«Вся правда о слове «Навсегда»

вживляли кусок кожи. Ну и парочка на голове, но их невозможно разглядеть

за волосами.

– Господи, это ужасно – пробормотала я.

– Скажу тебе вот что: лысой мне быть не нравилось. Есть не так уж

много вещей, которые можно сделать со шляпой или платком, знаешь ли.

Конечно, я пыталась. Но в тот день, когда мои волосы стали расти заново по-

настоящему, я плакала от счастья, и теперь не могу заставить себя подрезать

их ни на дюйм. Я очень ценю свои волосы сейчас.

– Они очень красивые, - отозвалась я. – Твои волосы.

– Спасибо. Правда, мне иногда кажется, что я ценю их больше, чем

многие другие люди. И я никогда не жалуюсь, что они выглядят как-то не так

или еще что-то. - Кристи слезла с кровати, на которой мы сидели, и

вытащила из кармана расческу, затем поправила какую-то заколку на моей

голове. – Ну вот, ты почти готова. Что же дальше, что же дальше… Так,

Мисс Монотонность!

– Не-ет, - протянула Моника, и ее голос прозвучал удивительно

протестующее.

– Ой, да ладно тебе. Иди сюда и позволь мне сделать с твоими волосами

что-нибудь хотя бы разок. Вот увидишь, это будет…

– Даже не начинай!

– Моника.

Сестра медленно покачала головой.

– Завязывай с этим, - предупредила она. Кристи вздохнула, встряхнув

волосами.

– Она отказывается от любого модного риска, - пожаловалась она мне,

словно это было настоящей трагедией. Повернувшись к сестре, она взяла ее

за руку, - Слушай. Всего один раз. Пожалуйста-препожалуйста!

В ответ на это Моника встала со своего стула и прошествовала за

дверь, покачав головой.

– Ну и пожалуйста, - громко возмутилась Кристи ей вслед. – Надевай

то, в чем ты здесь сидела сейчас, как обычно! Но ты будешь незаметной!

Входная дверь захлопнулась. Ничуть не смутившись, Кристи пожала

плечами, подошла к своему шкафу и открыла дверцу, внимательно изучая

содержимое. В окно я видела Монику, медленно, как и всегда, шагающую по

дорожкам сада. Кристи что-то пробормотала себе под нос и вернулась ко

мне, держа в руках ворох одежды.

– Я знаю, что ты думаешь, - сказала она, стоило мне взглянуть на вещи.

– Но эти лоферы абсолютно недооценены, точно тебе говорю И, если хочешь,

можно побрызгать тебя автозагаром, раз этот вырез тебя так смущает. Так,

он, кажется, в ванной, - не дожидаясь ответа, она устремилась в ванную

комнату, оставив меня наедине с джинсами, топом и лоферами, в которые

мне предстояла облачиться сегодня. Вырез на топе открывал куда больше,

чем я привыкла, но, в конце концов, сегодня все идет не так, как я привыкла.

Джинсы казались слишком простыми для того, чтобы надевать их с этим

топом в тонкую блестящую полоску, но при ближайшем рассмотрении я

увидела, что штанины красиво разрисованы шариковой ручкой, украшены

цветами и бабочками. В джинсы я покорно облачилась, но, глядя на

пугающую пустоту, доходящую практически до середины топа, я не могла не

думать о том, что это не моя одежда, и девушка, надевшая ее, перестанет

быть мной. Да, я могу на минутку стать кем-то другим и поспорить с Бетани

и Амандой, но за более серьезные шаги придется неминуемо заплатить. Это

неправильно, подумала я, взяв в руки топ и немедленно положив его обратно.

С головы вдруг свесилась красиво завитая прядь, упав прямо мне на глаза. Я

покосилась на нее, удивляясь тому, как быстро сумела измениться одна,

пусть и совсем крохотная, часть меня. Но хватит. Я ухожу.

Я бросила взгляд на часы. 6:15. Если уйду прямо сейчас, то смогу

прийти домой как раз так, словно и не выбивалась из расписания. Можно

сказать Кристи, что мне позвонила мама, и ей нужна моя помощь, так что,

может, как-нибудь в другой раз. Механически я уже начала расплетать

волосы, снимая бигуди, освободила одну прядь, затем другую, валики

скидывала на кровать. Затем я схватила свою сумку и уже хотела постучаться

в дверь ванной, но оттуда, с тюбиком автозагара в руках, вылетела Кристи.

– Это отличная штука, - щебетала она, - почти как настоящий загар, и

если мы нанесем его, то…

– Я тут подумала, - начала я, готовясь выпалить оправдание, - мне

стоит…

Кристи посмотрела на меня, ее глаза расширились.

– О боже, я абсолютно согласна! – закивала она. – Я как-то сразу не

подумала, но да, ты совершенно права!

– Что? – переспросила я, сбитая с толку.

– Твои волосы, - она поставила тюбик на тумбочку и в два шага

оказалась возле меня. Машинально я отступила назад, затем еще, потом

врезалась в кровать, да так и села. Кристи тем временем взяла этот дурацкий

топ и, прежде чем я успела возразить, просунула одну мою руку в рукав. Я

была слишком обескуражена, чтобы протестовать.

– Мои волосы? – тупо переспросила я, пока она натягивала на меня топ.

– А что с ними?

– Я собиралась расчесать их, - пояснила Кристи, приподнимая

пальцами мои кудри, - но так они выглядят даже лучше! Это просто

замечательно. Смотри! –она развернула ко мне зеркало, и я встретилась

взглядом со своим отражением.

Да, джинсы были потертыми и разрисованными ручкой, но они сидели

очень хорошо, я вполне могла бы выбрать для себя такие. Да, вырез на топе

был низковат для меня, но майка сияла тут и там, переливаясь всеми цветами

радуги, что отвлекала внимание от той самой пугающей меня пустоты.

Лоферы, стоя перед кроватью, выглядели чересчур побитыми и какими-то

мужскими, но необычайным образом они прекрасно сочетались и с

джинсами, и с топом. А волосы, небрежно рассыпавшиеся крутыми локонами

по плечам, дополняли образ, смягчая «мужественность» ботинок и придавая