Вспаханное поле

запыленные волосы. Люди всякого обличья составляют

это необычное войско. Белолицые и голубоглазые выход¬

цы из Европы перемешаны с метисами, которых выдают

темная кожа и редкие щетинистые усы. Они едут на ло¬

шадях в крестьянской сбруе. Время от времени они при¬

поднимаются в стременах, чтобы окинуть взглядом ширь

пампы, не доверяя ее обманчивому спокойствию.

За колонной едут женщины и дети. Их лошади нагру¬

жены военным снаряжением и всякого рода домашней

утварью. По обе стороны обоза движется разделенный на

косяки резервный табун лошадей, который погоняют не¬

сколько солдат. Иногда какая-нибудь лошадь вдруг пу¬

гается и сбивает строй. Ребятишки поднимают несусвет¬

ный крик, желая помочь погонщикам, но лишь усиливают

суматоху. Женщины осыпают проклятьями вьючных ло¬

шадей, которые взбрыкивают и встают на дыбы, грозя

сбросить с трудом увязанную поклажу. Котлы, кувшины,

жаровни, прикрученные к сбруе, со звоном ударяются

друг о друга. Погонщики с помощью подростков и жен¬

щин, у которых нет детей, стараются восстановить поря¬

док. Колонна меж тем, будто ничего не случилось, продол¬

жает свой путь. Всадники настороженно оглядывают эту

враждебную землю, где повсюду может таиться опас¬

ность.

Дозор, высланный на разведку, удаляется галопом.

Ядро колонны по-прежнему лига**** за лигой движется

* Бомбача — шаровары на пуговицах, с разрезами на бедрах.

** Чирипа — индейский плащ, задний край которого пропус¬

кается между ног и закрепляется спереди.

*** АЛьпаргаты — обувь из пеньки.

**** Лига — мера длины, равная 5572 м.

9

по бескрайней пампе, преследуя индейцев. Несколько ча¬

сов спустя отряд разведчиков возвращается на рысях. Сер¬

жант, который им командует, подъезжает к начальнику.

— Господин полковник, индейцев не видно,— докла¬

дывает он.— В этом направлении всего в лиге отсюда

река.

— Хорошо,— отвечает командир.

В самом деле, вскоре показывается немноговодная

река, которая лениво течет, то сужаясь, то расширяясь,

там и сям окаймленная зарослями тростника. Командир,

обернувшись к адъютанту, приказывает:

— Здесь разбить лагерь.

Раздается команда сделать привал. Лошади, истом¬

ленные большим переходом, нетерпеливо ржут и, не слу¬

шаясь поводьев, рвутся к вожделенной влаге. Погонщики

пытаются сдержать резервные табуны, разбегающиеся во

все стороны. На берегу толпятся люди, мечутся живот¬

ные, раздаются крики и ржанье. Наконец лошади про¬

рывают кольцо погонщиков и входят в реку. Тогда и

всадники, спешившись, утоляют жажду — их не смущает,

что лошади, меся копытами ил, замутили воду. Над ста¬

ном тучей носятся всполошившиеся лысухи.

Полковник вместе с другим офицером переходит

вброд реку и, перебравшись на противоположный берег,

изучает местность. Он обнаруживает высушенный солн¬

цем скелет гуанако, белеющий на равнине зловещей при¬

метой. Потом внимательно осматривает луга и, вернув¬

шись к реке, говорит сопровождающему его офицеру:

— Здесь мы построим форт и назовем его Мертвый

Гуанако... Выставьте сторожевые посты. Как только люди

поедят, начнем оборонительные работы.

Горнист дает сигнал к обеду. Несколько солдат отво¬

дят в сторону и закалывают лошадей, отобранных на

мясо. Женщины тем временем достают жаровни и раз¬

жигают костры. Вскоре солдаты присоединяются к своим

подругам. Те, у кого их нет, примыкают к какой-нибудь

группе или вместе с ребятишками теснятся вокруг мяс¬

ников. Как только туши разделаны, еще теплые и соча¬

щиеся кровью куски мяса кладут на жаровни. Чад оку¬

тывает лагерь. Суеты уже меньше, зато шума больше:

отовсюду доносятся громкие голоса и визгливые крики

женщин, которые по всякому поводу разражаются бранью

или принимаются ворчать. Они непрестанно воюют с го¬

10

лодными ребятишками, шныряющими между жаровнями,

а при случае напускаются и на взрослых, не разбирая

чинов и званий и не скупясь на самые крепкие и забори¬

стые словечки. Солдаты, расположившиеся поодаль, то

ли потому, что привыкли к таким сценам, то ли потому,

что устали, сохраняют безразличие. Однако их лица утра¬

чивают суровость и настороженность, которые были на¬

писаны на них, когда эти люди ехали в боевом строю по

неизведанной земле. Но находятся и такие, что отвечают

на ругательства женщин еще более хлесткой бранью, вы¬

зывая дружный хохот товарищей.

Один сержант Сория во всем лагере, охваченном

шумным оживлением, оставался молчаливым и замкну¬

тым. Его лоб, пересеченный глубоким шрамом от удара

топором, казался еще более нахмуренным, чем обычно.

Он озабоченно смотрел на женщину, которая сидела

на вьючном седле, едва удерживаясь от стонов, и уте¬

шал ее:

— Сейчас полегчает. Тебя малость растрясло — толь¬

ко и всего. Так тебе ж это не впервой. Правда, ты еще

никогда не была в таком положении...

Он имел в виду ее беременность, о которой уже не¬

трудно было догадаться. Заметив страдальческую грима¬

су, от которой она не смогла удержаться, Сория пред¬

ложил:

— Послушай, Франсиска, если хочешь, я позову

доктора.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Тогда акушерку?..

— Не надо, сейчас пройдет. Иди поешь.

Сория с минуту поколебался, но, понимая, что его

присутствие не облегчает страданий женщины, медленно