы не решаются на уровне генералов, - успокоился Торн.
– Вообще, зачем вы пришли ко мне? Я занят. Идите к представителям мирового содружества, они дадут добро - я выпущу вас с Доровым с базы. Все эти вопросы решаются на уровне управления стран, а не в моем скромном кабинете.

Ну, это он себе льстит, - подумал я про себя, оглядывая кожаную мебель, стены, увешанные портретами вождей, широкие пролеты окон, подчеркнутые тяжелыми шелковыми шторами. В этой скромной приемной на низеньком столе стояла бутылка дорого виски и лежала пачка сигар, стол переговоров в центре просторного помещения был сделан из массива черешни и окружен удобными мягкими стульями. Здесь приглушенно гудел кондиционер, нагнетая в помещение приятную свежую прохладу.

– А я о большем и не прошу, - спокойно заверил Родеррик, оторвав меня от осмотра.
– Раз вы согласны, на совещании я буду на вас ссылаться...

– Э-э, ну вы и хитрец, профессор, - покачал головой военный.
– Прямо и не знаю, может, на вас снова наорать?

– Не стоит, - Стерт пыхнул трубкой.
– Думаю, через пару дней мы полетим восвояси искать нужных людей, как я нашел Дорова. А то, сдается мне, без нашей помощи вы не скоро дадите добро кораблю на взлет.

– Ой, делайте что хотите, профессор, вы меня утомляете! Я должен отойти по делам. У меня сегодня вечером игра в гольф, а вы мне весь настрой сбиваете. Если желаете, можете здесь остаться, чувствуйте себя как дома.

Он поднялся, обижено посапывая, и вышел из кабинета, оставив нас с Родерриком вдвоем. Социолог обессилено откинулся в кресле. Может быть, он зря все это затеял? Погрязшие в бюрократии страны могли бы бесконечно тянуть время, обсуждая и обмусоливая возможные варианты развития событий. Вряд ли слова Родеррика многое изменят, но все же...

В чем-то политиканы несомненно правы. Если мы заявим о себе, это может навлечь на Землю беду. С нашим застывшим прогрессом в области космических технологий, с нашим приземным оружием защиты, что мы можем противопоставить расе, принявшей решение поработить отсталую планетку? Из данных, полученных от Ворона, я понял, что мы и вправду похожи на застрявших в каменном веке людей. Нет, системы орбитальной защиты у нас сконструированы и запущены, но любой агрессор может преспокойно обосноваться на Луне, подтянуть свои силы и атаковать оттуда, уничтожив всю оборону. А потом массово высадить десант на планету или же и вовсе расстрелять все крупные объекты Земли из космоса.