Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

„Открытие” Дугласа Фербенкса — капитальный вклад студии „Файн Артс”. Гриффит был поглощен в те дни подготовкой в съемкам „Нетерпимости”, и Дуглас, в отличие от Лилиан Гиш или Мэй Марш, — не его создание. Если самые сенсационные фильмы Дугласа Фербенкса и были созданы студией, которой руководил Гриффит, то съемки шли вдали от него, в Нью-Йорке („Безумие Манхеттена”) или в Сан-Франциско („Американец”).

Если не считать Дугласа Фербенкса, студия „Файн Артс” сделала небогатый вклад в американскую кинематографию. Мы уже говорили о провале серийных фильмов на исторические и литературные темы. Без сомнения, лучший фильм студии — „Старики у себя дома” (режиссер Чарлз Уитни, с участием Джозефины Кроуэлл, Герберта Три и Милдред Гаррис, будущей жены Чаплина). В этой сентиментальной мелодраме старики-родители узнают, что их легкомысленный сын несправедливо обвинен в преступлении; они добиваются, чтобы с него сняли обвинение, и блудный сын исправляется.

Так же сентиментален и другой значительный фильм той эпохи — „Лилия и роза” [96] (режиссер Пол Поуэлл). Лилия — чистая молодая женщина (Лилиан Гиш), Роза — женщина-вампир (Розика Долли), которая соблазняет ее мужа. Испуганная Лилия уезжает к старикам-родителям. Роза мучает неверного мужа Лилии, доводит его до самоубийства, а Лилия утешается и выходит замуж за молодого красавца. Сценарий, написанный Гриффитом, интрига и балетные сцены напоминают его старую картину „Масло и вода”.

96

В советском прокате „Маленький Эдди”. — Прим. ред.

Продукция студии „Файн Артс” была сравнительно невелика: 40 фильмов против 200, выпущенных под руководством Инса в „Трайэнгл Кэй Би”. И в середине 1916 года Гриффит, проработав год, очевидно, практически перестал руководить обществом. Он был поглощен постановкой своего „сверхбоевика” — „Нетерпимости” [97] . Картины студии „Файн Артс" не имели такого успеха, каким пользовались фильмы Томаса Инса. Зато Гриффит воспитал плеяду кинодеятелей. Джек Конвей, Аллен Дуэн, Рол Уолш, Пол Поуэлл, Сидней Франклин, Ллойд Ингрехем, Джек О’Брайен, Кристи Кебенн, Эдуард Диллон, Джон Эмерсон, Виктор Флеминг, Честер Уити [98] были в ту пору режиссерами у Гриффита; его ассистентами были Эрих фон Штрогейм, Ван Дайк, Джозеф Хеннаберри, Тод Броунинг и другие; все они явились кадрами Голливуда. Никто из этих постановщиков, кроме Эриха фон Штрогейма, не мог претендовать на гениальность, но без них американская кинематография не достигла хотя бы среднего уровня. Почти все они занимали в ней видное место до самой смерти, а некоторые и ныне, в 1950 году, являются выдающимися режиссерами. Голливуду следовало бы выразить Гриффиту благодарность и за то, что он обогатил его этими кинодеятелями, и за то, что под его руководством дебютировали две крупнейшие звезды немого американского кино — Дуглас Фербенкс и Мэри Пикфорд…

97

Выпуск серийных художественных фильмов продолжается в „Трайэнгле” после его отъезда. Больше всего усилий потребовали, очевидно, съемки фильма „Повесть о двух городах” по Диккенсу.

98

Джек Конвей, родившийся в Миннесоте в 1857 году, бывший актер Беласко, а затем Карла Лемла и „Зелига”, был ангажирован как актер в „Трайэнгл”. Он был режиссером „Кающихся грешников”, любопытного, полудокументального фильма о религиозной секте самоистязающихся и самобичующихся, снятого среди живописных ландшафтов иовой Мексики. Джек Конвей режиссировал в 1933 году фильм „Да здравствует Вилья”. Кстати, следует заметить, что Панчо Вилья, знаменитый американский революционер, был героем полудокументального фильма „Жизнь Вильи”, в котором он сам снимался; монтаж, вероятно, осуществлялся под руководством Гриффита в 1914 году. В Лондоне фильм демонстрировался как поставленный им.

Сидней Франклин, родившийся в Сан-Франциско, ставит в „Файн Артс” „Оправдание Марты”. Его лучший фильм — „Добрая земля” (1937).

Рол Уолш, родившийся в Нью-Йорке в 1892 году, был актером еще в „Байографе”. В „Файн Артс” он работает режиссером, ставит „Столпы общества” по Ибсену. Позже он ставит „Багдадского вора” с Фербенксом.

Аллен Дуэн, родившийся в Торонто в 1885 году, очевидно, был режиссером популярнейших фильмов с участием Фербенкса („Новый д’Артаньян”, „Дуглас навсегда”, „Робии Гуд” и т. д.) и фильмов с участием Нормы Толмедж, Луизы Глоум, Глории Суэнсон, Ширлей Темпл и других.

