Встретимся через 500 лет!

– Нечто вкусное животного происхождения?
– недоуменно посмотрел Пуаро.

– Да уж поверьте. Это кровь...
– сглотнул Гастингс слюну.
– Я чую... Кровь, которую принесли сюда в ведре. Вон оно, в углу.

В дальнем углу комнаты в луже затвердевшей красной жидкости действительно стояло ведро.

– Кровь?
– брезгуя, калькировал Пуаро действия Гастингса, то есть лизнул палец, смоченный кровью.
– Да, вероятно, вы правы... Если бы это была краска, мы бы почувствовали ее химический запах.

– Глубокомысленное замечание, мой друг.

– Вполне в моем духе, вполне в моем духе, - шепот Пуаро сбился в сип

– Может быть, вы еще скажете, чья это кровь?
– засипел в ответ Гастингс

– А что тут думать? Это кровь Катэра...

– Кровь Катэра?!
– воскликнул Гастингс, забыв о необходимости соблюдать тишину.

Тут стол, перевалившись с ноги на ногу, скрипнул. Пуаро вздрогнул, схватил Гастингса за локоть. Гастингс прижался плечом к его плечу.

– Она пошевелилась?!
– очувствовавшись, пошутил Пуаро.

– Кукла?

– Да.

– Нет, это стол «живой». Я же вам рассказывал. Кстати, не хотите взглянуть на висельника? Я думаю, он все еще висит.

– Нет, не хочу. Я мало интересуюсь призраками, вы это хорошо знаете.

– Но вы же тысячу раз говорили, что нельзя пренебрегать фактами?

– Говорил. А сейчас добавлю, что сыщик должен пренебрегать призрачными фактами, то есть фактически не существующими фактами. О чем мы с вами говорили?

– Вы предположили, что во чрево куклы была залита кровь Катэра.

– Да, я так думаю. Вы заметили, в хижине ее было немного?

– Заметил, - кивнул капитан.
– И еще я заметил, что картина, которая упала вчера, висит на месте.

– Это известное полотно Карла Блехена. Называется «Железопрокатный завод близ Нейштадт-Эберсвальде», - посмотрев на картину, поделился знаниями Пуаро.

– «Железопрокатный завод»? Теперь понятно, почему она упала с таким грохотом, - чувство юмора покидало Гастингса гораздо реже мужества.

– Давайте попробуем утрясти все факты, - обратился Пуаро к нему. Лицо его светилось одобрительной улыбкой: юмор он ценил.

– Трясите...
– ответил капитан.

– Итак, позапрошлой ночью едва не убили мадмуазель Генриетту. Спас ее, желая или не желая, профессор, прятавшийся на веранде. В профессора выстрелил кто-то третий, выстрелил сзади. Катэра убили прошлой ночью. Прошлой ночью вы, Гастингс, дежурили здесь. До девяти утра. С двух часов дня мы попеременно следили за корпусом и ничего особенного не видели. Из этого следует, что Потрошитель мог надругаться над бедной куклой лишь с девяти утра до двух дня. А мадам Пелльтан с дочерью – с десяти утра. Именно в это время они вернулись в «Дом с Приведениями» с завтрака, и до шести вечера, так как в шесть тридцать мы уже были здесь. Да, с десяти утра до шести вечера. Ибо на обед они не пошли, видимо, обойдясь жареной в сухарях печенкой, умопомрачительный запах которой, думаю, был слышен и в Париже. Предположение, что Джеком Потрошителем является мадам Пелльтан, либо мадам Пелльтан с дочерью, либо маленькая Люсьен, либо вы, оставим пока без внимания...

– Я - Потрошитель?! Эркюль, вы меня подозреваете?!

– Чисто теоретически, Артур, чисто теоретически, - лицо Пуаро сияло самодовольством, замешанным на чувстве интеллектуального превосходства.

– Впрочем, я забыл, что вы питаете слабость к различного рода невероятным предположениям...

– Это грань моего метода. Неординарные преступники, готовя преступления, стараются придумать неординарные ходы.

– Некоторые исследователи считали, что Ист-Эндский Потрошитель был женщиной, - прошептал Гастингс, желая направить мысль Пуаро в противоположную от своей персоны сторону.

– Знаю, Артур, знаю. Но в данный момент я не хочу думать о гендерной принадлежности преступника и предлагаю считать, что над куклой поработали с девяти утра до двух дня.

– Если Джеком Потрошителем является Каналь, которого взяли в полдень то...

– Вы, невзирая на заявление профессора, продолжаете верить в то, что Потрошителем является Каналь?
– пристально посмотрел Пуаро на капитана.

– А вы нет?
– не отвел глаз Гастингс.
– Ведь он татуировал Х. у полицейских на глазах? И понятые признали, что татуировка схожа с таковой Моники?

– Но почему профессор пытался нас убедить, что Потрошитель по-прежнему находится среди нас?

И Пуаро, и капитан чувствовали себя поглощенными комнатой, в которой находились, они чувствовали - она переваривает их, как разверстое чрево куклы переваривает кровь Катэра; им, конечно же, хотелось скорее покинуть ее, однако боязнь убедиться в этом сковала друзей.

– Может, Перен просто не уверен, что Каналь - это и есть Потрошитель...

– Если честно признаться, Гастингс, лично я хочу верить, что Потрошитель найден, однако мои маленькие серенькие клеточки со мной не согласны. Давайте попытаемся их переубедить?

– Давайте. Предположим, что Потрошителем является Каналь. Вчера ночью по какому-то поводу поссорившись с Катэром, Каналь убил его, распотрошил, затем наполнил кровью бедняги ведро и пошел сюда за десертом... Господи!
– осекся капитан.

– Что с вами?
– обеспокоился Пуаро.

– Этот скрип ступенек и половиц на лестничной площадке!

– Какой скрип?

– Я ж рассказывал, что вчера, когда дежурил здесь, слышал скрип ступенек и половиц на лестничной площадке...

– Представляю...
– хихикнул в ладонь Пуаро.
– Джек Потрошитель, в одной руке остро наточенный нож, в другой – ведро с кровью, поднимается сюда по ступенькам и видит капитана Гастингса, с высокой колокольни наплевавшего на полтергейст. И потому сладко дремлющего на кушетке на сложенных в подушечку ладошках.

– Я не спал, Пуаро! Клянусь, я всю ночь вслушивался!

– Верю, верю. Вы наверняка спугнули его, проснувшись, чтобы в очередной раз послушать. Иначе, зачем ему было прятаться за дверью с ведром?

Гастингс пошел к дверям гостиной, заглянул за одну створку, за вторую и остолбенел – пол за ней был закапан густой красной жидкостью.

– Вы правы, Эркюль, я – недотепа, - смущенно сказал он, вернувшись к Пуаро.

– Из этого получается, что Потрошитель распял и надругался над куклой в вашем присутствии... В вашем спящем присутствии. Если, конечно, вы и он не одно лицо, - сатанински улыбнулся сыщик.

– Опять вы за свое!

– Шучу, Артур, шучу. Скорее всего, Потрошитель вас усыпил, как Монику и Лиз-Мари, так усыпил, что вы не слышали, как прибивали куклу.

– Возможно... Утром, с трудом проснувшись, я сразу же пошел вниз. Не заглянув в гостиную. А вот, кажется и письмо, которое вы хотели увидеть.

Капитан вытащил листок бумаги, вчетверо сложенный, из-под головы куклы и вручил Эркюлю Пуаро. Развернув ее, тот увидел, что текст написан кровью, возможно, слегка разбавленной водой.