Встретимся у подножья Сакре-Кёр

– Карикатура какая-та, – хмыкнул я, про себя отметив, что Мириам, кажется, этого парня попусту ненавидит.

– А он и есть ходячая карикатура. Ну так вот, к чему я начала говорить про его суицид. Его спас Этьен. Черт бы знал, что у них там произошло, но после того случая они стали неразлучны, я все время вижу их вместе, и, конечно, ни о каких больше совместных ланчах с очаровательным Этьеном Роже не может быть и речи.

– Неужели его друг так сильно тебе мешает?

– Его не должно там быть! Я заигрываю с Этьеном, выставляю себя перед ним полной идиоткой, лишь бы что-нибудь вышло, а там сидит этакое чучело, и пялиться на меня. Мы пили втроем кофе на прошлой неделе, и, поверь, давно я не чувствовала себя настолько неуютно в обществе людей. А когда Этьен заплатил за меня, Анри посмотрел на него так, словно тот совершил нечто недопустимое! Ага, Этьен вообще-то за всех заплатил, так что нечего коситься на меня…

– Успокойся, – я положил руку на плечо Мириам. Оно казалось таким хрупким под моими пальцами.

– Но ведь уже почти получалось! Еще месяц, и мы бы стали друзьями, потом я бы познакомила вас поближе, а дальше все бы сложилось само собой. Мартин, не будь таким дураком! Где ты еще найдешь себе такого красивого и богатого парня, как Этьен?

– Меня больше всего интересует, с чего ты вообще решила, будто Этьен – гей…

– Ха, это же очевидно! И он сам говорил порой что-то вроде «меня так вдохновляют мужчины Брюсселя, люблю ходить по улицам, и просто смотреть на них».

– Просто смотреть, – хмыкнул я. – На меня он, кажется, не смотрел…

– Потому что ты, болван, записался не на те курсы! Я же дала тебе список тех предметов, на которые ходит Этьен!

– Но меня это все не интересует, – Мириам в этом деле была, пожалуй, слишком активна. И я до сих пор не понимаю, отчего она так сильно стремиться помочь в деле налаживания моей личной жизни? – Слушай, Мириам, может, он самой тебе нравится?

Мириам строго посмотрела на меня.

– Опять ты издеваешься? С чего бы он мне нравился?

Я пожал плечами, и подумал, что не имеет смысла продолжать этот разговор. У меня испортилось настроение, к тому же. К сожалению, так всегда, если я провожу время с Мириам: я рад ей, но это не может длиться долго.

– Мне в голову пришла одна странная мысль. А что, если Анри и Этьен начали встречаться? Нет, это полный бред, Анри – невзрачный урод, от таких, как он, хочется держаться подальше, не думаю, что Этьен мог бы заинтересоваться им в таком смысле…но сейчас я вспоминаю отдельные реплики Этьена по поводу Анри…знаешь, Этьен со своими странностями. Поэтому я и хотела, чтоб вы были вместе: я бы умерла от любопытства, наблюдая за вами.

– А теперь не умрешь.

– Мартин, ты вообще нисколько не расстроился! – обиженно воскликнула Мириам.

– Да, – я улыбнулся ей.

– Дурак, – она покачала головой, и снова закурила. – Такой арт-перфоманс вы мне обломали, я просто готова впасть в отчаяние.

– Как жестоко и цинично играться чувствами и жизнями других людей, – я продолжал улыбаться, глядя на серьезную и полную решимости Мириам.

– Я знаю. Но в итоге, это может обернуться чем-то прекрасным, – она смотрела вдаль.

«Господи, опять она за свое», – пронеслось в моей голове.

– Я что-нибудь придумаю. Обещай поддержать меня?

Я вздохнул.

– Хорошо, Мириам, я обещаю.

Разве я когда-то был не на твоей стороне?

3. Коммунизм

Мириам пригласила нас к себе на воскресный обед.

Признаться, я был удивлен. Даже не тем, что она позвала и меня, и Анри (которого недолюбливала – что ж, Мириам никогда того и не скрывала), но в принципе тем, что решила позвать кого-то в свой дом.

– Да, будет еще один мой друг, мы вместе учились в Дюссельдорфе, Мартин Фалькхаймер, я рассказывала тебе о нем. Большое упущение, что я не познакомила вас раньше! Пожалуйста, приходи, и не забудь своего уродика, – как он, кстати, не пытается снова залезть в петлю?

Я начал жалеть, что рассказал Мириам про тот случай с Анри. Но мне необходимо было поделиться этим хоть с кем-нибудь! Почему-то я не смог довериться никому из своих друзей, даже самым близким, а Мириам, с которой я общаюсь в основном только в университете, смог.

Но она, кажется, начинает что-то подозревать о нас с Анри. Во всяком случае, она очень странно смотрела то на меня, то на него, когда я пригласил Мириам выпить кофе в нашей компании…

– Эта девушка слишком много разговаривает, – сказал мне Анри после.

Я пожал плечами: Мириам по большей части молчала, и только следила за нами своим цепким взглядом, а разговаривал в основном я.

Мы гуляли с Анри после занятий, и я сказал о приглашении Мириам.

Как ни странно, Анри не был удивлен, не возражал, и тотчас же согласился пойти. Кажется, он даже обрадовался.

– Наверное, мне пора начинать больше общаться с людьми, пытаться узнавать их, и может, дать им возможность узнать что-то и обо мне, – робко проговорил он.

Я лишь кивнул и улыбнулся.

Честно говоря, между нами происходит нечто совсем странное, не похожее на любовь (её-то я и ожидал меньше всего), но и не слишком похожее на обыкновенную дружбу. Едва ли можно назвать друзьями двух людей, которые признавались друг другу в романтической любви…да, пожалуй, это было «романтической дружбой». Понятия не имею, что это такое, но именно она происходила между мной и Анри.

Разумеется, я не хотел бы, чтобы кто-то догадался об истинной природе наших отношений.

«Почему ты нашел себе такого невзрачного бойфренда? Неужели не было у тебя вариантов получше?» – подобных вопросов я боялся больше всего, а не чьего-то осуждения, или насмешек. Я не смог бы никому объяснить, что нахожу Анри прекрасным. К тому же он – настоящий художник, каковым я, например, никогда не стану.

– А что за друг, которого упомянула Мириам? – уточнил Анри.

– Я его не знаю – Мартин, кажется, а его фамилия…

– Мартин Фалькхаймер? – Анри чуть не подпрыгнул на месте.

– Может быть…кажется, да, – неуверенно ответил я, пытаясь вспомнить фамилию парня. – Раз он учился с Мириам в Дюссельдорфе, он вполне может быть этим самым…Фальк-как-то там

– Значит, он друг Мириам, – задумчиво произнес Анри.

Я остановился и посмотрел на него.

– Мы в прошлом семестре ходили на черчение вместе. Я пару раз помогал ему с чертежами. Наверное, он завалил экзамен: я помню, что этот предмет ему совсем не давался…