Виктор Флеминг получил свой „маршальский жезл” накануне смерти благодаря знаменитым „сверхбоевикам” „Унесенные ветром” и „Жанна из Лотарингии” (с участием Ингрид Бергман). — Ллойд Ингрехем и Кристи Кебенн были в числе самых плодовитых режиссеров в 1918–1925 годах. — Джон Эмерсон после своих первых выдающихся картин с участием Фербенкса практически оставил режиссерскую деятельность после 1918 года, специализируясь совместно с Анитой Лус в составлении титров; эту работу, до тех пор предоставленную ремесленникам, они превратили в своего рода область художественной литературы.

Глава XXIV ПОСЛЕДНИЕ ДНИ КИНО ПРИ ЦАРИЗМЕ (РОССИЯ, 1914–1917) [99]

27 июля 1914 года была объявлена всеобщая мобилизация, а первого августа — война с Германией. Пуанкаре, один из главных виновников конфликта, покинул Петербург, встретивший его баррикадами. Помещики и капиталисты провозгласили войну священной.

В первые месяцы военных действий шовинистические настроения охватили не только буржуазию и интеллигенцию, но и часть рабочих и крестьян. Почти немедленно отразились они и в русском кино. Так как в армию были мобилизованы главным образом крестьяне и рабочие, то кинематография работала без перебоев, а вскоре кинопроизводство даже расширилось; война и трудности сообщения с Европой и Америкой освободили русское кинопроизводство от иностранной конкуренции.

99

Главы XXIV, XXIX, XXXIV отредактированы С. С. Гинзбургом.

За полгода войны потоком, более широким, чем за границей, выпускались псевдопатриотические фильмы. Бауэр поставил „Когда вернется папа”, „Слава — нам, смерть — врагам”, „Тайна германского посольства” и „Юный герой Бельгии” — о юноше, расстрелянном за то, что он отказался прикончить раненых — солдат союзных армий. Гардин поставил „Подвиг казака Кузьмы Крючкова”, „Ужасы Калиша”, „Энвер-пашу, предателя Турции”; Протазанов — „Рождество в окопах”. Старевич издевался над кайзером в сатирических комедиях („Пасынок Марса”, „Сказка про немецкого грозного вояку”), Чардынин выпускал псевдо-патриотические картины-фарсы („Тетушка огерманилась”), Мозжухин снимался в военных драмах („Сестра милосердия”). Очень большим успехом пользовался фильм „Король, закон и свобода”, поставленный по сценарию Л. Андреева.

С 1915 года количество картин на военные темы стало резко уменьшаться. Изменилось и их содержание. Военношовинистическая агитка начала уступать место картинам, и которых военный материал был лишь поводом для развертывания детективного сюжета. В этом отношении характерен фильм „Дерево смерти, или Кровожадная Сусанна”, показавший, как немецкие шпионы пытали свои жертвы, отдавая их дереву-вампиру(1). Некоторые фильмы, правда очень редко, отражали страдания, приносимые народу войной („Внимая ужасам войны” по стихотворению Н. Некрасова, реж. Ч. Сабинский, экранизация популярного в те годы стихотворения „Умер бедняга в больнице военной”, осуществленная почти одновременно двумя кинофирмами). Вскоре военная тематика фактически совсем исчезла из репертуара художественных фильмов и стала уделом одной только кинохроники.

Быстрый спад шовинистических настроений был обусловлен военными неудачами царской России. Война обнажила все экономические и политические противоречия, выявила поразительную бездарность и продажность военно-бюрократической верхушки. В стране нарастало недовольство. Рабочие и крестьяне были недовольны тем, что на их долю выпали все тяготы чуждой их интересам войны. Дворянство, буржуазия и буржуазная интеллигенция были недовольны тем, что царское правительство вело войну неумело. Впрочем, те буржуазные партии, которые пытались изобразить „оппозицию его величества”, преследовали те же цели, что и царское правительство, и солидаризировались с его внешнеполитическим и с его внутриполитическим курсом. Только одна партия в стране — партия большевиков выступала против грабительской империалистической войны. Большевики вели подпольную деятельность на заводах, среди солдат и матросов, на фронте и в тылу. Партия использовала легальные рабочие организации, чтобы вести борьбу на военных заводах.

В условиях экономической разрухи и спекулятивного ажиотажа стремительно увеличивались прибыли капиталистов. Увеличивались и доходы кинопредпринимателей. С 1913 по 1915 год они утроились. Резкое сокращение импорта художественных фильмов создавало исключительно благоприятные условия для расширения их производства в России. Выпуск картин русского производства возрастал в геометрической прогрессии, хотя постановочная база оставалась почти неизменной.

После того как волна шовинистических настроений спала, уныние и растерянность стали все больше и больше охватывать буржуазное общество, которое всеми средствами стремилось уйти от жгучих проблем современности. Этот „эскапизм” — бегство от действительности — получил очень характерное выражение в кинорепертуаре. Содержание кинопроизведений все больше отрывалось от жизни. Подавляющее большинство фильмов рисовало зрителям выдуманный мир и выдуманных героев, погруженных в свои сугубо индивидуалистические, а часто и патологические переживания. В течение трех лет смерть, страсти, преступления, извращения, безумие, мистицизм, космополитизм, порнография почти безраздельно владели экраном. Постановки фильмов по классическим произведениям литературы сократились до минимума: героями экрана стали бандиты в масках, рабы любви и страстей, роковые женщины. Сюжеты всех этих фильмов иногда черпались из произведений зарубежной литературы, иногда из произведений русских бульварно-декадентских писателей тех лет, иногда они создавались самостоятельно. Для того чтобы подальше увести зрителей от современной действительности, сценаристы часто переносили действие за границу или же развивали его в какой-то совершенно условной, выдуманной среде.

Царская цензура, а она была особенно суровой во время войны, старалась ограничить тематику русского кино детективами или адюльтерными произведениями. Она запрещала „Яму” (по роману Куприна) не потому, что в фильме был показан дом терпимости, а потому, что в нем рисовались пороки тогдашнего общества. Не удивительно, что цензура не сочла недопустимой экранизацию пресловутого эротического романа 3. Мазоха „Венера в мехах” (фильм „Хвала безумию”, 1915).

Помимо центральной цензуры, разрешавшей выпуск картин в прокат, действовала и местная цензура. Только лишь в начале 1915 года, по сведениям Джей Лейды [100] , местная цензура запретила фильмы „Бог мести” и „Еврей-доброволец”, потому что они показывали жизнь евреев, „Поединок” Куприна, ибо его сочли чересчур реалистичным изображением жизни царской армии, фильм „Катюша Маслова” по „Воскресению” Л: Толстого, потому что там изображается сибирская ссылка, и „Живой труп” по Толстому, потому что там показаны могилы (что в военные годы с точки зрения цензуры было недопустимым), и, наконец, многие фильмы на библейские сюжеты, в частности „Давид и Голиаф” (цензура указывала, что фильм опасен, так как может возбуждать еврейское население).

100

Многие материалы, вошедшие в эту главу, взяты из работы Джей Лейды о русском кино.

Не только цензоров ослепляли шовинизм и антисемитизм. Когда в 1915 году перед царским правительством встали серьезные экономические трудности, полиция и охранка организовали погром, чтобы обернуть гнев народа на немцев и людей с немецкими фамилиями. 450 лавок и 217 домов были разрушены, фильмы фирмы „Нордиск” были сняты с экранов; картину „Жизнь Вагнера” разрешили ставить под измененным названием — „Жизнь одного композитора”. Однако полицейские попытки натравливания людей друг на друга и разжигания национализма не привели ни к чему. Старое оружие царизма — погромы — утратило свою силу. Волна антисемитизма откатилась под влиянием революционного подъема, а не потому, что Койнарский поставил „Еврея-добровольца”, где доказывал, что религиозные различия не мешают выполнять патриотический долг [101] . Война становилась все кровопролитнее, воцарился голод, вспыхивали забастовки, а цензура и неустойчивые люди из интеллигенции увели тематику большей части фильмов русской кинематографии в роскошные будуары.

101

Этот фильм был запрещен в Одессе.

Фальсифицированный мир неправдоподобных страстей, демонстрировавшийся в сотнях фильмов военных лет, был сам по себе программой, концепцией; салонно-декадентское течение в кинематографии в 1915–1916 гг. стало господствующим [102] . Его влияние сказывалось даже на многих одаренных людях, в том числе на крупнейшем киноартисте Мозжухине, который выступал в этих нелепых кинодрамах, созданных отчасти под влиянием датского кино.

Человек, который стяжал себе славу лучшего из актеров русского дореволюционного кино, так кратко рассказывает о себе в книге „Когда я был Николаем Ставрогиным” [103] :

102

Постановкой декадентских картин из светской жизни особенно много занимались режиссеры: А. Аркатов — „Отцвели уж давно хризантемы в саду”, „В чаду опиума”, „Дневник поруганной женщины”, „Дочь Анны Карениной”, „Вчера я видел вас во сне” и др., Р. Болеславский — „Ты еще не умеешь любить”, „Не разум, а страсти правят миром", А. Иванов-Гай —,В огне страстей и страданий", „Дочь Нана", „Третий пол", „Я помню вечер", Б. Мартов — „Дневник горничной", „Полудевы" (По О. Мирбо), „И все оплакано, осмеяно, разбито" с участием Полы Негри, „Воскресший Дон-Жуан", „То тень была лишь призрачного счастья", В. Туржанский — „По трупам к счастью", „Великий Магараз", „Любовь под маской", „Любовь широкую, как море, вместить не могут жизни берега", „Сын страны, где царство мрака", „То, что дороже миллионов", П. Чардынин — „Белая роза", „Невинная жертва", А. Чаргонин — „О, ночь волшебная, полная неги", А. Винклер — „Ароматгреха",Голубыеирисы", „Колесо жизни".

103

Здесь и далее все высказывания И. Мозжухина даны по этой книге, изданной в Париже в 1927 году на французском языке. — Прим. ред.